Книга теней - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Риз cтр.№ 119

Себастьяна предложила мне принять ванну, но купальную сорочку принесла мне Мадлен, она же проводила меня до ванной, скрытой за красиво расписанной стеной. В темноте и безмолвии Мадлен (как добра она была!) сидела рядом, заплетая мне волосы.

Там, в ванной, Мадлен дала мне выплакаться, даже поощрила меня порыдать всласть. Я не заметила крови, которую она пролила на темные плитки пола, на мою кожу и волосы, когда утешала меня. (Обнаружив кровь на себе, я просто смыла ее…) А Мадлен действительно успокоила меня, словно умела превратить собственную боль в целительный эликсир. Я с радостью вспоминаю об этом, обо всем, что случилось после того, как в дверь негромко постучали; и не успели ни я, ни Мадлен отозваться на этот стук, как к нам присоединился Ромео, спросивший просто:

– Можно и мне?

Прежде чем я успела что-то сказать (может быть, Мадлен ответила ему или помогла?), он скинул одежду и скользнул в ванну.

– Мне тоже надо помыться, – сказал он. – За прошедшие сутки накопилось немало грязи.

Я была страшно смущена. Мое смятение нисколько не облегчали ни присутствие Мадлен, ни милая улыбка на лице Ромео. Я, конечно, сгорала от стыда, но меня смутило и упоминание Ромео о грязи. Ведь он так терпеливо ухаживал за мной всю ту долгую ночь, не брезгуя и низменными отправлениями моего тела: выливал эмалированные тазы, полные рвоты, слюны и экскрементов, вытирал влажный лоб, менял потемневшие от пота одеяла, бережно придерживая мои волосы, когда голова свешивалась с дивана и меня вновь и вновь выворачивало наизнанку…

Эти невеселые воспоминания были прерваны Мадлен, которая зашептала, склонившись ко мне: «Не отблагодарить ли мальчика? Он хочет, чтобы ты его помыла». И не успела я запротестовать или что-либо сделать, как она повторила сказанное, и, как ни странно, Ромео, казалось, понял ее, потому что поднялся и подошел ближе, остановившись в самом центре ванны, где вода доходила ему до бедер, и…

Мадлен подтолкнула меня, и вот мы уже стоим с ним лицом к лицу, обнаженные.

– Никогда бы не подумал, что он будет так груб с тобой, – прошептал Ромео. – Иначе я бы не оставил тебя с ним одну.

– Ах, непохожесть! Схожесть! Мы никогда не видели такого… Луи… если бы только Луи … – Случившийся со мной внезапный, припадок нервной дрожи позабавил девушку-призрака. (Ромео, хоть и был гораздо спокойнее меня, успел возбудиться.) – Да, ведьма , – сказала она. – Мы предпочитаем сексуальный способ общения, а мальчик хорошо обучен . – И, всецело уступив своей натуре, она заставила нас пуститься в пляс, напомнивший мне… – У вас нет причины стесняться друг друга, мои дорогие , – сказала она. – Мне известны ваши мечты, ваши сокровенные желания . – И она не замедлила доказать это. – Но подождите, — добавила она, и если бы не резкий скачок температуры в наполненной паром, полутемной комнате, я бы не поняла, что она вышла, но она вышла, вернувшись, в буквальном смысле слова, мигом, с напольным зеркалом, которым я пользовалась ранее. Она принесла с собой и свечи, и, когда вставила их в серебряные канделябры перед зеркалом, я поняла, чего она хочет добиться: теперь при их свете – не знаю уж, как ей удалось так быстро зажечь обе свечи, – она стала видимой мне и Ромео. Он мог различить ее в зеркале – темная масса пара, сгущение… уж не знаю чего. – А теперь , – сказала Мадлен, устраиваясь на краю ванны перед зеркалом, – он хотел бы узнать то, что так возбуждает Асмодея. Что касается тебя, ведьма …

– Могу я увидеть?.. – взмолился Ромео. – Можно я посмотрю на твою… твою…

– Нет, – ответила я, отпрянув в своей прилипшей к телу мокрой сорочке поближе к Мадлен.

Смех Мадлен прозвучал как журчание воды.

– Ты же хочешь этого, ведьма, так сделай это! – И вновь я почувствовала ее холодную длань, толкающую меня в объятия Ромео. – Сделай это! – повторила она, добавив: – Если произойдет что-то, чего надо стыдиться, я не узнаю… А теперь покажи ему свою… себя целиком: он просит об этом, испытывая к тебе влечение и нежность. Посмотри же на него! Вот ты стоишь перед ним, эта муслиновая ткань для тебя словно вторая кожа, и все же он пожирает тебя глазами. Он ждет разрешения… А то, чего ты боишься, не произойдет: он не отвернется, узнав всю проеду о тебе …

– Могу ли я не рассказывать ему? Должна ли я ему показать?..

– Нет, нет, к чему слова? Когда видишь, все гораздо ясней… Но время… Время очень важно для нас в эту ночь, поэтому… Ну-ка, мальчик, подними руки повыше над головой.

Ромео стоял неподвижно, и я с замиранием сердца поняла, что мне придется передавать ему приказание, что, по его настоянию, я и сделала.

Мадлен велела мне повторять каждое движение Ромео.

– Мы сравним , – сказала она. – Это пойдет вам обоим на пользу, а мне , – добавила она, как бы извиняясь, – послужит развлечением , – и вновь зажурчал ее смех.

Ромео напряг мускулы, широко расставил руки, чтобы заключить меня в объятия. Мы коснулись плеч друг друга, провели ладонями по плоским животам, пригладили влажные волосы…

– Коснись его , – сказала мне Мадлен. – Сначала ты, потом мальчик.

Когда моя дрожащая рука поднялась, пальцы согнулись и я была уже готова дотронуться до его выпуклости… И тут призрак девушки, умершей, когда она была моложе нас, заговорил:

– Но не спешите, дети мои. Только медленная игра может доставить удовольствие, и я не хочу вас его лишать.

Она приказала мне коснуться лба Ромео, его уха, губ и сказала, что ему следует нежно, медленно провести языком по моим пальцам. Потом, взяв мои блестевшие от воды пальцы, положила их на его грудь, такую твердую, непохожую на мою.

– Касайся меня, – сказала я ему, – как я касаюсь тебя. – (Было ли это приказание призрака или мое собственное?)

И тогда Мадлен с улыбкой погрузила руки в ванну, и вода начала нагреваться. Вскоре она забурлила, словно собираясь закипеть.

– Она что, собирается сварить нас? – попытался сострить Ромео.

– Я хотела только слегка разжечь вас , – сказала она… – А теперь продолжайте. Наслаждайтесь несхожестью, ищите общность… Касайтесь самых чувствительных мест друг друга, сначала пальцами, затем, пожалуй, губами, ну а потом … – Ее слова, понятные теперь только мне, заглушил смех. Но я знала, что мне надо делать: взяла руки Ромео в свои и положила их на мои груди. – Да, соски! Всегда лучше начинать с них! – Последнюю фразу Мадлен почти провыла, но Ромео инстинктивно понял ее, и, когда он положил свои указательные и большие пальцы на обе мои… казалось, я упаду в обморок, на этот раз от удовольствия, а не от страха.

Я проделала то же с Ромео, лаская соски его груди, пока его шея не ослабла, голова не откинулась назад. Дыхание же было пьянящим, как аромат фруктовых садов…

– Успокой ее поцелуем , – сказала Мадлен.