Баловень судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Гурвич cтр.№ 16

– Разумеется, Юрий Николаевич.

Поведение Маринина меня заинтриговало с первых же секунд. Вместо того, чтобы пройти к моему столу, он долго и тщательно закрывал дверь, словно намеревался сделать это так, чтобы ни один бы звук из этого кабинета не вышел бы наружу. Затем он, стараясь передвигаться как можно тише, приблизился ко мне.

Что-то знакомое по прежней жизни мелькнуло мне в его повадках.

– Скажите, вы не бывший офицер.

– Так точно, подполковник запаса. Служил во внутренних войсках, заведовал следственным отделом прокуратуры военного округа.

– Получается, что мы с вами коллеги.

– Именно так, – кивнул Маринин. – Приятно, что возглавлять компанию будет офицер. Значит, будет во всем порядок.

Я решил никак не реагировать на эти слова.

– О чем же вы хотели со мной побеседовать?

Ответ Маринина прозвучал более чем неожиданно.

– Я хочу вам предложить взять себе охрану.

Я не скрыл своего удивления.

– Иными словами телохранителей. Вы полагаете, что мне что-то угрожает?

– Не сомневаюсь в этом.

– Что же именно?

– Того же что и вашему родственнику. Если убили его, то почему не могут убить и вас.

Логично, подумал я, если он кому-то мешал в качестве главы компании, то занимая это место, мишенью для убийцы становлюсь я.

– И кто же, по-вашему, может желать моей смерти?

Его ответ снова удивил меня.

– Любой. Ведь убийцу Александра Михайловича так и не нашли.

Я ненадолго задумался.

– Расскажите мне об обстоятельствах его смерти.

Маринин пожал плечами.

– Они остались почти невыясненными. Его нашли мертвым с простреленной головой в пяти километрах отсюда. Хотя местность тщательно обследовали, никаких следов убийцы так и не обнаружили.

– Так не бывает, мой опыт ясно мне говорит, что хоть что-то, но остается.

– Ничего не нашли, – повторил Маринин.

– Может, быть, он сам покончил жить самоубийством?

– Исключено. с ним было охотничье ружье, из нее выстрелить себе в голову крайне сложно. Тем более, он даже его не достал, оно висело у него на плече, и никаких следов выстрелов в нем не было.

– Загадочная история, – пробормотал я. Затем внимательно взглянул на Маринина. – Интуиция подсказывает мне, что вы проводили собственное расследование.

Маринин слегка замялся.

– Это нельзя назвать расследованием, просто я попытался собрать и сопоставить ряд фактов.

– Не поделитесь ли ими, дорогой Юрий Николаевич.

Маринин вдруг подался вперед в мою сторону.

– Ни у кого из них нет алиби, – прошептал он. – Ни у немца, ни у финансистки, ни у моториста, ни у старика, ни у красавицы.

– Постойте, давайте по порядку. Немец – это, наверное, Гессен, финансист – Ращупкина. А кто такой моторист?

– Струганов, он хорошо в моторах разбирается. Сам автомобиль собрал.

– А старик?

– Мироненко Василий Степанович, начальник прииска. Они должны были встретиться с Александром Михайловичем и вместе поохотиться.

– Ну а красавица?

– Анастасия Мефодьевна.

– А она-то ту причем, неужто вы и ее подозреваете? – изумился я.

– А почему бы и нет. Кто любит, тот чаще всего и убивает.

Я подумал, что у этого человека весьма своеобразная логика.

– Больше вы никого не подозреваете?

– Сержанта. Это прозвище, его настоящая фамилия Тюленев. Он возглавляет небольшую артель старателей. На самом же деле – это не старатели, а самые настоящие бандиты. Ходят слухи, что они подстерегают одиночек или нападает на маленькие артели, грабят их и убивают. А золото переправляют за границу. За последние два года в районе бесследно пропали не меньше десяти человек.

– Веселые тут у вас дела творятся. – Я задумался. – На счет охраны спасибо, но я уж как-нибудь сам. Не люблю, когда за мной тянется хвост, это вызывает у меня неприятные ощущения. пропадает чувство свободы. Я в Москве таких парочек навидался. Я бы хотел с вами съездить на место преступления.

– Хоть сейчас.

– Завтра. И мы еще поговорим о ваших подозрениях. – Ко мне пришла мысль, что Маринин как раз и может стать для меня кладезем полезной информации. Такие, как он, всегда знают больше других. Ну а выводы делать, пусть уж он извинит меня, я буду самостоятельно. – Спасибо за полезные сведения, – поблагодарил я.

– Всегда рад помочь, чем смогу. А на счет охраны, все же подумайте.

– Подумаю, – пообещал я.

C чувством огромного облегчения я поспешно покинул здание, боясь лишь одного, что меня задержит в нем какое-нибудь очередное неотложное дело. Я не сомневался, что у такой большой компании их выше крыши. Но на сегодня с меня было достаточно. Я предвкушал, что через несколько минут встречусь с Анастасией. И хотя она меня с трудом переваривает и, кажется, даже презирает, сравнивая явно не в мою пользу с дядей, все равно каждая встреча с ней наполняет меня глубоким озером радости.

Я вошел в дом и замер прямо на пороге. Все окна были плотно зашторены, электрический свет не горел, зато горели многочисленные свечи. Анастасия безмолвно сидела за столом с идеально прямой спиной. На меня она даже не взглянула.

Я не сразу решился нарушить ее странное уединение. После небольшого колебания я сел напротив нее.

– Можно спросить, что сие все означает?

Только после моих слов она удостоила меня своего взгляда.

– Сегодня два месяца, как умер Саша.

А я и не знал, вернее не думал об этом.

– Извините, я с этой экскурсией совсем забыл об этой дате, – не вполне честно проговорил я. – А почему свечи?

– Так принято в нашей семье. Когда умирал кто-нибудь из родственников, мы тушили свет и зажигали свечи. Это очень старинный обычай.

Внезапно она поднялась со стула, стала ходить по комнате и задувать свечи. Я молча наблюдал за ней, полагая, что это действие так же входит в старинный ритуал.

– Я собираюсь к нему на кладбище, – сказала она. – Вы не хотите проведать человека, которому обязаны своим богатством?

– Конечно, я с самого начала хотел это сделать, – соврал я. Удивительно, но до сих пор мне не приходила в голову такая естественная мысль.

Мы вышли из дома и направились в сторону кладбища. Вернее, туда шла Анастасия, я же следовал за ней. Все, кто попадались нам на встречу, жаловали нас своими любопытными взглядами, но моя спутница, казалось, ничего не замечала, так глубоко она погрузилась в свои мысли. За всю дорогу, а она длилась минут двадцать, мы не обменялись ни единым словом.