Гобелены Фьонавара - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 301

Они высадились на мелководье у самой тихой из рек, которая течет из озера Селин вдоль заколдованных границ Данилота. Шарра видела, что последним корабль покидал тот, кого они звали Пуйл Дважды Рожденный. Он остановился на палубе у качающейся лестницы и сказал что-то Амаргину, а маг ему ответил. Она не могла слышать их слов, но почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом при взгляде на них обоих.

Потом Пуйл спустился по веревочной лестнице, и все они снова собрались на суше. Амаргин стоял над ними, гордый и суровый в последнем свете луны.

– Верховная жрица Даны, я сделал то, о чем ты меня просила. Могу я по-прежнему рассчитывать на те молитвы, которые ты мне обещала?

Джаэлль торжественно ответила:

– Я бы молилась за тебя даже в том случае, если бы ты нас не взял с собой. Вкушай свой отдых, беспокойный призрак. Все вы. Пожиратель Душ мертв. Вы освобождены. Да будет Свет для вас у ног Ткача.

– И для тебя, – ответил Амаргин. – И для вас всех.

Он снова повернулся к Пуйлу и, казалось, хотел еще что-то сказать. Но не сказал. Только медленно поднял обе руки, а затем среди внезапного взрыва восторженных криков своих невидимых матросов пропал из виду в темноте. И корабль исчез вместе с ним, а крики моряков медленно развеял ветер, и лишь шум прибоя некоторое время доносил их эхо из глубины времен.

В том месте, где река впадает в залив, они повернулись и двинулись на восток, в сторону восходящего солнца под предводительством Бренделя, который знал каждый склон и каждую тень этой страны, лежащей так близко от его дома.

– Туда я не войду, – сказал Флидас, отворачиваясь от тумана. Он взглянул снизу вверх на стоящего рядом человека. – Даже андейн может заблудиться в туманах, сплетенных Ра-Латеном. Если бы у меня остались слова, которыми можно тебя убедить, я бы снова стал уговаривать тебя не ходить туда.

Ланселот слушал с той серьезной учтивостью, которая всегда была ему свойственна, с терпением, казавшимся практически неистощимым. Он заставляет других стыдиться своей назойливости и требовательности, подумал Флидас, заставляет чувствовать себя не соответствующим высокому уровню, заданному таким благородством.

И все же ему нельзя отказать в чувстве юмора. Даже сейчас в его глазах промелькнула искорка смеха, когда он посмотрел на миниатюрного полубога.

– Я как раз думал, – мягко ответил он, – возможно ли, чтобы тебе не хватило слов, Талиесин. И уже начал в этом сомневаться.

Флидас почувствовал, что краснеет, но в шутке Ланселота не было злобы, только смех, который они могли разделить друг с другом. И через мгновение они рассмеялись.

– У меня еще не иссякли ни слова, ни аргументы, пестрые, сбивающие с толку своей непоследовательностью, – возразил Флидас. – Только времени мне теперь не хватает, учитывая то, где мы находимся. Я не собираюсь пытаться задержать тебя физически здесь, на границе Данилота. По крайней мере, на это у меня ума хватает.

– По крайней мере, – согласился Ланселот. Помолчал и прибавил: – Ты действительно захотел бы удержать меня сейчас, даже если бы смог? Зная то, что знаешь?

Несправедливо трудный вопрос. Но Флидас, который в свое время был самым хитрым, самым не по годам развитым ребенком, уже не был больше ребенком. Он не без грусти сказал:

– Не захотел бы. Зная вас троих, я бы не стал удерживать тебя от выполнения того, о чем она тебя просила. Но я боюсь этого мальчика, Ланселот. Я очень его боюсь. – И на это его спутник ничего не ответил.

Первый проблеск серого цвета появился на небе, предвестник утра и всего, что этот день мог принести. На западе именно в этот момент призрачный корабль Амаргина плыл на север вдоль Сеннетт Стрэнда, а его пассажиры смотрели на город, давным-давно преданный огню, давно превратившийся в пепел и черепки.

За спиной Ланселота в каком-то потайном месте среди деревьев темного леса запела песню птица. Они с Флидасом стояли между лесом и туманом и смотрели друг на друга, возможно, как понимал андейн, в последний раз.

– Я благодарен тебе за то, что ты проводил меня до этого места, – сказал Ланселот. – И за то, что лечил мои раны.

Флидас коротко фыркнул и отвернулся.

– Я не мог бы сделать одно и не сделать второго, – проворчал он. – Не мог бы тебя никуда провожать, не говоря уже о том, чтобы шагать всю ночь, если бы сперва не подштопал тебя.

Ланселот улыбнулся.

– Должен ли я взять назад свою благодарность? Или это пример твоей пестрой непоследовательности?

Слишком уж он умен, решил Флидас, и всегда был таким. Это был ключ к его мастерству в битве: Ланселот всегда был умнее всех тех, с кем он сражался. Андейн поймал себя на том, что улыбается в ответ, и нехотя кивнул в знак согласия.

– Как твоя рука? – спросил он. Рана – хуже некуда: ладонь была страшно обожжена рукоятью молота Курдадха.

Ланселот даже не взглянул на руку.

– Сойдет. Я ее заставлю работать. – Он взглянул на север, на туманы Данилота, встающие перед ним. Что-то изменилось в его взгляде. Словно он услышал звук горна или другой зов. – Мне надо идти, по-моему, или нам не было смысла забираться так далеко. Надеюсь, мы еще встретимся, старый друг, в более светлые времена.

Флидас быстро заморгал. Но ему удалось пожать плечами.

– Все в Руках Ткача, – ответил он, надеясь, что голос его звучит небрежно.

Ланселот серьезно сказал:

– Это половина правды, малыш. Это и в наших руках тоже, какими бы искалеченными они ни были. Наш собственный выбор тоже имеет значение, иначе меня бы тут не было. Она не попросила бы меня пойти за ребенком. Будь здоров, Талиесин. Флидас. Надеюсь, ты найдешь то, чего желаешь.

Он легонько прикоснулся к плечу андейна, затем повернулся, и шагов через десять его поглотили туманы Страны Теней.

«Но я уже нашел, – думал Флидас. – Я нашел то, чего желал!»

Заветное имя звучало песней в его голове, эхом отражаясь в чертогах души. Он так долго его искал, и теперь оно принадлежало ему. Он получил то, о чем мечтал.

Только это никак не объясняло того, почему он так долго стоял, застыв на месте, и смотрел на север, в густую, непроницаемую мглу.

Лишь после, размышляя над этим, она поняла, что всегда в глубине души осознавала страшную опасность, грозящую ей, если она когда-либо влюбится.

Чем еще объяснить то, почему Лэйсе с Лебединой марки, самая прекрасная и желанная из всех женщин Данилота, которой давно и тщетно добивался сам Ра-Теннель, все эти годы предпочитала отвергать все сладкоречивые ухаживания? Чем еще, в самом деле?

Малочисленные обитатели Лебединой марки, единственные из всех светлых альвов, не отправились воевать. Посвятившие себя памяти Лориэль, в честь которой получили свое имя, безмятежности и покою, они остались в Стране Теней и бродили по ней поодиночке и парами все дни и ночи с тех пор, как Ра-Теннель повел их братьев и сестер воевать на Равнину.