Гобелены Фьонавара - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 161

Дариен лежал в постели, прислушиваясь к этому вою. Сперва он думал, что ему просто снова снится страшный сон, но потом понял, что не спит, хотя ему все равно очень страшно. Он даже одеяло на голову натянул, пытаясь заглушить те голоса, которые слышал в вое ветра.

Голоса звали его. Звали его поиграть с ними вместе в темноте, в самой гуще пляшущих снежинок. Потанцевать в этой непроглядной метели. Но Дариен был всего лишь маленьким мальчиком, и ему было страшно; он бы, наверное, умер от страха, если б только попробовал выйти из дома в такую пургу, хотя здесь, на берегу озера, пурга была все-таки не такой сильной, как на Равнине.

Финн что-то такое объяснял ему на этот счет. Говорил, что это мать Дариена, его настоящая мать, которая почему-то не может быть с ним вместе, но все время защищает его, своего маленького сынка, делает холода здесь не такими жестокими, а его постельку такой мягкой и уютной, потому что очень любит его. Все они его любили; и Вэй, его вторая мать, и даже Шахар, его отец, который возвращался домой с войны всего однажды, незадолго до того, как они перебрались на озеро. Он тогда подхватил Дариена на руки и высоко подбросил, и это было очень весело и здорово, и он засмеялся. А потом Шахар сказал, что Дари такой уже большой, что скоро обгонит Финна, и тоже засмеялся, вот только смех у него был какой-то невеселый.

Финн был его братом и самым замечательным человеком в мире. И он любил Дари больше всех на свете. И ужасно много знал и все-все мог ему объяснить.

Именно Финн объяснил ему тогда, что означала шутка отца насчет того, что Дари скоро перерастет Финна. Дари пришел к нему весь в слезах, он считал, что это неправильно и он никак не может стать больше Финна, да еще и скоро, как сказал отец. Что-то в этой шутке было не так.

А Финн надел на него свою куртку и башмаки, из которых сам уже вырос, и повел гулять. Дари больше всего на свете нравилось гулять вместе с Финном. Они валялись в снегу, но только когда снег был свежевыпавший и пушистый, и оба в конце концов становились белыми с ног до головы, кувыркаясь в сугробах. И Дари всегда так смеялся, что начинал икать.

Однако на сей раз Финн был почему-то очень серьезен. Иногда он бывал таким вот серьезным и в таких случаях заставлял Дари слушать его очень внимательно. И он сказал, что Дари не такой, как другие маленькие мальчики. Что он особенный, потому что его настоящая мать тоже особенная и тоже не такая, как все, а потому он и станет больше, сильнее и умнее, чем все остальные мальчики. Чем даже он, Финн. А означает это, сказал Финн, всего лишь то, что Дари обязан быть и лучше всех остальных – добрее и храбрее, чтобы БЫТЬ ДОСТОЙНЫМ (так сказал Финн) той ЖЕРТВЫ, которую принесла его мать.

И он, Дари, должен постараться очень любить жизнь и все на свете, кроме Тьмы.

Потому что Тьма, сказал Финн, это та самая сила, что вызывает такие ужасные метели и бури. Как та, что воет сейчас за стенами дома, – это Дари уже знал. И большую часть времени он эту Тьму ненавидел, как и велел ему Финн. Вообще-то он старался ненавидеть Тьму все время, но иногда он слышал те веселые голоса, и они, хотя чаще всего они его все-таки пугали, иногда казались ему совсем не страшными. Порой он даже думал, что было бы очень здорово отправиться вместе с ними и поиграть.

Но только тогда ему пришлось бы расстаться с Финном, а этого он никогда и ни за что не сделает! Дариен выбрался из кроватки и натянул вязаные домашние тапочки. Потом отодвинул в сторону занавеску и прошлепал по полу мимо той кровати в углу, где спала их мать, к дальней стене, где стояла кровать Финна.

Финн не спал.

– Ты чего так долго не шел? – шепотом спросил он. – Залезай, братишка, вместе скорей согреемся. – Счастливо вздохнув, Дари быстренько сбросил с ног тапки и заполз под одеяло поближе к Финну, который подвинулся, освобождая малышу нагретое местечко в постели.

– Там опять эти голоса, – пожаловался Дари.

Финн ничего ему не ответил. Просто обнял и прижал к себе. Здесь, рядом с братом, голоса были не так слышны, и Дари, уже засыпая, услышал, как Финн шепнул ему на ухо:

– Я люблю тебя, малыш.

Дари тоже очень любил Финна, но сил сказать это уже не было. А когда он уснул, ему снова приснились те призрачные и страшноватые существа, что звали его в вое ветра, и он пытался рассказать им о том, как сильно он любит Финна.

А после той бури день стоял такой ясный, и солнце так светило, что ночная метель выглядела просто насмешкой. Диармайд, принц Бреннина, как раз вернулся в Парас Дервал. Его тут же провели прямо к Верховному королю, где собралось уже довольно много людей, и Айлерон представил его Артуру Пендрагону.

И ничего особенного не случилось.

Пол Шафер, стоявший рядом с Ким, видел, как она побледнела, когда Диармайд вошел в гостиную. И теперь, когда принц уже с должным почтением поклонился Артуру, что Великий Воин воспринял совершенно спокойно и естественно, Пол услышал, как Ким, с трудом переведя дыхание, прошептала явно от всего сердца: «Слава тебе, господи!» И переглянулась с Лореном. Маг стоял у дальней стены, и у него на лице Пол прочел точно такое же облегчение. Это на какое-то время отвлекло его внимание, однако кое-какая догадка шевельнулась у него в голове, и он спросил Ким:

– Ты думала, он и есть третий? Третий угол треугольника?

Она кивнула, все еще очень бледная.

– Я так боялась! И теперь даже сама не могу понять, почему. И не знаю, почему я была так в этом уверена.

– Ты именно поэтому хотела, чтобы мы подождали?

Она посмотрела на него – своими знакомыми серыми глазами из-под седых прядей, нависавших надо лбом.

– Мне казалось, так надо. Я знала, что нам почему-то придется подождать, прежде чем отправляться на охоту. Но так и не поняла, почему.

– Потому что, – раздался рядом с ними чей-то веселый голос, – ты истинный и верный друг и не хотела, чтобы я пропустил такую интересную встречу.

– Ой, Кев! – Она обернулась и бросилась к нему на шею, что совсем не подобало Видящей Бреннина. – Я так по тебе соскучилась!

– Это хорошо! – обрадовался Кевин.

– И я тоже, – прибавил Пол.

– А это еще лучше, – шепнул ему на ухо Кевин уже не столь легкомысленным тоном.

Ким чуть отступила назад:

– Ты что это, брат? Уж не кажется ли тебе, что тебя здесь недооценивают?

Он улыбнулся ей, но как-то криво.

– Я временами чувствую себя здесь лишним. А теперь еще и Дэйв с трудом сдерживает себя, чтобы не разрубить меня пополам своим боевым топором.

– Ну, в этом-то ничего нового нет, – суховато заметил Пол.

– А что случилось теперь? – спросила Ким.

– Я переспал не с той девицей.

Пол рассмеялся:

– И не впервые!