Соната незабудки - читать онлайн книгу. Автор: Санта Монтефиоре cтр.№ 59

Алисия с силой нажала на педаль, чтобы играть максимально громко.

— Он душка, — ответила Одри, проводя ладонью по холке Барли. — У него такие же золотистые кудряшки, как у Алисии.

Услышав последние слова матери, Алисия встала из-за инструмента и подошла, чтобы погладить собаку.

— У него шевелюра, как у меня, правда? — сказала она, чувствуя себя теперь намного лучше, так как снова оказалась в центре внимания. — Я тоже хочу, чтобы он положил лапы мне на колени, — начала канючить она, оттягивая пса к другому дивану.

Леонора не возражала, а Одри наблюдала за действиями дочери со снисходительной улыбкой. Алисия опустилась на диван и приказала собаке сесть. Барли подчинился и, немного поерзав, взгромоздил свои лохматые лапы к ней на колени. Сисли подняла брови: ее удивило, что Одри не только не призывает Алисию к порядку, но и потакает ее капризам. Алисия ей не нравилась. Сисли надеялась, что Коулхерст-Хаус собьет с племянницы спесь.

Ночью в деревушке было совсем темно. Здесь привыкли обходиться без фонарей, свет которых мог бы проникнуть в комнаты сквозь просветы в шторах и проложить золотые дорожки на полу и на стенах. Тяжелая темнота повисла в доме, поглотив очертания предметов. Одри осталась наедине со своими мыслями и удушающим одиночеством, которое всегда пугало ее. Она не могла спокойно спать в доме, который все еще хранил в себе эхо шагов Луиса. Одри села на кровати. Леонора и Алисия спали в комнате по соседству. Она надеялась, что темнота их не испугает. Чтобы не тратить электроэнергию, Сисли перед сном выключила свет в доме. «Надо экономить, иначе придется продать дом какому-нибудь нахальному миллионеру, у которого денег гораздо больше, чем хорошего вкуса», — говаривала она. Одри беспокоилась о Леоноре, которая, скорее всего, не спала, поэтому решила ее проведать. Доски пола при каждом шаге громко скрипели, угрожая разбудить всех домочадцев. Комнат было много, все двери в коридоре казались одинаковыми. Она остановилась в растерянности. А вдруг по ошибке она разбудит Сисли или Марселя? В конце концов она отчаялась найти нужную дверь и босиком пошлепала к своей комнате. Свет из бокового окна освещал лестницу, ведущую в гостиную, где с рояля к ней шепотом взывала фотография Луиса. Одри вдруг нестерпимо захотелось поиграть на фортепиано. Или хотя бы прикоснуться пальцами к клавишам. Она сможет закрыть глаза, почувствовать близость возлюбленного… Одиночество перестанет быть таким мучительным. Возможно, ей станет немного легче.

Одри вспомнила те времена, когда она тайком выбиралась из родительского дома, чтобы с Луисом отправиться в Палермо. Тем, кто ее знал, и в голову не могло прийти, что она, Одри, скрывает в душе столько секретов…

И она медленно стала спускаться, ступая на самый край ступенек, чтобы как можно меньше шуметь. Днем мышиного писка досок пола никто и не слышал. Войдя в студию, Одри остановилась у фортепиано, взяла в руки фотографию Луиса и вгляделась в его лицо. Потом провела пальцем по стеклу. В тишине ночи Одри вспоминала их танцы, мечты, любовь, смех и то, как смерть Айлы все это перечеркнула. Они были счастливы и верили, что счастье будет длиться вечно. Так могло бы случиться, если бы только она была смелее, сильнее, храбрее. Однако она не выдержала испытания и сдалась. Она не заслужила счастья. Прожив более десяти лет с Сесилом, сдержанным, добрым и щедрым, она корила себя за то, что совершила ошибку и вышла за него замуж. Мысль о том, что остаток жизни придется провести с мужчиной, которого она не любит и никогда не любила, наполнила ее сердце ледяным ужасом. Неужели в душе навсегда поселилась зима и ничего нельзя изменить? Она будет жить, чтобы ежесекундно помнить о своем опрометчивом решении. Но ради чего жить, если даже детей у нее отняли? Мысленно преодолев океан, она увидела перед собой свой дом в Херлингеме. Однако без любви он показался ей холодным; по пустынным комнатам гулял ледяной ветер.

Одри вернула фотографию на место, села на стул и опустила пальцы на клавиши. Сначала тихонько, а затем все отчетливей зазвучала для нее знакомая мелодия Луиса, принесенная из тех неземной красоты мест, где они до сих пор встречались и наслаждались моментами необыкновенной нежности.

Вдруг яркий свет ударил ей в лицо. Одри вздрогнула и открыла глаза.

— А, это вы, — сказал Марсель, выключая фонарик. — Прошу прощения. Я подумал, что в дом проникли воры, — продолжал он растерянно. Его акцент был слышен сильнее обычного.

Молодая женщина положила руку на сердце, которое прыгало, как сердечко загнанной в угол мыши.

— Все в порядке, — прошептала она. — Я не могу уснуть.

— Темно, nʼest-ce pas? [18] — сказал он, облокачиваясь на пианино.

Когда глаза привыкли к свету, Одри увидела, что на Марселе длинный халат и тапочки. Она выскочила из комнаты в ночной сорочке, и теперь ей пришлось прикрываться руками.

— Да, — ответила она, потупив взгляд.

— Когда я сюда приехал, ночи были настолько темными, что мне казалось, будто пришел конец света.

— Я вас понимаю, — улыбнулась Одри.

— Когда мне не спится, я рисую.

— В темноте?

— Я зажигаю свечу. Свет свечи даже темноту делает романтичной.

— Что вы рисуете?

Марсель пожал плечами и воздел руки к небу.

— Все, что задевает струны моей души.

— Сисли?

Марсель какое-то время с любопытством смотрел на Одри. Легкая улыбка тронула уголки его рта.

— А для кого вы играете?

— Для себя, — осторожно ответила она.

— Вы играете очень эмоционально, — заявил Марсель.

— Но вы же не слышали, как я играю, — нервно рассмеялась она.

— Я слышал. Сегодня днем мелодия поднялась ко мне на чердак, и я замер. Я узнал ее, но не смог вспомнить, где раньше ее слышал.

Одри застыла в ужасе.

— Уже поздно, и я устала, — сказала она, вставая. — Думаю, пора ложиться спать.

— Вы совершенно правы. Я слишком устал, чтобы рисовать, — ответил он шепотом. — Я провожу вас, чтобы вы не заблудились.

— Спасибо, — сказала она, следуя за лучом фонарика.

— Вы привыкнете к темноте, Одри. Просто перестанете ее замечать. Как бы то ни было, но темнота помогает нам прятать свои секреты.

Одри вошла в свою спальню и закрыла за собой дверь. Неужели Марселю удалось прочитать ее мысли? Она закусила губу. Он слышал, как она играла сегодня днем, и, конечно, узнал мелодию Луиса, потому что, по словам Сисли, тот чуть не свел их с ума. Фортепиано давало возможность выплеснуть свои чувства, а Марсель не был глупцом. И сейчас он пришел, чтобы все для себя выяснить.

Она тяжело вздохнула и подошла к кровати. И вдруг под одеялом она заметила маленький комочек, который шевельнулся, потягиваясь, а потом снова свернулся клубочком.