Прорваться в будущее. От агонии - к рассвету! - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 35

К сожалению, наш голос, как и мнение В. Лепского, остаются буквально гласом одинокого в пустыне. Во всяком случае, в восприятии истеблишмента РФ. Он нас искренне не понимает.

Однако в этом – реальный выход из того тупика, в который зашла прежде всего сама Российская Федерация.

Как считает директор по развитию Института динамического консерватизма Егор Холмогоров, мы пытаемся «ухватить» и спрогнозировать процессы, складывающиеся из такого огромного числа исторических факторов (текущих случайных и многотысячелетних), что в высшей степени сомнительно, чтобы хоть какие-то наши модели будут иметь отношение к тому обществу, что сформируется в будущем. Он призвал к здоровому скептицизму по отношению к собственным интеллектуальным конструкциям. Которые, тем не менее, строить необходимо.

– Проектирующая человеческая деятельность именно за счет того, что она по большей части ошибочна, приводит к эпохальным открытиям, – считает Егор Станиславович, приводя в пример известный анекдот про Колумба. Плыл в Индию, а открыл совершенно новую часть света, благодаря которой произошел исторический прорыв всего человечества. По сути дела, это открытие дало толчок новой тогда капиталистической эре, пресловутому Новому времени.

– То есть, планировать «плавания в Индию» сегодня тоже в высшей степени полезно, – говорит эксперт. – И если мы попадем в результате в Новый свет, а не на тот свет, то нам очень повезет…

А основания для везения, по Холмогорову, у нас все-таки есть. Если глядеть в историю, то невозможно не увидеть: историческое пространство России – привилегированное пространство. Посетив музей в Костенках (экспозиция древнейших жилищ из мамонтовых костей), Егор убедился, что Россия – все же родина слонов. Мы далеко не то захолустье, каковым считают нас люди европоцентричного образа мысли. Поэтому предпринимать исторические усилия необходимо. Вопрос же – в субъекте этих усилий, к коему мы так или иначе себя относим.

– То есть, это люди более или менее русской нации, более или менее (плюс-минус) русской культуры, русско-российской-советской цивилизации. И здесь полезнее планировать не столько долгосрочные исторические тренды, сколько решать те задачи, которые перед нами сегодня встают. Об одной из них говорил Андрей Ильич Фурсов: не дать себя захватить общезападному тренду. То есть, рвались-рвались на Запад и прибежали туда в самый неподходящий момент – к тренду уничтожения образования и связанных с ним когнитивных структур.

Сегодня все это идет пугающими темпами. Я тут нашел тесты по ЕГЭ. Экзамен по истории я все-таки сдал на пятерку. А вот обществоведение вытянул лишь на четверку по одной причине: дерзнул утверждать, что истина не может быть относительной. Как видите, современный школьник в РФ воспитывается в глубоком убеждении, что всякая истина абсолютно относительна. У кого больше бабла – у того и истина, грубо говоря…

Е. Холмогоров считает, что моделирование трендов, помимо положительной стороны (проектная деятельность), имеет и очень негативную – рефлексивного самоподавления. Что на языке христианской аскетики называется мечтательностью. Опасно мечтательство в дурном смысле этого слова. То есть, не зажигание миллионов сердец образом будущего, а маниловщина, проигрывание вариантов и трендов в богатой фантазии. Делая это, «маниловы» их фактически потребляют. Промечтают – и закроют тем самым открывающуюся возможность. Е. Холмогоров считает, что подчас мы «на автомате» пытаемся соответствовать этому будущему. Образ его становится ограничением нашей гибкости в настоящем. Мол, если у нас через сто лет будет коммунизм – зачем нам сейчас решать те или иные проблемы? Они, дескать, сами собой при нем решатся.

– Мне кажется, проблема подавленности образом будущего объективно велика! – убежден эксперт.

Е. Холмогоров призвал подумать: а возможно ли постинформационное общество? Социум, где большинству членов нечего сообщить друг другу из объективной информации? Прогресс коммуникаторов неоспорим. Развивается перенос книг и прочей информации на электронные носители, где все можно бесконечно «сжимать». И когда этот процесс дойдет до логичного завершения, возникнет вопрос: а как людям общаться дальше? Это случится тогда, когда совокупность бесконечно доступного превзойдет то, что человек может освоить.

Можно ли решить эту проблему благодаря киборгизации (генно-инженеризации) человека, когда он вроде бы сможет повысить емкость своей памяти и скорость восприятия информации? По мнению Е. Холмогорова, такой постчеловек просто сломается, он не будет жизнеспособным. Не впишется в существующую экосистему. Это аналогично тому, как провалились попытки построить общество счастья. Е. Холомогоров считает, что низшее не может создать высшее. «Еще ни одна амеба не сконструировала гидру», – считает эксперт, особо оговаривая свои фундаменталистские позиции.

Сам же индустриальный порог возникает из онтологической ограниченности человеческой природы. «Через нее уже не перепрыгнешь», – убежден Егор Станиславович. Это как в спорте: стометровку уже невозможно пробежать принципиально (на секунды) быстрее, ибо достигнут биомеханический предел. Здесь же мы имеем ограничение по иным параметрам, в том числе – и по интеллектуальному.

– Вопрос в том, как человек распоряжается своими ограниченными возможностями. Сейчас, бесспорно, – не лучшим образом, – говорит Е. Холмогоров. Напомнив то, как крупные корпорации заблокировали переход на гораздо более удобную для человека клавиатуру типа «QWERTY», он считает: еще многое можно оптимизировать. А вот степень прорывности достаточно ограничена.

Доклад эксперта ИДК по «живым системам» Маринэ Восканян поставил проблемы дегуманизации и уничтожения способностей к творчеству в мире победившего постиндустриализма.

М. Восканян напомнила, как идеологи постиндустриализма его воспевали – мол, грядет «общество знаний», что морально и материально успешными окажутся креативные knowledge workers, что осуществится сценарий творческого свободного труда и т. п. На деле получилось совсем иное. Хотя так называемые развитые страны по формальному критерию (доле услуг в ВВП) перешли в постиндустриализм, качественного скачка в царство высокопроизводительного творческого труда не произошло. Огромная доля населения «постиндустриальных» стран, занятая в сервисных отраслях, в информационной и управленческой деятельности так и не стала «креативными работниками», стремящимися к какой-то высокой цели.

– Более того, пошел обратный процесс, – констатирует эксперт. – Предполагалось, что успешные творческие профессионалы составят средний класс. Но на деле в развитых странах началось исчезновение именно среднего класса, который должен был жить хорошо и профессионально развиваться. С 90-х годов долги американских домохозяйств кратно превысили доходы. То есть, средний класс очутился в долговой кабале. Материального благосостояния эти люди точно не получили. Когда мы готовили статью по проблеме среднего класса, то наткнулись на статью с опросом американцев в 2008 году. Тогда половина опрошенных «среднеклассников» заявила, что никакого прогресса в заработке у них нет. Треть считает, что стала жить хуже, чем пятью годами ранее.