Бабье лето - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 73

А для Марика пресловутой «жилеткой» была Лиля. Провинциал всегда поймет своего собрата – того, кто спотыкается и пробивается по столичным буеракам. Марик понимал, что Лиля – человек верный и надежный, но…

Короче говоря, Марик любил ветреную Лолиту и хотел на ней жениться. Лолита замуж за Марика не спешила. По понятным причинам.

Лиля любила веселого и легкого Марика и тосковала с Ростиславом Олеговичем. Такая вот петрушка.

Ростик же хотел жениться на Лиле, а тут не торопилась сама Лиля. Вот таким образом все запуталось, и никто не мог разрулить ситуацию. Дело было пущено практически на самотек. Как вырулит, короче говоря.

Марик встречался с Лилей раз в неделю. Они сидели в маленьком кафе, пили кофе и трепались «за жизнь». Потом долго шатались по улицам, Марик травил байки и анекдоты, Лиля останавливалась и держалась за живот.

Иногда ехали к Марику на квартиру – ну, если совсем ему было грустно или окончательно приспичило.

С Мариком любая женщина чувствовала себя королевой, даже немолодая, бедная и не очень красивая. Как Лиля.

Марик был нежный. Очень нежный. Такой нежный, что Лиле хотелось плакать. Что она, собственно, и делала, лежа у Марика на плече.

Марик успокаивал ее, гладил по голове и тоже начинал хлюпать носом. Человеком он был очень трогательным и сентиментальным.

Так они и лежали обнявшись и жаловались друг другу на «суку-жизнь».

А утром Лиля собиралась домой. Она надевала платье и смотрела на спящего Марика. Нежное, усталое лицо, детские кудряшки по подушке. Узкие плечи, безволосая, юношеская грудь.

Какой мальчик, господи! Ну почему, почему…

Потому. Всем надо было просто выжить. Выжить в этом людоедском городе под названием Москва. Выжить – кто как умеет.

И они выживали. Шли на сделки с совестью, наступали на горло собственной песне, глушили гранатой свои чувства. Приспосабливались.

Потому что им не повезло – они родились «не в столице». А их маленькие и не очень городки, их «родины», совсем не давали шансов – никаких.

Но они очень верили, что им повезет! Очень верили.

Иначе бы – не выжили.

* * *

Ростислав Олегович нервничал. Видел пустые Лилькины глаза. И понимал, что Лиля с крючка не соскочит. То есть – вряд ли соскочит. Хотя… Все бывает – тянуть особо нельзя. В смысле – затягивать.

И он решился! Пригласил Лилю в кафе у метро, купил букет гвоздик и сделал предложение руки и сердца. Точнее – руки. Но Лилю эти подробности не очень интересовали.

Она молчала и смотрела в чашку жидкого кофе. Крутила в руке кофейную ложечку. Глаз не поднимала. И по-прежнему молчала.

Ростислав Олегович занервничал и заерзал на стуле, даже вспотел от напряжения.

Лиля вздохнула и подняла глаза.

Несколько минут она рассматривала «предложанта», в глазах – одна сплошная тоска. Такая тоска…

Потом тихо, со вздохом сказала:

– Я подумаю.

Ростислав Олегович опешил и вспотел окончательно. И даже в душе возмутился. Подумаешь, невеста на выданье! Дело к сорока (преувеличение), собой не красавица (ну да, здесь он прав). Бедна, как церковная мышь (истинная правда), а все туда же.

Подумает она, видите ли!

Он обиделся и сдержанно кивнул. И даже попытался пошутить – что ему и вовсе не свойственно:

– Наше дело – предложить! – И криво усмехнулся.

Лиля встала и надела пальто, медленно застегнула пуговицы и поправила шарфик. Двинулась к выходу. Ростик галантно приоткрыл дверь и пропустил ее вперед. На улице Лиля обернулась и сказала:

– Пока.

Он сглотнул тугой комок обиды и с достоинством кивнул.

Лиля медленно побрела на автобусную остановку.

Забытые желтые гвоздики подсыхали на столике в кафе.

Лиля шла и плакала. Потом разозлилась: хороша невеста! Приличный человек сделала ей предложение, впереди замаячила отдельная квартира с добротным и свежим ремонтом (Ростик готовился к семейной жизни основательно). Можно было начинать мечтать о новых шторах, кастрюлях в цветочек, пушистом коврике в собственной ванной.

Да о ребенке можно было начать мечтать! Какие там коврики и кастрюли!

И тут она разревелась с удвоенной силой. Редкие прохожие бросали на нее короткие взгляды. Никого и ничем не удивишь в этом городе. Всего навидались. Ну, ревет тетка – поревет и перестанет. Все торопились по своим делам. Своих проблем, знаете ли…

* * *

Лиля зашла в свою комнату. Зинаида храпела, открыв рот. На столе стояла пепельница, полная окурков, и початая бутылка дешевой водки.

Лиля села на стул и оглядела комнату. Занавеска висела на бельевой прищепке. Люстра тускло светилась замызганной лампочкой, обои – в пятнах масла и вина – отделялись от стены и заворачивались на углах.

Она вышла из комнаты и достала телефон.

– Привет, – веселым голосом бросила она.

– А… Ты… – зевнул Марик.

– Замуж вот зовут! – задорно поделилась Лиля.

– И чего? – осведомился он.

– Ну… Думаю, – ответила она.

– А чего думать-то? – удивился Марик. – Хата есть? Работа? Не пьет?

– Есть. Все есть, – устало ответила Лиля.

Она поняла, к чему клонит этот балагур.

– Ну, мать! Тогда – вперед и с песнями! – искренне посоветовал Марик. – Или ты думаешь? – удивленно уточнил он.

– Уже нет. – Лиля положила трубку.

* * *

Свадьба была. Точка или многоточие? Скорее – последнее. Жених экономил на всем: на платье, костюме, угощении. Было противно. Очень противно. Но в принципе Лиле было все равно – как будет, так и будет. Грустить, плакать и убиваться тоже расхотелось. Просто сил на это уже не осталось. Матушка жениха пристально изучала молодую и хмурила брови. Невестка ей определенно не нравилась. «Молью траченная», – подумала она.

Все прошло тихо – гостей было немного – пара подружек маман с постными лицами и хорошим аппетитом, пара престарелых тетушек жениха. Никаких друзей (вряд ли они и были) и коллег. Ростик сказал – лишние траты.

После свадьбы поехали в квартиру. Лиля подумала, что здесь она вряд ли когда-нибудь почувствует себя хозяйкой. Ростик стелил постель – тщательно расправлял складки на простыне. Лиля болезненно поморщилась и вышла на кухню.

«Не то в жизни переживали», – подумала она и лихо махнула полстакана коньяку.

* * *

Семейная жизнь сюрпризов не принесла – утром шли к метро на работу, вечером молча ехали домой. Лиля готовила ужин и молчала. Ростик смотрел телевизор и тоже помалкивал. Ужинали в полной тишине. Даже новых кастрюль с цветочками Лиле больше не хотелось. Ростик рано укладывался спать, а Лиля искала дела – то погладить, то постирать, то сварить суп назавтра.