Считалка - читать онлайн книгу. Автор: Тамта Мелашвили cтр.№ 7

Я за молоком, тетя Мелано, сказала я. Бутылка с собой? спросила она, выглянув из калитки. С собой, сказала я и протянула бутылку. Сейчас, подожди тут. Я встала у калитки, она торопливо посеменила к дому. Оттуда доносился странный звук, то ли рев, то ли мычание, не могла понять. Подумала, это ее муж шумит. У нее муж инвалид, безногий. На прошлой войне ногу потерял. Прошлую войну я не помню, но в первый раз увиденного безногого запомнила. Испугалась почему-то. Рассказала Нинце. Она посмеялась, но призналась, что тоже боится безногих. Тетя Мелано скоро вернулась, протянула бутылку с молоком. Из дома опять послышался шум. Огонь тебе в глотку, а не водку! Подавись! Чтоб тебе нутро повыжигало! бросила она в сторону дома. Я молча забрала бутылку. Ну как она, гого? Совсем молока нету? спросила. Нету, сказала я. Козье молоко хорошее, может, покормит как-нибудь, я на нем своих подняла. Я пожала плечами. А ведь я помню, когда тебя кормила, столько у нее было молока, что каргаретелевских близнецов прикармливала, обоих. А теперь вот война, не то что молоко, как душа в теле держится, не удивляешься? Удивляюсь, сказала я. Давай ей чаю, гого, чаю побольше давай. Заваривай и пои, слышишь? Не пьет, сказала я. Выпьет полчашки и вырвет. А как вырвет, больше не пьет. Господи, сказала она, что же это всех рвет в этом городе! Ладно, тетя Мелано, спасибо, сказала я, повернулась, чтобы идти, тут слышу – Ёб вашу мать! муж Мелано заорал. Ёб вашу мать! Всех! Всех! Он вылез на балкон, одной рукой опирался на перила, в другой держал автомат. Мать их всех! опять заорал он. Если война – пусть будет война! И дал очередь из автомата. Помогите! завопила Мелано как перед концом света. Люди! легла на землю, обхватила голову руками. Ложись, Кнопушка, ложись, детка! Я не успела даже испугаться. Единственное, что помнила, была бутылка с молоком. Вместо того чтобы упасть на живот и закрыться руками, легла на спину и прижала бутылку к груди. Если вы не стреляете, ёб вашу мать, я буду стрелять! и опять дал очередь в воздух. Помогите! опять крикнула Мелано. Я увидела, как она привстала, пригнувшись, побежала к дому и, не разгибаясь, взбежала по лестнице. Вы не стреляете, я буду стрелять. Войны хотите, вот вам война! Одной рукой он опирался о перила, другой размахивал автоматом и палил в воздух. Он был похож на пугало. Не заметил, как сзади подкралась Мелано, толкнула в спину. Покачнулся, перевесился через балкон, выронил автомат. Чтоб ты подох! крикнула Мелано. Когда я вставала и прикрывала за собой калитку, видела, как Мелано помогает ему подняться, а он громко плачет, словно маленький ребенок.

У тебя губа разбита, сказала Нинцо, протянула мне смоченный платок. Приложи. Скажи, сказала я, слезы ручьем текли из глаз. Скажи, он правду сказал? Приложи, распухнет, Нинцо отвела взгляд. Скажииии! завыла я. Скажи! Нет, сказала Нинцо. Поклянись, сказала я. Нет, говорю. Хочешь – верь, хочешь – не верь. Скажи, Нинцо, скажи, причитала я. Я все равно с тобой не раздружусь, только скажи. Говорю же – нет. Нинцо изменилась в лице. Нет, нет, нет! Она вырвала у меня из рук платок, наклонилась над лопнувшей трубой и смочила. Ладно, сказала я. Я все равно твоя подруга, Нинцо. Нинцо отвернулась. Приложи. Приложи, пока холодное. Распухнет, что матери наплетешь? Она и не заметит, сказала я. Ничего уже не замечает. Ну всё, пошли. Погоди, сказала Нинцо. Смочила под струей руки и провела по моему лицу. Вывалялась, вся морда в подтеках. Еще раз набрала в пригоршню и умыла меня. Я заглянула ей в глаза. Она отвела взгляд. Нинцо! Я с трудом проглотила ком в горле. Что? сказала она, даже не взглянула. Я никому не скажу про блокпост. Нинцо отвернулась, подошла к трубе, намочила руки и провела по волосам. А котенок? спросила я, огляделась. Не знаю, убежал, наверное, повернулась ко мне. Когда мы упали, он убежал. Ничего, сказала я, попыталась улыбнуться. Все равно шелудивый был…

От мужчины пахло резко и грубо. Голодные мы, дяденька, пошли грибов набрать, сказала Нинцо. Я тебе не дяденька! Очень от него разило. Извини, дяденька, сказала Нинцо, опять случайно у нее вырвалось. Нинцо! я ткнула ее локтем. Взглянула на меня. Глаза у нее были расширенные, наверное, у меня тоже. Я сжала ее руку и тут же: Молчать! крикнул мужчина. Чтоб у меня ни звука! Скажи-ка, девочка, сколько тебе лет? сказал второй. На нем была другая форма. Он открыл дверцу шкафа, спросил напарника: Хочешь? Да ну ее! Глотку дерет, сказал тот и повторил: Я спрашиваю, сколько тебе лет? Тринадцать, сказала Нинцо, еле слышно проговорила. А тебе, гого? И мне, сказала я. Мне тоже тринадцать. Да ну! удивился. И тебе? Мы одноклассницы, сказала Нинцо. Такие большие девочки, сказал мужчина, и не знаете, где можно ходить, где нельзя. Не знаете, что тут происходит? Не знаете?! Какие, блин, грибы, что за грибы, ёб вашу мать! закричал он. Уймись, псих, побереги нервы, сказал второй, в форме. Нет, ты мне скажи, какие на хуй грибы? Про какие грибы она говорит? Что за грибы, мать их! Когда нас тут перебьют, не знаешь, сидишь, ждешь, а они по грибы ходят. Он встал. Налей свою дрянь, мать ее! Грибы! Что за грибы? Возле стояла наша корзина, случайно задел ее ногой. Нинцо сильней сжала мою руку. Мы не знали, дяденька, сказала я. В доме ничего нет, а кушать хочется. Братишка маленький плачет все время. А у нее бабушка, больная, тоже кормить надо, вот и решили грибов набрать. На нашей стороне не нашли ничего, все выбрано, не заметили, как с дороги сбились, заблудились, а по эту сторону места незнакомые. Ну, хорошо, хорошо, тебе, может, и поверю, сказал мужчина и посмотрел на грудь Нинцы. Но про нее не скажешь, что она голодает. Нинцо ссутулилась, как могла, ужалась. Вообще-то, первый еще раз пнул ногой корзину и поднес стакан ко рту – эти грибочки не похожи на свежесобранные. Нинцо стиснула мне руку, я ногтями впилась в ее ладонь. Их обыскали? спросил второй. Да, сказал первый. Ничего не нашли. Да и что может быть у деревенских соплячек. Грибы, первый наконец влил в себя стакан, грибы! Вам тут что, школа? Детский сад? Грибы. А про войну забыли? Нет, мы не забыли, сказала я. Мой отец воюет. И ее тоже. Твой отец? Как твоя фамилия? Кто вы вообще такие? Как звать? сказал второй. Я Кетевана Гардавадзе, дочка Бори Гардавадзе. А я Нино Рогава, сказала Нинцо и слегка отпустила мою руку. Рогава? переспросил тот, что в форме, и взглянул на напарника. Да, сказала Нинцо. Имена у вас, скажу вам, второй закатил глаза, прямо как у святых [3] ! Кем ты доводишься Отии Рогаве? Тот, что в форме, еще раз посмотрел на Нинцу, потом на напарника. Дочка, сказала Нинцо и почти отпустила мою руку. Дочка?! Они одновременно переглянулись. Теперь я сжала руку Нинцы. Ладонь у нее была мокрая. А они перевели взгляд на меня и снова на Нинцу. Дочка? повторил тот, что в форме. Нинцо глянула на меня. Нинцо, прошептала я чуть слышно. Нинцо опять взглянула на меня, потом на них, слабо оттолкнула меня. Что? Что? Что такое происходит? сказала она. Почему так на меня смотришь, дяденька? Как? спросил тот, что в форме. Он растерялся. Непонятно смотришь. Голос Нинцы упал до шепота. Почему у тебя такое лицо? Что? С моим отцом что-то случилось? А? С ним что-то случилось? Они опять переглянулись, а Нинцо вдруг, аааааааааааааааа, завопила, ааааааа, и со стула на пол. Ну, блин, дела, сказал тот, что в форме. Кажись, звиздец. Раскрой ей рот. Помоги! сказал второй. Помоги, живее! Раскрой ей рот, рот раскрой и ноги останови как-нибудь. Держи за ноги. Воды! Один сел Нинце на ноги, другой, который в форме, раздвинул ей челюсти. Воды! Воды, крикнул он мне. Быстрее, воды, твою мать! Вода за дверью. За дверью, я сказал! За дверью стояло мятое ведро. Я взяла его. Лей, чего уставилась! крикнул тот, что в форме. Лей живее! Я налила и – Ааахх! сказала Нинцо, выдохнула. Мать твою! сказал второй. Отошел от Нинцы и сел на пол. Ааахх! еще раз сказала Нинцо и сплюнула. Эпилепсия у нее, сказала я. Сказала тихо, как бы себе под нос. Пустое ведро поставила на пол. Так с ней бывает… Сука буду, сказал тот, что в форме, только ее смерти мне не хватало! Нинцо приподнялась, встала на четвереньки. Она вся была мокрая. И волосы были мокрые. Уходите, сказал тот, что в форме. Убирайтесь, вашу мать! Живо! Вставай! Он толкнул Нинцо. Нинцо привстала. Вставай и убирайся! И чтоб ни одну из вас больше здесь не видел! Нинцо глазами показала мне на корзину, открыла дверь. Я взяла корзину. Она обернулась, хотела что-то сказать. Уходите! крикнул тот, что в форме. Убирайтесь! Другой пил прямо из горла. Спасибо, сказала я. До свиданья, и прикрыла за собой дверь. Мы пошли быстрым шагом. Кажется, пронесло, сказала Нинцо. Я вся мокрая. Я ничего не ответила. Мы шли очень быстро. Я не чуяла ног. По дороге никого не встретили. Шли лесными тропами. Когда оказались на опушке, Нинцо сказала: Погоди, Кноп. Стой! Я остановилась, поставила корзину на землю. Нинцо перевернула корзину, отодрала дно, вытащила все из-под него и сунула себе под лифчик. Грибы раскидала ногой. Это свиньи сожрут, пустую корзину забросила подальше. А это не знаю, кто слопает, сказала. Если бы ты носила лифчик, такая честь досталась бы тебе, хихикнула. Ну тебя! сказала я и села на землю. Устала, сказала я. Посидим немного. Посидим, сказала Нинцо. Пощупала свой лифчик, потом легла на землю, раздвинула ноги, я сидела рядом. Что скажешь, Кноп? А? Как у меня получилось? Здорово, да? Бедовая я девчонка? А, Кнопка? Сильна? Ты скажи, сильна? Сильна, сильна, сказала я. Признаёшь? сказала Нинцо, лицо у нее было довольное. Признаю, сказала я. Помолчали. Эй, Кнопа, сказала Нинцо. А что такое эпилепсия? Ничего, сказала я. Плюнь и забудь. Опять помолчали. Такое им устроила, прямо охуели, бедняги, сказала Нинцо. Поверили. Я промолчала. А отец мой бог. Моего отца им не убить, сказала она, погодя. Нам бы сигаретку, сказала я. Тоже легла на землю и закрыла глаза.