Несостоявшаяся свадьба - читать онлайн книгу. Автор: Нэнси Гэри cтр.№ 72

Пенелопа молча выкурила сигарету почти до фильтра, пуская дым в потолок, и только тогда произнесла:

— Мою сестру убил наемный официант. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Нашей семье и без вас приходится нелегко.

Тут она выразительно посмотрела на Фрэнсис. Та поспешила сказать:

— Пенелопа! Почему бы тебе не рассказать все, что тебе известно о том, что происходило в тот период времени?

— А почему вы думаете, что я что-то знаю? Разве я сторож своей сестре? Не была им никогда…

Она отвернулась к окну.

Элвис подхватил намек Пенелопы на Библию и перефразировал еще одно изречение оттуда:

— Может быть, голос сестры твоей, голос родной крови взывает из могилы…

— Что ты делала в ее комнате? — Фрэнсис решила проявить настойчивость, но чувствовала она себя неловко.

— Не понимаю, куда вы ведете… — опять уклонилась от ответа Пенелопа.

— Нам надо знать, что ты видела в комнате Хоуп, что запомнила.

Фрэнсис чувствовала, что чересчур давит на Пенелопу, сильнее, чем ей бы самой хотелось. Но не уходить же отсюда с пустыми руками? Это бы только осложнило положение Пенелопы. Однако та упрямилась:

— Я хочу, чтобы вы удалились.

— Взгляни на это трезво. Пожалуйста.

— Сейчас мы стараемся не столько ради себя, сколько ради вас, — вмешался Элвис. — Поверьте, обстоятельства могут сложиться так, что вам придется туго. Вы все равно будете вынуждены отвечать, но уже в иной обстановке.

— Что я могу вам сказать? — Пенелопа опустилась на стул и положила перед собой на стол сжатые до побеления суставов кулаки. — Моя сестра убита, но это не моих рук дело. Я не трогала ее и не причиняла ей вреда. И не знаю, кто с ней так безжалостно обошелся. Да, я была в ее комнате, но не нашла ее там.

Пенелопа тяжело вздохнула.

— Зачем вы заходили к ней?

— Утром в день свадьбы она попросила меня принести ей какое-то лекарство… то, что было прописано маме. Я не запомнила, как оно называется. Хоуп умоляла меня, говорила, что оно ей очень нужно.

— И вы его принесли?

Пенелопа, видимо, не расслышала вопроса. Она продолжала тихим дрожащим голосом:

— Хоуп была не в себе. Сплошной комок нервов. Она знала, что лекарство в доме есть, и знала, где оно хранится. От меня требовалось лишь доставить ей эти таблетки. Я была только посыльной — на этом моя роль заканчивалась.

— Вы видели, как она их принимала?

— Нет.

Фрэнсис на какой-то момент задумалась. На ленче, устроенном Тедди, Хоуп вела себя странновато. Можно ли объяснить это действием транквилизаторов?

— Вы принесли ей таблетки. И что дальше?

— Она отблагодарила меня своей фирменной улыбкой. И добавила, что я поступила как настоящая сестра. Вот и все. Я ушла.

Фрэнсис долго колебалась, прежде чем задать вопрос:

— Хоуп знала о твоих чувствах к Джеку?

Глаза у Пенелопы расширились от удивления или от испуга.

— Нет. По крайней мере, я так думаю. Ей я об этом не заикалась.

— Ты знакома с Карлом Ле Флером?

— С ее вторым хахалем? Нет. Никогда его не видела.

— Ты кому-нибудь говорила, что дала ей таблетки?

— Нет.

— То, о чем вы рассказали, произошло за несколько часов до преступления, — вставил свое слово Элвис. — Нас интересует, почему вы вторично навестили спальню сестры уже незадолго до брачной церемонии?

Пенелопа вдруг расплакалась. Ее рыдания становились все громче. Она вцепилась пальцами в волосы, словно собиралась вырвать их. Слезы безудержно текли из ее глаз. Если бы у нее на ресницах была тушь, то лицо Пенелопы давно превратилось бы в черную маску. Зрелище было не из приятных и уж никак не трогательное. Фрэнсис сдержалась, зато Элвис поморщился, причем откровенно брезгливо.

Сквозь всхлипывания едва пробивались отрывочные фразы:

— Я знала, что Хоуп в беде… Любой мог это заметить. Она безумно боялась замужества… боялась, но и хотела стать женой Джека. Она сама себя не понимала, Когда Хоуп попросила, я принесла ей таблетки… не для того, чтобы помочь, а чтобы она выставила себя дурой на своей свадьбе… может, уснула над тарелкой, ляпнула бы что-нибудь глупое, неприличное… не смогла бы танцевать. Я хотела, чтобы и Билл, и мама… а больше всего, чтобы Джек… все они увидели, какой она может быть гадкой. Я хотела ее так… — тут у Пенелопы сорвалось с языка настолько грубое выражение, что Фрэнсис не поверила своим ушам, — …чтобы это уже никогда и никем не забылось.

Произнося эти слова, Пенелопа закрыла лицо руками, словно ей невмоготу было слушать саму себя и выдерживать осуждающий взгляд кузины.

— Я не горжусь своим поступком. Я сожалею и стыжусь… Но я не убивала Хоуп.

Элвис посмотрел на Фрэнсис, а она на него. У обоих, вероятно, возникла одна и та же мысль — стоит ли пересказывать чете Лоуренсов исповедь Пенелопы? Несомненно, это будет для них еще одним ударом.

— У вас наверняка вертится на языке вопрос, почему я была так зла на сестру? — обратилась Пенелопа к Элвису. — Фрэнсис знает. Я хотела сохранить драгоценного Джека для себя, но не преуспела в этом. Она так застлала ему глаза, что он ослеп. Не видел и не желал видеть никаких ее недостатков. Публичное ее осмеяние было бы и его наказанием за то, что он пренебрег мной.

Постепенно ее рыдания утихли. Они уступили место холодному равнодушному отчаянию.

— Я не дочь Билла Лоуренса, и это привело к тому, что нас с ней разделила бездна, уже давно, с момента ее появления на свет. Всю жизнь я была на втором месте… — Пенелопа оскалилась, скрипнув зубами в приступе застарелой ненависти. — Чего бы я ни достигла, все было мало, вернее, им было просто наплевать… В школе я успевала лучше всех. Я окончила юридический колледж. Я могу стать партнером в солидной фирме. Я хорошо зарабатываю, и у меня собственная квартира. Но все мои успехи не изменили отношения ко мне в семье. Родители лелеяли одну Хоуп, ее просто боготворили. Никто не сказал мне, что она была приемышем. Только после ее смерти я об этом узнала. Просто отчим перед панихидой объявил, что мы не кровная родня. Какая темная, мерзкая история! Все, что я помню, — это как меня ребенком отправили к бабушке Тедди, а по возвращении домой я обнаружила, что мама обзавелась младенцем. Я не сообразила тогда, что к чему, да и не могла… мне было всего три года. Но зато наша семья стала теперь полной — муж, жена и их ребенок, а мне уготовили место на отшибе. Я превратилась в четвертый элемент, лишний для идеальной триады.

То, что такая злоба могла произрасти в гостеприимных стенах тетушкиного дома, впитавших в себя ее добродушие и тепло, не укладывалось в голове у Фрэнсис. Впрочем, у каждой семьи есть вторая, подспудная жизнь, и по себе она знала, каково быть отпрыском от первого, неудавшегося брака.