– Видишь, не добежал бы он, – сказала Угоша, глядя на несколько десятков больших и маленьких псов, тяжело дышащих около ее ног.
– Ты что, почувствовала? – Лариса с опаской отодвинулась от скалящейся рыжей дворняги.
– Да. Он сначала нормально бежал, а потом понял, что все – конец. Мы свежих собак не учли. Хорошо, что не стали ждать. Успели.
– Ничего себе, успели! Я, как нормальный человек, стою на детской площадке, высматриваю Волчка, как вдруг ты меня хватаешь, уши, извини, из-под волос выпирают, когти – как у Бабы-яги. Интересно, тот дядька-таксист, которого ты остановила, что-нибудь заметил?
– Ничего он не заметил. Я ему заранее внушила ни на что не обращать внимания. Зато к Волчку успели. Скоро, кстати, Круглов появится. Он мысли Волчка тоже слышал.
– Подождем, ладно? – аккуратно предложила Лариса. Ей совершенно не нравилось стремление подруги отстранить Антона от общего дела. – Вот только собаки…
– Собаки никуда не денутся. Я им приказала лежать – будут лежать. Отдохнут заодно. Но я не понимаю, зачем нам Круглов? Вполне можем обойтись…
– У него грязь, – напомнил Волчок.
– А, проснулся, дружочек! – Угоша погладила волка, прижила его к себе. – Ты умница. Прости, мы не все предусмотрели… Но, в конце концов, когда бы еще у тебя появилась возможность прогулять по городским улицам такую живописную свору?
– Действительно, Уг, редкая возможность! – хмыкнул волк. – Я надеюсь, ты об этом подвиге расскажешь моей жене?
– Непременно. Хочешь, я всему лесу распишу, как ты…
– Антон идет, – перебил Волчок.
Антон не шел, он бежал. И, только разглядев среди мирно отдыхающих собак своего друга, целого и невредимого, чуть замедлил шаг.
– Привет! – бросил Волчок.
– Привет! Заставил же ты меня поволноваться! – Антон стиснул в объятиях волчью морду. Потом кивнул Угоше. Сдержанно, не зная, чего ожидать от обиженной кикиморы: – Молодец, что вышла навстречу. Я слышал его отчаяние, но не успевал.
– Эй, хватит сантиментов, – зарычал Волчок. – Мне это собачье многообразие никакого удовольствия не доставляет. И псиной, кстати, воняет. Допрашивайте своих дворняг и гоните их поскорее, пока во мне инстинкты не взыграли.
– Угу, сейчас, потерпи еще чуть-чуть. – Угоша повернулась к собакам. По ее напряженному лицу Лариса поняла, что разговор начался.
– Антон, ты слышишь, о чем там они? – шепотом, боясь помешать, спросила она у Круглова.
– Конечно.
– Так переводи! Мне ведь тоже интересно!
– Да, сейчас… Сначала она их успокоила. Сказала, что волк убежал. Ну это чтобы не нервничали. Так… Теперь спрашивает, не знает ли кто человека, от ног которого пахнет так же, как от куска грязи… Подожди… – Антон достал из кармана кулечек с землей, развернул и положил его на асфальт, перед носом передней собаки. Псы зашевелились, стали подниматься, подходить, принюхиваться. Первый пес, десятый, двадцатый…
– Ну, ну же! – довольно бесцеремонно подтолкнула Антона Лариса.
– Что «ну»?.. Никто ничего не знает, не видел и не слышал. Все зря. Жалко…
Собаки тем временем по очереди заглядывали в глаза Угоше, виновато поджимали хвосты, опускали морды и трусцой растворялись в потемневшей аллее.
Когда последний зачуханный терьерчик, судя по неухоженной шерсти, давно выкинутый своими хозяевами на улицу, точно так же подтвердил – «нет» – и потрусил прочь, кикимора в сердцах пнула не оправдавший надежды кулек.
– Все! Все зря! Ничего не получилось!
– Подожди, не психуй, – постаралась успокоить подругу Лариса. – Сегодня не получилось, завтра обязательно получится. Раз люди, задумавшие свалку, существуют, их обязательно кто-то знает. – Она собрала комочки земли, положила кулек в сумочку. – Может, еще пригодятся!
В это время терьерчик, почти добежав до конца аллеи, остановился и нерешительно затрусил обратно. Первым его заметил Антон. Он нагнулся и погладил пса по спине.
– Смотрите, заморыш опять здесь!
От неожиданной ласки терьерчик осмелел, глянул в глаза доброго человека, благодарно лизнул его руку.
– Зачем вернулся, дружок? Есть хочешь? – спросил Антон.
– Хочу. Но от тебя едой не пахнет. И от них тоже, – терьерчик глянул на Угошу с Ларисой. – Я хотел…
– Ну смелее, смелее, тебя здесь никто не обидит.
– У меня друг есть. Баксом зовут. Так вот он свалился в яму. Очень глубокую яму. Если его не вытащить, он очень скоро помрет.
– Давно свалился? – уточнил Антон.
– Давно. Я пытался людей позвать, выл, бегал туда-сюда, но все какие-то непонятливые попадаются. Один даже камнем запустил. Хорошо, не в голову попал… Может, спасете Бакса, а? Мы за это вам все что угодно!.. Хоть сосиску из ресторана, который около парка… Не целую, конечно. Хоть…
– Девочки, слышали, эта псинка предлагает одарить нас сосиской из ресторана, – грустно улыбнулся Антон, глядя на тощие собачьи бока.
– Ему бы самому эта сосиска не помешала, – ухмыльнулась кикимора. – Где твой друг, веди! Кстати, тебя как-нибудь зовут?
– Раньше звали Фердинандом. Пока не выгнали. Сейчас дети круглое имя дали.
– Что еще за круглое имя? – удивился Антон.
– Так Шарик же я! – пояснил терьерчик и, часто оглядываясь, побежал к выходу из парка. Девочки, Антон и волк поспешили за ним.
– Куда мы теперь мчимся? – спросила, запыхавшись, Лариса.
– Собака в какую-то яму свалилась. А этот чудик видел. Надо выручить.
Около киоска с разными вкусностями Угоша притормозила:
– Стойте! Мы сейчас собираемся поднять из ямы собаку, у которой несколько дней во рту ни крошки не было. Надо бы что-нибудь мясное купить. Деньги у кого-нибудь есть?
– Есть. Вот возьми. – Лариса протянула Угоше несколько монет.
– И этому бедолаге поесть купи, – подсказал Антон.
– Без умных советов обойдемся.
Денег хватило на два пирожка с сосисками. Один тут же скормили заскулившему от нахлынувшей благодарности Шарику. Второй, тщательно завернув в полиэтиленовый пакет, оставили для бедолаги Бакса.
К счастью, бежать долго не пришлось. Минут через пятнадцать Шарик-Фердинанд остановился у длинного забора, щедро облепленного рекламой всякой нужной и ненужной всячины, не задумываясь, юркнул в узкую щель под забором и довольно сообщил с той стороны:
– Эй, вы где? Мы уже почти пришли.
– Вот именно, почти, – Угоша измерила взглядом щель. – По-моему, здесь даже Волчок не протиснется…
– И пробовать не собираюсь, – заявил волк. – У меня полноценный размер взрослого самца, не то что у этого недомерка.