"Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Фридман cтр.№ 91

Все современные проблемы и сложности берут свое начало в поражении Османской империи в Первой мировой войне. Турция потеряла все арабские земли к югу, большинство своих владений на Балканах. Остался только Анатолийский полуостров, бывший сердцем Османской империи и местом, где этнические турки исторически доминировали. Вообще-то граница полуострова начинается где-то в районе границы Турции с Грузией у Черного моря и идет по диагонали к Адане на Средиземном море. Турция простирается и к востоку от этой воображаемой черты через гористую местность, гранича с Грузией, Азербайджаном и Арменией на севере, Ираном на юго-востоке, Ираком и Сирией на юге.

Это все очень гористые места, причем чем дальше на восток, тем более труднодоступными они становятся. Ядро Османской империи, которое уже не поддавалось никакому дальнейшему распаду, ограничивается окружающими полуостров морями и восточными горами. Из-за таких естественных преград вторжение кого-либо в Турцию являлось очень трудным делом. Самим туркам в свое время потребовалось более ста лет, чтобы утвердиться на всем Анатолийском полуострове.

Турция

Чем дальше удаляемся от центральных турецких районов на восток или запад, тем меньшее значение имеют внутренние пограничные области, вмещающие в себя различные враждебно настроенные друг к другу группы. Тем более выходит на первый план пограничная природа всей Турции как большой пограничной территории между внешними мирами. К востоку, в направлении Азии и арабского мира, лежат земли, на которых, в атмосфере которых разлито напряжение и ощущение предвоенного состояния, постоянно случаются акты насилия и войны. Курдские регионы, Армения, Ирак, Азербайджан и Сирия — это все соседи Турции. Причем земли курдов находятся как на турецкой территории, так и в Ираке. В этой части страны как по ту, так и по эту сторону государственной границы Турции ситуация характеризуется постоянным насилием. Если же из центра Турции двигаться на запад, к Босфору и Европейскому полуострову, то уровень насилия заметно спадает, но вот политическая неопределенность может даже и становиться более серьезной.

Турецкие приграничные области вмещают в себя множество различных этнических групп, которые исторически могут быть расселены по обе стороны официальной границы. Наибольшая по численности и самая важная такая группа — курды, живущие на востоке и являющиеся, наверно, единственной многочисленной нацией, не имеющей своего государства. Они разбросаны по территориям Ирана, Ирака, Сирии и Турции и говорят на своем собственном языке. Это — одна из самых хрупких пограничных территорий в макрорегионе. Одна нация, рассеянная по четырем разным национальным государствам и погруженная в их культурные среды, может служить дестабилизирующим фактором бесконечно.

В регионе живут около 30 миллионов курдов, более половины из них — в Турции. Это означает, что из примерно 75 миллионов населения Турции 20 % составляют курды. Причем они не рассеяны равномерно по всей стране, а относительно компактно живут в восточной ее части и имеют прямые отношения с курдами в соседних странах. Такое расселение курдов только усугубляет эту проблему для Турции.

Один из самых почитаемых в исламской истории героев — Саладин — жил в двенадцатом веке, был султаном Египта и Сирии и воевал с крестоносцами. В «Божественной комедии» Данте поставил Саладина в один ряд с Гомером, Платоном и Юлием Цезарем как самого великодушного нехристианина. Он был героем для мусульман и держал христиан в страхе. Он был курдом…

Я упоминаю тут об этом факте для того, чтобы подчеркнуть, насколько странно то, что у курдов нет своей страны. После Первой мировой войны проходили серьезные дебаты о возможности образования отдельного курдского государства. Оно так никогда и не появилось по причине того, что ни одна из региональных сил — Ирак, Турция и Сирия — на это не согласились. Все эти страны стремились иметь свои границы по горным системам, что должно было увеличивать их защищенность и государственную безопасность. Курдское государство — в случае своего формирования — заняло бы территорию в центральных горных областях. Перспективы направлений будущей внешней политики курдского государства были ни для кого не ясны и непредсказуемы. Курдистан, разделенный внутренними естественными горными барьерами, мог бы стать добычей соседних стран, которые опасались усиления друг друга. Иран мог бы продвинуться на запад вглубь турецких территорий, Турция — на юг вглубь Ирака и так далее. Не исключалось, что курды смогли бы консолидироваться и стать самостоятельной мощной силой, угрожающей всем. В общем, ситуация с курдами была в высшей степени неясной, поэтому раздел курдских земель межу Турцией, Ираном и Ираком имел очевидный смысл для этих государств.

Как мы уже неоднократно видели, нации обычно сопротивляются тем, кто отказывает им в самоопределении, курды — не исключение. Находясь на краю Европы [69] , они во многих отношениях являются своеобразной национальной «аномалией». Но только не в своей готовности применять насильственные методы отстаивания своих национальных прав. В рамках турецкого государства часто ведутся какие-то переговоры, иногда происходят взрывы, организуемые боевиками Курдской рабочей партии (РКК) — главной курдской группировки. Взрывы случались и в Стамбуле, и в курдских регионах. В ответ турецкая армия организовывала облавы и рейды… И так далее. Регион бедный, религиозный и враждебный по отношению к туркам. Турки испытывают ответные чувства.

Однажды мы заночевали в курдском городе Догубаязит, расположенном недалеко от границы с Ираном. Турки имеют вполне нормальные отношения с иранцами, поэтому, когда мы двигались по направлению к границе, в нескольких километрах от города, то видели различные иранские фуры, свободно передвигающиеся в разных направлениях. У меня даже возникло чувство, что мы могли случайно заехать на территорию Ирана. В самом Догубаязите обстановка поменялась. Город выглядел значительно беднее Эрзерума, последнего турецкого города перед въездом в преимущественно курдские регионы. Разница бросалась в глаза и на улицах, и в отеле.

Мы легли спать в девять часов того же вечера, так как делать было особенно нечего, а инстинкт удерживал нас от поздних прогулок по городу. Чуть после того, как мы выключили свет, раздались два выстрела — казалось, что совсем рядом. Их разделяли пара секунд. Возможно, это был фейерверк, однако ранее мы не замечали никаких признаков того, что в городе было что праздновать. Кроме того, мы должны были заметить какие-то всполохи. Это точно не были какие-то звуки, возможные в результате позднего зажигания автомобиля. Больше всего это было похоже на два выстрела из пистолета. Для меня это прозвучало, как убийство или казнь. Потом, уже в другом городе — Ван — мне сказали, что это было вполне вероятно, но, скорее всего, не имело политического характера.