Герой чужой войны - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев, Елена Ковалевская cтр.№ 40

– Это не основное, там дальше похуже и… все более жутковатое, что ли, – добавил он нехотя после небольшой паузы, и направился в один из боковых тоннелей.

Демину не осталось ничего иного, как сделать недовольному Муромскому приглашающий знак, а самому двинуться следом.

Тоннель вел недалеко, буквально через пару поворотов они вошли в очередной цех, где непонятные ранее блоки вживляли в человеческие органы, находящиеся в биокамерах. Генетики еще на заре экспансии галактики научились выращивать из стволовых клеток недостающие органы, и даже умудрялись вживлять имплант-протезы, если по каким-то причинам невозможно было восстановить исходную часть тела. Однако научиться соединять часть человека и механизма, причем так, что непонятно было, где заканчиваются ткани и начинается холодный металл… Такое Демин видел впервые, но все же не придал особого значения. А вот у Муромского от открывшейся перед ним картины глаза загорелись, а на лице появилось такое предвкушение, что командору подумалось – вытаскивать эксперта с этой базы придется силой.

Но командир десантной группы направлялся дальше.

Преодолев штрек, где содержались женщины-рабыни для продажи, они вскрыли мед-блок, и у Демина, прошедшего не одну военную компанию и повидавшего всякое, волосы на голове зашевелились. Он понял, зачем нужны такие заменители.

Недаром охранники так яростно отстаивали свои позиции и не сдавались в плен. То, что увидели имперцы, по их законам тянуло на что-нибудь жутко болезненное, вроде медленного четвертования.

В прозрачных стерильных боксах, а то и просто посаженные в клетки в медблоке, находились люди, а точнее остатки или подобие людей, сращенные с этими самыми запчастями. Муромский тоже поначалу обомлел от увиденного, весь его прежний азарт пропал и он, кое-как стряхнув оцепенение, пошел, как в кунсткамере, рассматривать экспонаты. Демин двинулся следом.

Самым безобидным оказался чернокожий раб, конечности которого вросли в прутья решетки. От плеч и бедер кожа его светлела, постепенно переходя в металлизированную, а потом от того места, где должны были начинаться коленные и локтевые суставы полученный металл становился прутьями решетки, в которую несчастный был заключен. Зрелище было сюрреалистическое. При этом мужчина находился под кайфом. Может, это было для него и лучше, сейчас он не понимал, что с ним сотворили. Но дальше было хуже. На столах лежали отдельные от тела конечности, которые конвульсивно сокращались. В боксах находились тела, которые в той или иной степени роботизировали.

Создание киборгов было разрешено международной конвенцией только в том случае, если продлить жизнь пациенту по-другому было невозможно. В противном случае экспериментаторов ждало суровое наказание, и Империя, будучи одним из гарантов соблюдения конвенции, тщательно следила, чтобы ни один виновный не ушел без дырки во лбу. Однако для пиратов таких ограничений не существовало, и те, кто попал к ним в руки, явно не по своей воле стали такими. Когда в современной медицине недостающие органы или части скелета заменяли искусственными, их прикрывали живой плотью, позволяя людям нормально существовать, а здесь этим никто не озаботился, даже более того – неживое выставлялось напоказ, словно живое было ненужной частью.

Конечно, в мобильных госпиталях на линии фронта можно было увидеть вещи и покруче, однако последний экспонат этой комнаты ужасов заставил мужчин содрогнуться и с трудом удержать рвотные позывы. Они с Муромским воочию увидели, как происходит сращивание живого организма с металлизированной частью. Подопытный был привязан к хирургическому столу и находился в сознании, однако ни двигаться, ни кричать он уже не мог, только жилы на шее натянулись как канаты. Ступни рук и кисти ног уже оказались заменены металлическими протезами, однако плавного перехода, каковой наблюдался раньше, меж ними не было. Там находилась освежеванная плоть, сочившаяся сукровицей, местами уже подсохшая, а на все это наползал металл, сращиваясь с волокнами и нервными окончаниями. Происходящее доставляло подопытному невыносимые страдания. Но и это не было самым кошмарным. Человек был выпотрошен, причем внутренности не были удалены совсем, они лишь были вынуты из брюшной полости, но не отсоединены и с аккуратной хирургической точностью разложены по сторонам. Крови не было, лишь небольшое количество лимфы, да странный прозрачный гель, покрывающий внутренние органы, не позволяющий им высохнуть. Горло у жертвы эксперимента тоже было вскрыто, а связки удалены. Наверное, чтобы «пациент» не раздражал врачей своими криками.

Когда Муромский попал в поле зрения раба, тот стал бешено вращать глазами, потом задергался, а из глаз побежали слезы. И Демин не выдержал. Достав из кобуры лучемет, он молча выстрелил искалеченному пациенту в лоб. Муромский попытался было возмутиться, но, натолкнувшись на совершенно бешеный взгляд командора, предпочел заткнуться.

Однако это было еще не все. Чуть дальше обнаружились загоны. Именно загоны, потому что иначе помещения, в которых держали набитых, как сельди в бочку, людей назвать было нельзя. Держали их отдельно – мужчин, женщин, детей… Если с мужчинами и детьми ничего особенного не происходило, то с женщинами, сидящими в большой, судя по форме стен, явно природного происхождения пещере, сразу же прозванной десантниками гаремником, явно было что-то не то. Что не то? А хрен его знает! Перегруженные впечатлениями мозги уже отказывались адекватно воспринимать новую информацию.

Тогда Муромский, нервы которого оказались крепче, чем у закаленных десантников, отдал распоряжение выгнать всех женщин из гаремника, чтобы все убедились – у каждой пятой та или иная часть тела была заменена на искусственную.

Не-е-ет, за подобное четвертования было мало – пожалуй, они заслуживали гильотинирования! Медленного. По два сантиметра. Начиная с пяток.

Именно в тот момент, когда Демин мрачно размышлял, во что он сию секунду превратит пленных, астероид содрогнулся. А потом еще раз и еще. Вылетела тонкая переборка между помещениями. Какой-то десантник прямо в скафандре спиной вперед пролетел через все помещение, с лязгом впечатался в стену – и все закончилось. Несколько секунд Демин, каким-то чудом удержавшийся на ногах прислушивался, но ни свиста уходящего воздуха, ни лязганья герметизирующих отсеки люков не услышал, а значит, серьезных повреждений база не получила.

Когда все утихло, выяснилось что произошло. Сама база уцелела, а вот лаборатории, увы, превратились в груды искореженного металла. Воняло горелым пластиком, где-то искрило – похоже, сработала автоматическая система подрыва. Хорошо еще, взорвались только лаборатории и склады готовой продукции, а реактор, системы жизнеобеспечения и отсеки с продовольствием и водой остались целы. Разом лишившийся всей своей невозмутимости и потерявший остатки вальяжности Муромский едва не ползал среди руин, отыскивая каким-то чудом уцелевшие фрагменты образцов запрещенных технологий. Демин, скрипнув зубами, распорядился десантникам присматривать за капитаном, зашагал в сторону причала, к особисту.

Тот, не принимавший участия в экскурсии, был отвратительно бодр и весел. И Демин, лишь мрачно зыркнул на него, спросив: