Под воровскими звездами - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 22

Каучук подвез Ларису к салону, попрощался с ней – как будто навсегда, высадил из машины и позвонил Карьялу. Пусть он подведет к нему Ченцова, надо бы с ним поговорить…

Триста тысяч долларов – очень большие деньги, чтобы так просто расставаться с ними. Но все-таки зря Ченцов обратился за помощью к Каучуку. Деньги-то он, может, и отстоит, но жизнь потеряет. Именно это и хотел донести Егор, гнетуще глядя на подлеца. А тот пытался выдержать его взгляд. Гнулось в нем что-то, сжималось, но все-таки он смотрел прямо и твердо. Неужели верил в свою неуязвимость? Похоже, Каучук собирался подложить Егору свинью, поэтому и наобещал Ченцову с три короба, а тот поверил.

– Дело серьезное, триста штук на полу не валяются, – с важным видом начал Каучук. – Надо решать.

Он поступил неправильно изначально. Надо было предупредить Егора о предстоящем разборе, а он просто позвал его в свой ресторан – чисто за жизнь поговорить. Все бы ничего, но в ресторане его уже ждал Ченцов, Егор оказался в роли ответчика, а Каучук без всякого зазрения совести изображал из себя верховного судью.

Егор молчал. Пусть вор говорит, пусть решает, все равно его постанова не будет иметь реальной силы. Хочет Каучук того или нет, но Егор стоял с ним вровень, а он обошелся с ним как с каким-то сявкой. Нельзя так.

Глянув на Егора, Каучук обратился к Ченцову, движением руки давая ему слово.

– Да, я виноват. Заморочил девчонке голову, выставил ее на улицу. А зачем она мне мстить начала? Опозорила перед женой! Я хотел поговорить с Мариной, но она слушать меня не хотела, вот я и решил ее успокоить… У меня был героин… Да, я не должен был так делать! Но я же ее не насиловал!..

– Если бы ты ее изнасиловал, тебя бы здесь не было, – с важным видом изрек вор. – А так – тебя поставили на деньги.

– Но триста штук – слишком много!

– Егорыч, ты что скажешь?

Егор хмуро глянул на Ченцова и кивком головы показал на дверь. Он не подсудимый и оправдываться не собирается. А слово он скажет, но только после того, как этот фуфел исчезнет.

Надо было видеть глаза беспредельщика. Он-то думал, что будет тягаться с Егором на равных, а его пнули под зад как паршивого шакала. Но и упираться не стал: ему ведь и в самом деле могли навешать…

– Триста штук – слишком мало, – сказал Егор, когда за Ченцовым закрыли дверь. – Я голову хотел с него снять, а перевел все на деньги.

– Ну и снял бы.

– Нельзя. Слово дал.

– Кому?

– Марине. Она не хочет, чтобы кто-то из-за нее погиб.

– Блажь.

– Не спорю.

– Ченцов к Карьялу обратился. Карьял – его «крыша». Тот обратился ко мне. Ты должен меня понять, – обосновал Каучук.

– Предупреждать надо.

– Зачем? Дело пустое. Ну, скинем цену до четвертного, какие дела?

Егор усмехнулся, косо глянув на вора. А он-то думал, с чего это Каучук на елейный тон перешел, подумаешь, каких-то пятьдесят тысяч в минусе… Да, но этот минус пойдет в плюс Каучуку. Он решил, а Егор принял его волю – как младший перед старшим.

– Триста штук. А с завтрашнего дня проценты пойдут… Чем больше с этого урода сниму, тем больше на «общак» пойдет. – Егор глянул на Каучука с плохо скрытой каверзой во взгляде. – Половина мне, половина в кассу, все как положено.

– А сколько ты с «Норда» заносишь? – нахмурив брови, спросил Каучук.

В отличие от Егора, он не смог удержать язык за зубами и нарвался на пронзительный, кинжальной остроты взгляд. Триста штук с Ченцова – это чистой воды криминал, с этих денег он, как честный вор, обязан отстегивать половину. А «Норд» – предприятие легальное, с его доходов снимаются налоги, люди получают зарплату и содержание, и расклад «фифти-фифти» здесь неуместен. Каучук это прекрасно знает. Тем более он со своих бензоколонок половину точно на «общак» не снимает.

Заискрило между ворами, затрещало, задымило, но срываться никак нельзя. Это понимал и Каучук. Напряжение понемногу стало спадать.

– Триста штук с «терпилы» снимешь. С процентами, если он затянет с выплатой, – выдержав долгую паузу, сказал старый вор. – Твое право.

– Ты ему сам потом скажешь, – кивнул Егор.

– Я тебя понимаю… Я тут тоже с одной закрутить хотел. Седина в бороду, бес в ребро…

– Какой бес? Ты человек не женатый. – Егор расслабился, и голос его повеселел.

– Ну, не то чтобы… Была у меня баба… А Лариса ее перебила. – Каучук как-то странно посмотрел на него. – Как увидел – все, пропал!

– Даже не знаю, поздравлять тебя или соболезнования приносить, – усмехнулся Егор. – Говоришь так, как будто умереть на ней боишься. Молодая?

– Молодая. И умереть не боюсь… Да как-то не получается. Боюсь всерьез, проститутка она, как я с такой могу?

Егор стиснул зубы, волком глянул на него и процедил:

– Ника не была проституткой.

– Ника?..

– Да, Ника. И я с ней жил… Я мог с такой жить, а ты не можешь. Ты правильный, да?

И все же дело до греха доводить никак нельзя. Егор поднялся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Пусть после него останется напряжение, пусть оно пощекочет Каучуку нервы…

Ченцов сидел на скамейке перед рестораном. Какой-то громила в кожаном пиджаке с ним, еще какие-то дегенераты рядом. Важные, грозные, и сам Ченцов держался как большой босс. Только никто не посмел перегородить Егору дорогу, когда он подошел к нему и посмотрел на Ченцова как палач, который собирался набросить петлю на его шею. Приговор вынесен, апелляция отклонена, остались только чисто технические детали – просунуть голову в петлю, выбить из-под ног табуретку… Ченцов пытался держаться бодрячком, но голова его все равно вжалась в плечи. Не хотел он, чтобы петля затянулась на его шее. А ведь затянется, если Егор еще хоть раз услышит о нем…

Деньги уплачены, трафик прошел без единого сбоя, товар получен. Полтора пуда чистейшего героина в пачках из-под сигарет – на триста тысяч американских долларов. Именно столько отстегнул за товар Роберт. Точно такую же сумму Ченцов заплатил Егорычу. Триста тысяч – знаковая сумма. И это хороший знак, Ченцов точно знал это.

– Пятьдесят штук ты, считай, отработал, – мысленно потирая руки, сказал Роберт.

Товар пришел на склад, он его принял, но в свою машину пока не перенес. Не торопится он. База охраняется, менты сюда не подъедут, а Ченцов не опасен, он же просто лох.

– Я тебе ничего не должен.

Ченцов помнил, как смотрел на него Егорыч. Вор умел так смотреть – вроде бы без внутреннего напряжения, даже без нажима, но его взгляд сам по себе казался непомерно тяжелым, и эта масса вливалась в душу, размазывалась по ребрам. Точно так он пытался смотреть на Роберта. Набрался уверенности, проникся силой – и смотрит, давит. Роберту не нравится его взгляд. И Совок с его бойцами вдруг напрягать стали. А его полку прибыло – на пару боеспособных единиц. Ченцов взялся за дело серьезно, даже людей нашел, которые будут сбывать товар. Он когда-то с инвалидами плотно контактировал, через них и сейчас работать будет.