Метро 2033. К далекому синему морю - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Манасыпов cтр.№ 70

Дифтерия, корь, оспа, полиомиелит и тиф. То, с чем не могла справиться бывшая медсестра Света, успевшая отучиться целых три курса и считавшаяся главным медиком целого убежища. То, что заставляло реветь белугой бывшего студента Мишку, отвечавшего за деревеньку с выжившими. Старые добрые враги человечества, казалось бы расстрелянные и закопанные врачами прошлого, воскресли. Унося каждый год сотни и тысячи тех, кто должен был выжить и помочь людям вернуться на самом деле.

Одноглазый помнил, как смотрели на него несколько матерей, когда он отправился в поход за лекарствами. Как блестели безумной надеждой глаза, как жарко шептали на ухо обещания на будущее, по возвращению, наплевав на мужей. Лишь бы он, единственный согласившийся отправиться в выжженное сердце соседнего города, вернулся. И принес из глубоких подвалов ЦРБ драгоценнейшие ампулы, ценимые на вес золота. Того самого золота, что не имело никакой ценности для плачущих матерей, чьи дети, заражая друг друга вирусной пневмонией, сейчас тихо угасали в землянках, шалашах и нескольких садовых домиках.

Одноглазый пошел туда не из-за безумных слов высокой и все еще сказочно красивой блондинки Лены. Не из-за новехонького зимнего комплекта, обещанного прижимистой и умной сероглазой Светой. Не из-за слез маленькой и светлой-светлой Жени. Хотя и из-за этого тоже, конечно. Но главным оказалось не это.

«Ну что же он не едет, Доктор Айболит?»

Едет, обезьянки, едет. Одноглазый, нацепив старый комплект ОЗК и вооружившись АК с разболтанным затвором, шел в наполненное адскими созданиями сердце персональной преисподней, находящейся в пяти километрах от убежища, из-за убеждения.

Убеждения в том, что не должны так страдать крохи, собранные в единственном большом помещении убежища. Не должны метаться, раскрыв высохшие, потрескавшиеся губы, кашляя отрывистым больным лаем, когда горлышко не пропускает половину воздуха. Не должны беззвучно плакать от температуры, не спадающей несколько дней подряд, и суставов, болящих как у деда Кирилла, с его артритом и радикулитом. Просто не должны.

Тогда он дошел. И вернулся. Принес полный рюкзак нужных медикаментов, по списку, составленному недавно появившимся у них мрачным усатым Горбуном. И именно Горбун оказался настоящим Айболитом, спасшим крох-обезьянок. Пусть и не всех, но спасшим. А он, тогда еще не Одноглазый, был при нем всего лишь верным и умным псом.

Волгоградская обл., г. Калач-на-Дону

(координаты: 48°41′00″ с. ш. 43°32′00″ в. д.),

2033 год от РХ

Морхольд бежал, стараясь держать равновесие. Пока получалось не очень, несмотря на второй день, проведенный именно вот так. На лыжах.

В детстве он ненавидел лыжи. Ненавидел всем своим существом, болью в ногах, пропотевшей насквозь спиной и головой. Сейчас даже успел полюбить. За две вещи. За возможность скользить по выпавшему густо, на километры вокруг снегу и делать куда больше километров, чем пешком. И за боль в спине, пропадавшую на второй час бега. Ну, а пот? Да и хрен с ним. Смоет позже, если повезет. А бежать-то стоило. Да еще как.

Стремительные тени прыгали по курганам за спиной. Он заметил их еще час назад, остановившись передохнуть. Оглянулся, ощутив странное предчувствие в груди, и замер. Точки, плохо видимые в начавшемся буране, двигались по его следам. Морхольд достал прицел, всмотрелся.

– …! В рот вас конем! … ушлепки! … юннаты!

Жуть пискнула, втянув морозный воздух, юркнула Морхольду за шиворот. Он развернулся вперед, слушая гулкие удары желающего выпрыгнуть сердца, и оттолкнулся ногами. Бьерндален из него был, как и балерина, никакой. Приходилось учиться всему на бегу.

Если бы не рогатина, вряд ли получилось бы так хорошо. Но она все же стала какой-никакой, но опорой. Лыжные палки? Морхольд сейчас с удовольствием променял бы на них бесполезное ружье.

Он полетел вниз, согнув ноги в коленях, мысленно благодаря Кликмана за подаренные очки. Морской шарф и маска смогли защитить лицо и глаза от ветра с колким снегом, летевшим вперемешку с крохотными острыми льдинками. Лыжи скользили вниз, помогая не закладывать ненужных виражей.

Совершенно не предназначенные для таких спусков широкие и коротковатые охотничьи лыжи. Они, ставшие спасением, лишь подрагивали на особо крутых участках, и все. Приклеенная шкура задерживала сильное скольжение, а кожано-металлические крепления и петли мягко амортизировали рывки.

Жуть, ворочаясь под одеждой, недовольно скрипела. Но даже не пыталась возмущаться активнее. Ее звериное чутье в полной мере ощутило увиденное Морхольдом в оптику. Преследователи им попались еще те. Такие, что и в страшных сказках не представишь.

Если за ним бежали не люди, следующие за ищейкой, то он ничего не смыслил в жизни после Беды. Вот только… дежавю не отступало. Разница заключалась только в цвете. Там, в Отрадном, он был серым. Здесь, в степях у Волгограда, цвет стал белым. И люди объединились с волками. Вернее, с одним волком. Только очень большим.

Морхольд не тешил себя надеждами. Даже и без зверя, пусть и в белом маскхалате, далеко он вряд ли уйдет. Как ни старался снег, но лыжню хорошо видно. Если только буран не превратится в совершенно лютую пургу. Только собьет ли она зверя?

Кто шел за ним? Да какая разница. Увиденного вдалеке хватило для понимания.

Большая ядерная Беда родила кучу маленьких. По сравнению с ней, конечно. И уж люди в стороне не остались. Вроде тех, несшихся по его следу, совершенно как охотники-неандертальцы за каким-нибудь пещерным оленем. И цель у них наверняка такая же – тупо пожрать мясца. В данном случае именно человечинки. Отрезая ее пластами именно от него, Морхольда. Другой мишени вокруг он не видел.

Ветер никак не унимался. Рвал остатки травы, перемешивая ее со все увеличивающимся белым ковром. Снег лез повсюду, прилипал к одежде, к лыжам, к мокрой от дыхания шерсти, закрывающей ему лицо. Вдобавок шарф оказался не просто влажным от дыхания. Нет. Он промок насквозь, хоть отжимай.

Морхольд часто останавливался, протирал маску. Но хватало ненадолго. Мокрый и липкий, сменивший поблескивающую острыми гранями карусель вокруг, снег цеплялся намертво. С рюкзака стряхивать было практически нереально.

Оглядываясь через плечо, он уже практически ничего не замечал. Усилившийся напор холодного воздуха, завывавшего вокруг, крутил густую липкую мглу на расстоянии вытянутой руки. И идти вперед приходилось еле-еле. Поминутно Морхольд задирал рукав куртки, сверяясь с компасом. Пока вроде бы получалось не сбиваться с курса. Юго-запад оставался в приоритете. И поворачивать чуть вбок пришлось всего пару раз.

Белое вокруг и серо-черное сверху. Чудесная цветовая гамма. Цвет смерти, страшной не менее переваривания в чьих-то желудках. Мысль эта пришла в голову в первый раз не так и давно. Точно в тот момент, когда твердый наст под лыжами провалился и он полетел кубарем. Удалось не сломать лыжи. А вот в рюкзаке что-то ощутимо хрустнуло.