Великие любовницы - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Ватала cтр.№ 67

Неприятен альков, в котором насилие совершается. И такие королевские альковы были, дорогой читатель!

Вот у Людовика XI, французского короля, жена Маргарита Шотландская. Девчушке едва исполнилось одиннадцать лет. Пожалеть бы ему бедную девочку, не тащить ее в постель, дать возможность по примеру других гуманных монархов малость дозреть, половой зрелости достигнуть. А Людовику XI невтерпеж. Он там так долго ждать не будет, его обуревает страсть, и не для него созданы фиктивные браки с несовершеннолетними женами, которых мужья несколько лет подряд только в лобик целуют, до тела не дотрагиваясь. Людовик XI, обуреваемый грубой животной страстью, берет девочку-жену, чуть ли не насилуя, грубо, беспардонно, никакой уступки ни ее стыдливости, ни невинности не делая. Подумаешь, жеманства и нежности в алькове, еще чего! Людовик XI всю жизнь этих качеств не признавал. Для него женщина — это объект его сексуальных удовольствий. А поскольку он до своей женитьбы сексуальную практику уже большую имел, редко какая дворцовая дама и в его сети не попала, то и с женой церемониться не стал.

И стала Маргарита Шотландская в одиннадцать лет женщиной, но с расстроенным воображением, надломленной психикой, в которой физическая любовь у нее ассоциируется с мерзким насилием и отвратительным надруганием. И поскольку реальность так мерзка, перешла она в мир фантазии: по ночам поэмы сочиняет, днем меланхолией и головной болью мучается. Словом, не жизнь у королевы, а мука одна. Но природа, конечно, взяла свое, и через пять лет расцвела она, как цветок, «созрела» для любви, став прелестной белокурой шестнадцатилетней красавицей. Вот теперь бы в самую пору любовь пестовать и нежностью свою жену одаривать, а Людовик XI не умеет. А кроме всего прочего, еще и нос воротит. Ему эта пятилетняя принудительная половая связь с женой, исполняющей в постели роль бессловесного истукана, порядком надоела. Романтика — не его стихия. Женщина создана не для того, чтобы там в ее мозг или сердце заглядывать. Еще чего! Женщина — это самка. И чем она глупее и развязнее, тем лучше. А тут какие-то слезы в алькове, «Страдания молодой Вертерки» и прочая чепуха. Словом, остыл Людовик XI к своей супруге, не отвечающей ни в малейшей степени его сексуальным желаниям. Сложность натуры Маргариты не для грубого, вульгарного Людовика XI.

Королевский альков превратился в ад. Но как всегда бывает с мужьями, которые сами виноваты в неудачности своего алькова, Людовика XI вдруг начала обуревать какая-то странная ревность. Вроде бы никакого повода для нее, этой ревности, супруга не давала, а он ревнует, и везде ему ее любовники мерещатся. Шпионов к ней приставил, чтобы следили за каждым ее шагом. А особенно огромное усердие в этом деле проявлял его камердинер Жаме де Тиллей. Сам Людовик XI в спальню к жене вообще хаживать перестал, у него при дворе интересные дамочки, на сексуальные услуги скорые, появились, а камердинеру наказывает ни днем ни ночью со спальни жены глаз не спускать. А Маргарита Шотландская, томимая чувством неразделенной любви и к тому же напичканная романтическими поэмами, ищет удовлетворения своей чувственности в простых платонических ласках, поскольку физическая половая любовь вызывает у нее неистребимое отвращение. И фавориты, из числа придворных юнцов, часто, играя с королевой, то фривольно ее за грудь схватят, то колено погладят, то за ручку возьмут. На большее они не решались, и большее им Маргарита Шотландская не позволяла. Но шпион де Тиллей, в тонкости женской психики не вникая, усмотрел в ее действиях не только разврат, но и прелюбодеяние и королю донес ни больше ни меньше только следующее: «Королева спит с фаворитами, а чтобы не забеременеть, ест зеленые яблоки и пьет уксус». Ну, этот уксус совсем доконал короля. Он в такое бешенство впал, что жизнь Маргариты стала совершенно несносной. Бывают же такие бешеные люди, которые свое бешенство маской тончайшего сарказма прикрывают. Они там не будут на жену с кулаками набрасываться, но ежедневно, ежечасно мелкими саркастическими уколами травят и травят ее, почище твоих отрав. Днем и ночью пилит и пилит ее, ломает бедную сосенку, как осенний постоянный ветер. Как будто бы и не очень сильный, не вихрь, но трещинку дерево дает и надвое разламывается. Разломилась и Маргарита от этих постоянные упреков, подозрений, шпионажа, доносов, что в постель слегла с очень сильной неврастенией. Бледная, исхудалая, синяя, как костельная свечечка, лежит в постели и радуется: «Боже, я скоро умру». А когда любившие ее придворные начали ее утешать и подбадривать, что, дескать, в таком юном возрасте рано вам умирать, ваше величество, и что она непременно выживет, то она горько усмехнулась, отвернулась к стене и прошептала: «Зачем? Тьфу на жизнь, не говорите мне больше о ней». И так велико ее желание смерти было, что без видимой болезни умерла она. И было это в 1444 году, а ей было всего шестнадцать лет. Ну и альков королевский, нечего сказать, из постели в катафалк превратился. Циник Людовик XI, у которого все человеческие чувства, кроме чувства ненависти, давным-давно исчезли, а может, никогда их и вообще не было, только саркастически улыбается: «Супруга наша скончалась от неумеренного увлечения поэзией», — так прокомментировал и уехал себе путешествовать, не пожелав даже присутствовать на похоронах королевы.

Ну и король! Все, исключительно все: и биографы, и историки, у которых нередко мнения диаметрально противоположными бывают, в отношении Людовика XI были согласны: машина, не человек. При том абсолютно без совести и чести. Для него королевское слово, что жизни равнялось, — пустой звук, он его на каждом шагу мог нарушить. А вероломства, интриги, козни на пути к достижению цели были его основными методами. О нем один из историков так писал: «Людовик XI презирал и ненавидел всякое проявление чувства. Презирал поэзию, искусство, любовь к женщинам, великодушие, страдания. Презирал турниры, поединки, пышные праздники. Единственной его забавой была охота на диких зверей. Пренебрегал шелком и золотом. Одежда его была самая простая и грубая. Презирал дворян и окружал себя людьми низкого звания. Его не могло связать никакое обещание, никакая клятва. Он нарушал ежеминутно данное слово. Ничего не было для него святого, ничего он не уважал и не ценил, кроме холодного, расчетливого разума. Хитрость и вероломство считал он необходимым элементом и высшим проявлением государственной мудрости» [95] .

Да, дорогой читатель, грустным, печальным, с одной стороны, и грубо циничным, с другой, был этот королевский альков! А в сумме был он истинно трагическим, в котором и намека на радость и гармонию не было. Ведь для того, чтобы гармония в алькове процветала, надо чтобы и характеры там подобные находились. А нас другой вопрос мучает: существуют же такие вот личности, обладающие даже проблесками гениальности, в коих, кроме грубости, хамства, беспардонной силы, ничего-то, в сущности, и нет больше. Ничего человеческого! Ведь этот самый Людовик XI, французский король, в сущности, много для своего государства сделал и, как наш Петр I или Александр Македонский, Филипп Красивый или Фридрих II Прусский, вечно его могущество укреплял и территории расширял. Но вот в смысле человеческих чувств — ничего там подобного нет. Окружил себя одним только преданным человеком, брадобреем Оливье, которого народ «Дьяволом» прозвал, и все! И вечно ему кругом шпионы мерещились, и он все больше и больше замыкался в себе. Жил или в каких-то укрепленных замках, до которых никто не мог добраться, или в тюремной камере в своей Бастилии, которую обвесил соломенными циновками и спал на нарах, прикрывшись тулупом. На голове носил какую-то странную шляпу с бубенчиками ли, с изображениями святых ли — не поймешь! Одежда его была так стара и поношена, что, выйди он в таком виде на улицу, его непременно наградили бы милостыней. Бедный, несчастный, одинокий, озлобленный король! И так с самого юного возраста. Со своим отцом он не разговаривал ровно шестнадцать лет, до самой смерти Карла VII, прячась где-то на задворках чужих королевств.