Великие любовницы - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Ватала cтр.№ 115

Свой маленький салон устроил в тюремной камере и Наполеон III. А поскольку камера у него состояла из двух помещений, так что его эротические наслаждения и литературное творчество, которым он регулярно предавался, никогда в одном помещении не смешивались. Он здесь, в тюрьме Хам в Пикардии, живет с 1840 года. Жить ему в этом «домике» очень даже долго — всю жизнь, ведь его приговорили к пожизненной тюрьме. Ничего, конечно, нет удивительного, что он постарался соответственным образом свой комфорт улучшить и свое тюремное пребывание сделать и приятным и полезным. Власти не препятствовали: только бы сидел тихо и не рыпался со своим намерением стать монархом. И вот у Наполеона III очень даже хорошо оборудована тюремная камера. Тут у него стоит даже с нерасшатанными ножками письменный стол, удобное кожаное кресло, кожа на нем только слегка потреснута, комод, четыре стула, софа и добротный дубовый стол, покрытый зеленой скатертью. Окна совсем на тюремные не похожи. Ну и что же, что зарешеченные, зато большие и света много пропускают. Ни в чем узника не ущемляют: он может получать книги, вести корреспонденцию, ба — принимать гостей. Думаете, у него только одна комната в камере? О нет. У него еще спальня есть. И тоже вполне комфортабельно оборудованная: трюмо, мраморный умывальник и даже двойное широкое ложе. Мы не знаем, у какого низложенного монарха всю эту мебель раздобыли и в камеру к Наполеону III принесли, но, согласитесь, дорогой читатель, коротать дальнейшую свою жизнь неудачнику-монарху очень даже уютно. А еще ему разрешалось гулять вокруг крепости сколько душе угодно, а поскольку двор был огромный, то даже он мог там на коне разъезжать. Ну прямо хороший санаторий — не тюрьма. Он даже мог на пригорочке грядки копать и овощи там сажать. Даст он, скажем, тюремщику список, какие семена для своего огорода ему купить: ну там морковку, редиску, капусту — это уж как полагается. Овощи вырастит, да свеженькие, сорванные с тюремной грядки, скушает. И даже цветочки на том пригорке разводил. Словом — живи не умирай. А этот тридцатидвухлетний неудачный монарх все равно недоволен: видите ли ему для услады тела женщины в тюрьме не хватает. Ну что же, дело житейское. Если даже в наш век, так канонами обросший, разрешается узникам за хорошее поведение женщину в специально для этой цели в тюрьме устроенную комнату приглашать, почему же в эпоху Наполеона III этого не сделать? Мы вот намедни смотрели по польскому телевидению программу, как узники-преступники-убийцы секс свой удовлетворяют. Комнатка там на втором этаже, рядом с бухгалтерией, хорошо оборудована: тут тебе и душ, и туалет под рукой, и занавески плотные. Вот только кровать нам не понравилась: с кроваткой начальство подкачало — она односпальная. «Ничего, если сожмемся, так помещаемся», — сообщил телезрителям один из преступников, объясняя, как он секс свой удовлетворяет. А Наполеону III даже «сжиматься» не надо — у него в спальне постель широченная. Но вот комендант Демарль, который часто ходил к Наполеону III обеды вкушать, морщится и чело почесывает: вроде запрещено дам приводить в камеру. Вроде такого разрешения нет. Наполеон III наступает и свои аргументы высовывает: «Как это разрешения нет? Что же я, темпераментный молодой мужчина, с кобылками, что ли, должен свою естественную плоть опорожнять? Так ведь так и свихнуться можно? Хотите, господин комендант, чтобы вас обвинили в том, что по вашей вине ценный узник от недостатка секса завял?» Ну комендант, конечно, не хотел никаких конфликтов, ни печальной кончины узника, и он ему разрешил время от времени для здоровья организма заняться сексом с прачкой Элеонорой Вергот, не переборщать, конечно, в любовных свиданиях, так, помаленьку и наскоро, чтобы не очень заметно для других узников было. И вот то ли прачка, то ли швея Элеонора Вергот становится любовницей Наполеона III. Очень удобная и скромная эта барышня. Никаких хлопот с ней узнику Наполеону III. Как только забеременеет, утешает императора: «Не беспокойтесь, ваше величество, я на время родов отпуск возьму и в деревне у тетки ребенка рожу». Так и делала. Как только наступит время рожать, она махнет в деревню и после короткого времени возвращается опять к Наполеону телом своим служить. Двоих детей — сыновей родила Наполеону III. Ну и жил бы себе спокойно неудавшийся монарх, морковочку бы со своего огорода кушал, цветочки, самолично взращенные, нюхал, но ему неймется. Ему бежать из своего «маленького домика» охота пришла. Он, видите ли, еще и будущим монархом хочет быть (стал им, как это ни странно). И он решается, оставив удобную любовницу, из тюрьмы бежать и осуществляет это самым что ни на есть дерзким способом. Он взваливает себе на плечи громадное бревно, имитируя рабочих, ремонтирующих тюрьму, и, переодетый в рабочее платье, преспокойно перешагивает ворота тюрьмы, мало беспокоясь, какие огромные неприятности он дружественному коменданту Демарлю своим поступком доставил. «Маленький домик» тюремной камеры — уже позади. Великие дела ждут теперь Наполеона III.

Мария-Терезия. Королева Австрийская.

Монархи, конечно, делали громадные ошибки, когда пытались уютные любовные гнездышки «свить» в стенах своих дворцов и под оком супруги. Не каждая ведь супруга обладала снисходительностью и великодушием Луизы, жены французского короля Генриха III. Она из порочной связи своего супруга с миньонами, расположившимися рядом с покоями короля, никакой проблемы не делала, лишь бы муж был доволен. А так ревнивые королевы особенно болезненно принимали факт наличия любовного «гнездышка» своего супруга в стенах их дворца. И конечно, скандалы, вопли и плачи, что настроения монархам отнюдь не улучшает. Наполеон Бонапарт это учел только позднее, а сначала он, наивный, решил флиртовать в стенах своего дворца. Потом он, конечно, учел эту ошибку, и его «домики» были так замаскированы под разные там театральные ложи, в середке самого Парижа и в окружении тысячной толпы зрителей, что даже самые дотошные детективы типа Пуаро или Коломбо с трудом бы догадались, какой это «спектакль» разыгрывается за плотно закрытыми занавесями королевской театральной ложи. Но сначала Наполеон Бонапарт думал, что ему дозволено будет и в стенах своего дворца посторонней любовью заниматься. Он, после фазы первой, горячей любви к своей жене Жозефине, перешел во вторую, когда почувствовал потребность ей изменять. Тем более что она с внебрачными связями не очень-то церемонилась и несколько раз давала Наполеону повод для безудержной ревности. Словом, «и на старуху нашла проруха». Раньше Наполеон в муках ревности за Жозефиной бегал, теперь ее очередь наступила. Теперь настала очередь Жозефины от ревности дико страдать и мучиться. И вот она начала выслеживать своего мужа с разными любовницами. И в самых, заметьте, неподходящих местах. Захочет, скажем, Наполеон Бонапарт пофлиртовать немного с племянницей Жозефины молоденькой Стефанией де Богарнэ и только со всевозможными предосторожностями и даже без своего камердинера Константа проберется ночью к ее покоям, вдруг как привидение, со свечой в руке и в ночной сорочке, перед ним появляется Жозефина и ехидно так осведомляется: «А куда это вы направляетесь, ваше величество, в столь поздний час?». А потом, отбросив всякую дипломатию, как торговка на базаре, начинает распекать императора: «Да вы в своем уме? Вся империя во все глаза следит за вами, а вы компрометируете себя постыдным желанием улечься в постель с моей племянницей? Это что за ребячество, императора недостойное?» И отчитывает великого человека, как какого-либо школьника провинившегося. Ну императору не особенно, конечно, нравятся замечания супруги, он в ярости убегал, а потом вазы бил и зеркала тоже. Нет, так дальше дело не пойдет, решил император. Прямо нет способа развернуться в любовных утехах в своем дворце, чтобы на Жозефину не наткнуться, ну прямо по Высоцкому: «Придешь домой, там ты сидишь». И он нанял себе «маленький домик для утех» в Аллее Вдов, в самом укромном уголке. Инкогнито, кажется, полное, тем более что, туда направляясь, император надевал круглую шляпу мещанина и широкий плащ. А в его кабинете всю ночь свеча горит, для поддержания у супруги и придворных мнения, как он тяжело по ночам работает. И только он захочет беспрепятственно в свой «домик» зайти и наконец-то любовными утехами заняться, как опять «возникает» Жозефина и начинает без пардону валить в парадные двери. По Парижу с безумными глазами бегает, любовниц императора по укромным уголкам отыскивая. Жизнь для императора превратилась в сущий ад. И чего это она, его Жозефина, вдруг вздумала ревновать? Столько лет не ревновала, с драгунами молодыми время проводя, и вдруг? Казалось, что сроду ей чувство ревности незнакомо. А теперь вечно в неприличном поведении императора обвиняет. «Законы моралей или приличий написаны не для меня», — сказал он ей. Любыми способами Жозефина старается отвадить Наполеона от любовниц. Для этого все средства хороши, особенно старый как свет: одаривать его сексуальной любовью и совершенно изменить свой характер, хотя некоторые медицинские светила утверждают, что это совершенно невозможно. Жозефина сумела, и если раньше после возвращения Наполеона из походов из-за дверей их комнат разносились вопли, крики и даже звук пощечин, то теперь оттуда разносится серебристый смех. Жозефина принимается наново соблазнять своего мужа. А когда входил с подносом утром камердинер Констант, она старалась в это время удержать императора в постели: «Уже встаешь? Полежи еще немного» [142] .