Адмирал Кузнецов. Опальный адмирал - читать онлайн книгу. Автор: Александр Золототрубов cтр.№ 92

— Так точно!

Николай Герасимович дал ряд советов Фролову, как держаться с союзниками, как осуществлять связь с Наркоматом ВМФ, потом подошел к нему и взял его ладонь в свою.

— Тогда с Богом, как любили говорить в старину наши доблестные предки — адмиралы российские!..

Фролов, проходя мимо своего преемника, сказал:

— Ты уж, Николай Игнатьевич, меня тут не посрами.

— Постараюсь, Александр Сергеевич…

— Как видите, Николай Игнатьевич, у нас в наркомате надо крутиться, если не хочешь плестись в хвосте событий… — Николай Герасимович взял коричневую папку и раскрыл ее. — Ну так что, продолжим наш разговор? Так вот, о минах. Перед беседой с вами я проанализировал действия подводных лодок и кораблей на флотах. Северный флот в минувшем году потерял в море девять подводных лодок, семь из них подорвались на минах. Не много ли?

Слова наркома не смутили Виноградова.

— Да, но за сорок второй год подводники-североморцы совершили сто семьдесят боевых походов! И «улов» у них приличный — потоплено двадцать шесть транспортов, десять кораблей врага!

Кузнецов усмехнулся, как бы говоря: «Молодо-зелено».

— Моя мысль не в том, сколько было походов, хотя и это немаловажный фактор, — горячо возразил он. — Я хочу подчеркнуть, что в основном наши лодки погибли на минах! Выходит, что в этом деле у североморских подводников слабина. Правда, на Балтике у Трибуца дела хуже. За тот же период он потерял девять лодок, из них шесть погибли на минах, хотя балтийцы совершили лишь тридцать два выхода на вражеские коммуникации — в пять раз меньше, чем на Северном флоте. В чем же дело?

— Тут корень зла в командирах лодок, — ответил Виноградов, — в их умении провести корабль сквозь минное поле, если такое возникает на пути.

— Вот-вот, все или почти все на совести командира, — согласился Николай Герасимович. — Я хочу показать это на двух примерах. В ноябре сорок второго года подводная лодка «Л-3» капитана 2-го ранга Грищенко у острова Утё, Лиепаи и на подходах к Клайпеде поставила двадцать мин. Но как удачно все рассчитал Грищенко! Он не просто выбросил мины. Нет! Он, как потом говорил мне Трибуц, понаблюдал за районом передвижения вражеских кораблей, судов, проверил со штурманом глубины, дважды прошел фарватером, а уж после взялся за дело. И что вы думаете? На его минах в районе Лиепаи подорвался транспорт «Остланд», у острова Утё — судно «Гинденбург» и транспорт «Вольфрам», в январе взлетел на воздух корабль «Мари Фердинанд», в феврале — транспорт «Грундзее» и в марте — подводная лодка «И-416». Не правда ли, богатая добыча?

— Очень даже богатая.

— А теперь возьмем подводную лодку «С-7» капитана 3-го ранга Лисина. — Кузнецов извлек из папки листок с данными, пробежал его глазами. — Летом сорок второго Лисин торпедами и артиллерией потопил четыре транспорта, за что Военный совет флота представил его к званию Героя Советского Союза. Но вот в октябре его лодка снова вышла в море и… погибла. Она всплыла у входа в Ботанический залив, и ее торпедировала финская подводная лодка. Что скажете, Николай Игнатьевич? Два командира, два корабля, два эпизода, а почерк у них разный.

— Лисин, видно, что-то недоглядел, — вздохнул Виноградов.

— Только ли это? — усмехнулся нарком. — Мне кажется, что четыре победы подряд вскружили ему голову, у него притупилась бдительность, и тут же последовала расплата… Да, учить командиров воевать, учить скромности — тоже наша забота.

— Можно?

В кабинет вошли Алафузов и вице-адмирал Степанов. Первый уезжал на Тихоокеанский флот начальником штаба, а Георгий Андреевич, передав дела командующего Беломорской военной флотилией контр-адмиралу Кучерову, приехал в Москву на должность исполняющего обязанности начальника Главморштаба. Кузнецову был грустно расставаться с Алафузовым, к которому он привык. Да и сам Владимир Антонович заметно нервничал, отчего выглядел растерянным.

— Товарищ нарком, — стараясь не выдать своего волнения, четко произнес Алафузов, — дела вице-адмиралу Степанову сдал, о чем и докладываю. Улетаю завтра утром.

— Вам все ясно? — спросил Кузнецов Степанова.

— Все, товарищ народный комиссар, — ответил тот. И, помолчав, добавил: — Благодарю вас за оказанное мне доверие.

— Вы своими делами оправдаете это доверие, — обронил нарком.

Вечером из Полярного позвонил Головко и сердито поинтересовался, двигается ли дело с реляцией на двух летчиков.

— Я не стал бы вас беспокоить, Николай Герасимович, если бы речь шла о каком-то одном-двух эпизодах. А ведь капитан Адонкин совершил триста шестьдесят пять боевых вылетов! И кому, как не ему, быть Героем?! А майор Панин сбил тринадцать вражеских машин!

— Потерпите еще немного, Арсений Григорьевич, — сказал нарком в трубку. — Я полагаю, что все будет хорошо. Документы у Молотова.

(Кузнецов не был безучастным ко всему, что происходило на флотах. Особенно остро переживал он за тех, кто проявил себя в бою, кто рисковал, как, например, командир эскадрильи капитан Василий Адонкин и командир авиаполка майор Павел Панин на Северном флоте и командир авиаэскадрильи капитан Евгений Цыганов на Балтике. Всех троих к званию Героя Советского Союза представили Военные советы флотов, но двигалось это дело по бюрократической лестнице медленно. Наконец Николай Герасимович увидел на своем документе резолюцию Молотова: «Тов. Сталину. Просьбу поддерживаю. В. Молотов. 30. 09. 43 г.». Всем троим было присвоено звание Героя Советского Союза. — А.З.)

— Вы уже собрались домой? — спросил маршал Шапошников, когда Николай Герасимович подошел к вешалке, чтобы снять свою шинель. Не хотелось ему так скоро уходить из этой милой его сердцу квартиры, но надо было переговорить с комфлотом Головко об очередном конвое союзников. И он сказал об этом Борису Михайловичу.

— Ну что ж, голубчик, служба прежде всего! — Шапошников встал, чтобы проводить его, но жена возразила:

— Боренька, ты бы лег отдохнуть, а то почти два часа вы беседовали о делах фронтовых.

Она мягко улыбнулась. В ярком свете электрической лампочки ее лицо было бронзовым, а в глазах горели маленькие желтые огоньки.

— Хорошо, Машенька, я прилягу. — Борис Михайлович взглянул на своего коллегу. — Спасибо, Николай Герасимова, что зашли к нам. У меня сейчас весело на душе: все-таки Красная Армия потихоньку, но бьет фашистов и продвигается вперед. Правда, немцы постараются взять реванш за свое поражение под Сталинградом, но где они начнут скапливать войска, чтобы нанести удар, пока неясно. Я предполагаю, что они начнут боевые действия где-то в центре России, скажем, в районе Орла и Курска. Но поживем — увидим. — Он весело хохотнул. — Будет время — забегайте проведать нас. А Верочке кланяйтесь. Мудрая у вас жена…

— Не жалуюсь, — улыбнулся Николай Герасимович.

Кузнецов заехал в Генштаб, чтобы выяснить один вопрос у начальника Генштаба маршала Василевского. Тот встретил наркома в приемной.