Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Абатуров, Мирослав Морозов cтр.№ 52

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают, и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак – затемно, перед рассветом, а обед – затемно, вечером. Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать – хорошо, а нет – и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3. Запомнить всем – и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода – ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом!». Стиль приказа – суворовский, да вот только делами он не подкреплялся.

54-я армия Ленинградского фронта под командованием генерал-майора И.И. Федюнинского к началу января 1942 г. насчитывала 65 104 человека, 629 орудий и минометов, 108 танков в трех танковых бригадах и двух отдельных танковых батальонах [215] . Эта армия единственная из всех войск фронта имела относительно устойчивое снабжение боеприпасами. 4 января 1942 г. она начала наступление с рубежа Вороново, Малукса, южный берег болота Соколий Мох в общем направлении на Тосно силами пяти стрелковых, одной танковой (без танков) дивизий, одной стрелковой бригады, одной бригады морской пехоты, одной танковой бригады и трех артиллерийских полков РГК. В течение нескольких дней соединения армии безуспешно пытались прорвать оборону 269-й и 11-й пехотных дивизий 1-го армейского корпуса противника.

Исходной точкой наступления дивизий 54-й армии стала станция Погостье. Здесь оборона немецких войск была подготовлена по железнодорожной насыпи, превращенной в своего рода крепостную стену. Непосредственно в насыпи были выкопаны блиндажи, ячейки для стрелков и пулеметные гнезда. Каждые 30 метров в насыпи были оборудованы огневые точки с круговым обстрелом, совмещенные с жилым блиндажом. Каждые 200 м располагались дзоты на 1–2 станковых пулемета. Сама по себе довольно прочная насыпь, промерзшая к тому же на большую глубину, обеспечивала защиту от среднекалиберной артиллерии.

Бои приняли тяжелый, затяжной характер. Сильные морозы – до 40 градусов – затрудняли действия войск. Бесконечные атаки и контратаки, продвижение на десятки метров, борьба за отдельные огневые точки врага, рукопашные схватки, гранатные бои изматывали солдат, дивизии несли большие потери. Армия увязла в первой линии обороны врага.

Попытки взять Погостье 9, 11, 13 и 14 января успеха не имели. Об ожесточенности боев свидетельствует журнал боевых действий 54-й армии: «11 января 281-я стрелковая дивизия двумя полками перешла в наступление, но не смогла прорвать участок железной дороги северней Погостья. 13 января 265-я стрелковая дивизия, отбив две контратаки противника, наступала в направлении станции Малукса. 281-я стрелковая дивизия имела временный успех, перерезала железную дорогу в двух километрах западней ручья Дубок, но была отброшена на исходные рубежи. 3-я гвардейская стрелковая дивизия сделала три неудачных попытки атаковать Погостье. 17 января 3-я гвардейская стрелковая дивизия к исходу дня овладела железной дорогой и ведет бой. Противник яростно сопротивляется, переходя в контратаки. 19 января эта дивизия отразила четыре контратаки из района Погостья. В 14.30 противник с танками атаковал 11-ю стрелковую дивизию превосходящими силами и оттеснил ее к полотну железной дороги у северо-восточной окраины Погостья…» [216]

Лишь к середине января удалось захватить станцию, деревня же Погостье так и осталась у противника. Но и после этого ожесточение боев не ослабевало. Лыжные батальоны прорывались в тыл противника и действовали там. 311-я стрелковая дивизия перешла через железную дорогу в слабо укрепленном месте около разъезда Жарок и в течение месяца вела боевые действия на коммуникациях врага. В начале февраля остатки ее были выведены обратно, и после пополнения она вновь включилась в бои за Погостье.

Наступление велось не только на Погостье. Немецкую оборону пытались прорвать и в других местах. Нередко это удавалось, но вырвавшиеся вперед части были атакованы с флангов. Так попала в окружение часть 320-го стрелкового полка в 2 км южнее Погостья. Попытки деблокировать ее успеха не имели. Солдаты упорно дрались в окружении целый месяц, имея связь с армией только по радио. Лишь 17 февраля удалось соединиться с окруженной группировкой и эвакуировать 85 раненых. Раненые в нескольких других землянках оказались убитыми противником.

В целом в течение января – февраля 54-я армия так и не смогла выполнить поставленных перед ней задач. Рассредоточив свои силы в широкой полосе наступления, она прорвала оборону противника лишь на отдельных участках, продвинулась на глубину 2–4 км, но развить успех не смогла.

Ответ на вопрос, почему наступление провалилось, находим в рассказе солдата-пехотинца Николая Николаевича Никулина, опубликованном в «Аргументах и фактах» и в журнале «Новый часовой» под названием «Станция Погостье. Холодная зима 42-го»: «В армейской жизни под Погостьем сложился между тем своеобразный ритм. Вечером подходило пополнение, утром, после редкой артиллерийской подготовки, солдаты шли в атаку и оставались лежать перед железнодорожной насыпью. Двигались вперед черепашьим шагом, пробивая глубокую борозду в снегу, да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревая в сугробах. А немцы, в теплых дзотах, все рассчитали и все предусмотрели и бьют, бьют, как в тире. Однако и у вражеских солдат было не все так, как нам казалось. Недавно немецкий ветеран, участник тех боев, рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи умопомешательства. Не так-то просто убивать людей ряд за рядом, а они все идут и идут, и нет им конца.

Не все выдерживали страшное напряжение боя. Были дезертиры, были «самострелы», ранившие себя, чтобы избежать опасности. Такие расстреливались перед строем. Обстановка была крайне жестокая. Трудно подходить с обычными мерками к событиям, которые тогда происходили.

Много я видел убитых до этого и потом, но зрелище Погостья зимой 1942 года было единственным в своем роде. Трупами был забит не только переезд, они валялись повсюду. Штабеля трупов у железной дороги выглядели пока как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху. Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании – в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках. Выше – сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе – феврале 1942 года. Еще выше – политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде). На них – тела в шинелях, маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались трупы солдат разных дивизий, атаковавших Погостье в первые месяцы сорок второго года. Страшная диаграмма наших «успехов».

Железным гребнем начальство прочесывало тылы дивизий, посылая в бой писарей, поваров, кладовщиков и даже солдат из орудийных расчетов артиллерии. Но и они быстро сгорали в боях… Мне приходилось видеть убитых красноармейцев с палкой в руках, к которой был привязан штык. С таким первобытным оружием солдат посылали в атаку! Винтовок не хватало» [217] .