Воздушная битва за Севастополь. 1941-1942 - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Морозов cтр.№ 100

С точки зрения действий авиации периодов было больше, и ее активность по дням распределялась весьма неравномер­но. С 3-й ОАГ все ясно — из-за понесенных потерь ее числен­ность постоянно сокращалась. Пропорционально ей сокра­щалась и боевая деятельность. Что же касается VIII авиакор­пуса, то его деятельность шла волнообразно: довольно активно до 23 июня, затем — период относительного затишья на время подготовки к финальному наступлению, после чего был достигнут пик активности в решающие дни 29 и 30 июня. Впрочем, обо всем по порядку.

3-й штурм Севастополя 17 июня — 2 июля 1942 г. (схемы).

20 июня самолеты 3-й авиагруппы произвели на штурмов­ку войск противника шесть вылетов Ил-2, два И-16, три И-153 и один И-15бис в сопровождении восьми Як-1. После 18 ию­ня, когда советские штурмовики в последний раз понесли тя­желые потери, боевая работа осуществлялась следующим образом. Первый, наиболее крупный налет производился на рассвете, когда немецкие истребители еще не успевали «за­виснуть» над аэродромом Херсонесский маяк. Группа Ил-2 в сопровождении «яков» взлетала в сторону моря, там набира­ла необходимую высоту и далее шла к цели вдоль берега. По­сле удара, который, как правило, имел своей целью скопле­ния войск противника на Северной стороне, самолеты крат­чайшим путем возвращались на свой аэродром. Действуя подобным способом, им удавалось избежать обнаружения до момента удара по цели. Взлетевшие по тревоге немецкие ис­требители не успевали перехватить группу в воздухе, а звено, висевшее над аэродромом, зачастую не вступало в бой, отно­сясь с уважением к числу «яков» прикрытия. Затем в течение всего дня вылетов не совершалось — это было время господ­ства немцев, которые своими бомбами вдоль и поперек пере­пахивали небольшую территорию СОРа, не забывая при этом и Херсонесский маяк. Им подыгрывала артиллерия всех ка­либров. «Мощность огневого налета, — указывалось в отчете 3-й ОАГ, — выражалась по отдельным аэродромам от 400 до 700 снарядов в сутки, шквалами по 40—70 снарядов в корот­кий отрезок времени. Обычно эти налеты начинались с нача­лом полетов на аэродроме… Потери личного состава и мате­риальной части (на аэродроме Херсонесский маяк), несмот­ря на принятые меры укрытия самолетов и личного состава, значительны». Тем не менее перед закатом расстрелянный и разбомбленный аэродром оживал. Запуск моторов осуществ­лялся непосредственно в капонирах, откуда самолеты выру­ливали и немедленно взлетали. В воздух поднимались истре­бители старых типов, которые небольшими группами, а ино­гда и одиночно наносили штурмовые удары по батареям и огневым точкам, наиболее досаждавшим советским войскам в течение дня. Удары наносились с бреющего полета или с не­большой высоты с пологого пикирования, так что кружащие над аэродромами пилоты «мессершмиттов» далеко не всегда замечали цель. По немецким данным, с 20-х чисел активность противника в воздухе упала до нулевой отметки, что было не совсем справедливо, но если сравнить вес боевой нагрузки, сбрасываемой каждой из сторон, то это заявление не кажется уж таким неверным.

21 июня был последним днем, когда 3-я ОАГ в последний раз попыталась в открытую противостоять противнику. Игно­рируя опасность, группа Ил-2 попыталась прорваться к фрон­ту под защитой девяти Як-1 6-го и 45-го иап. Это привело к воздушному бою с восьмеркой «мессершмиттов» III/JG77, ко­торую возглавлял лично Голлоб. Немцы доложили о пяти по­бедах, а на самом деле сбили «яки» летчиков Ионова (погиб), Каноева (спасся на парашюте) и Поддубного (ранен). Ответ­ная заявка на четыре подбитых Bf-109 не подтверждается. Прорвавшиеся к цели штурмовики уничтожили пять автома­шин, четыре миномета и до трех взводов пехоты.

Тем же вечером Октябрьский дал очередную оценку обста­новки, сложившейся под Севастополем:

«Информация для ориентировки.

1. Большинство моей артиллерии молчит, нет снарядов, много артиллерии погибло.

2. Авиация противника летает весь день на любой высоте, ищет по всем бухтам плавсредства, топит каждую баржу, каж­дый катер.

3. Наша авиация, по существу, не работает, сплошной об­стрел, непрерывно летают Me-109.

4. Весь южный берег Северной бухты — теперь передний край обороны. Пулеметный огонь с того берега.

5. Город разрушен, разрушается ежечасно, горит.

6. Противник захлебывается, но все еще наступает, живой силы у противника нет, все перебили. Противник собирает всех связистов, хозяйственников, обозников, собирает из ди­визии батальон и бросает в бой. Все он решает сейчас авиа­цией, артилерией (снарядов у него неограниченно много) и танками. Сейчас штурмует равелины 12-дм артиллерией.

7. Противник много и беспощадно расстреливает солдат за вялость, нежелание наступать.

8. Мы, сокращая фронт, собираем все в кулак, силы еще есть. Главное — боезапас.

9. Полностью уверен, что, разгромив 11–ю немецкую ар­мию под Севастополем, добьемся победы. Победа будет за нами, она уже за нами».

И далее, несмотря на весь кажущийся оптимизм предыду­щих пунктов:

«10. История запишет разбитого победителем, победите­ля — разгромленным. Октябрьский».

Иными словами, даже сам командующий СОРом уже не верил, что район можно удержать, успокаивая себя мыслью, что победа врага окажется поистине «пирровой».

21-е стало последним числом, когда сумма дневных и ноч­ных вылетов самолетов 3-й ОАГ превысила сотню. Затем по­следовал стремительный спад. Днем 22-го из-за приближе­ния линии фронта и непрекращающегося обстрела был ос­тавлен аэродром Куликово поле. Вечером немцам все-таки удалось перехватить группу штурмовиков и сбить из ее соста­ва Ил-2 ст. лейтенанта Горкуна. Охота на утренние и вечерние штурмовики продолжалась и на следующий день. Вечером тех суток обер-лейтенант Сетц записал в свой дневник: «В воз­духе почти ничего не происходило. Сегодня с утра я совер­шил прогулку над фронтом. В легкой облачности над Сева­стополем обычный артиллерийский и бомбовый фейерверк. Я летел на 1500 м. Зенитки почти не стреляли. Я не поверил своим глазам, когда единственный биплан рядом со своим аэродромом занимался околоземной акробатикой. Через ми­нуту он был сбит». Возможно, что 81-й жертвой немецкого аса стала «чайка» летчика Канченко, который, по советским данным, упал на землю после того, как получил ранение при штурмовке. Не исключено, что атаковавшую пару «мессер­шмиттов» просто не заметили — к тому времени служба ВНОС Севастопольского базового района ПВО частично была ис­треблена, а частично влилась в состав наземных частей. Хотя немцы претендовали на воздушные победы 24 и 27-го числа, по-видимому, И-153 Канченко стал их жертвой в небе Сева­стополя.

Тем временем бомбардировщики VIII авиакорпуса продол­жали наносить точечные удары по советским оборонительным позициям. В большинстве своем они достигали цели. В своем вечернем донесении 23 июня Октябрьский указывал: «Непре­рывные бомбардировки противника, выводящие из строя це­лые батальоны, непрерывные отражения танковых атак и пе­хотных привели к потере 50% основного состава войск. Мы потеряли много матчасти артиллерии. Войска значительно утомлены. Исходя изданных соотношения сил при отсутствии резервов, части СОРа не в состоянии удержать прежние рубе­жи обороны линии фронта 40 километров… (далее командую­щий давал географическую привязку нового рубежа обороны).