Я взял Берлин и освободил Европу - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 50

Свой сотый боевой вылет я сделал четверкой из района Марьянвердер Мариенбурга на Гдыню. В полку была такая традиция – встречать летчика с 100-го вылета ракетами. Мы отбомбились, прилетели. Командир полка построил эскадрилью, объявил благодарность и зачитал приказ о представлении меня к званию Героя Советского Союза. Однако эту награду я так и не получил, хотя еще сорок два раза летал на боевое задание.

7 мая 1945 года командир полка объявил: «Ребята, война окончена! Победа!» Все стреляют, выпивка рекой! А на следующий день, в 6 часов утра, объявляют тревогу. Мы быстро поднялись, оделись и – на аэродром. Полк построился, командир полка стоит с представителем командования дивизии: «Дорогие летчики! Командующий Четвертой Воздушной армией поздравляет вас с окончанием войны! Победа! Желает вам счастья, здоровья. Вы знаете, что в бухте Сванемюнде скопилась и не сдается эскадра фашистских кораблей. Командование просит вас сделать один дивизионный вылет. Я не могу никому приказывать, кто в состоянии сделать этот вылет, прошу – шаг вперед». Все летчики сделали шаг вперед. С дивизии собрали 32 самолета, которые повел заместитель командира дивизии. Чичканы в полном составе взлетели. Погода была прекрасная, шли мы на высоте 800 метров. Не долетая до Сванемюнде, видим заградительный огонь. Командир принял решение отвернуть вправо и уйти в море. Зашли далеко, набрали высоту 3000 метров. Развернулись и планируем на бухту. В одном заходе все выложили и пошли домой на высоте метров десять. Пришли, сели. Победа, радоваться надо, а, смотрю, техник стоит грустный. «Что такое?» – «Вы знаете, с этого вылета два экипажа из соседнего полка не вернулись…» Вот ты мне скажи, в чем был смысл посылать нас? Мы же не бомбардировщики, что мы могли сделать против боевых кораблей?! А четыре человека погибли…

А потом началась мирная жизнь. Стали переучиваться на Ил-10, вывозить пополнение. В полк стали приезжать жены техников и летчиков постарше. Чичканы решили – давай и мы женимся! Пойдем к командиру, чтобы он отпустил нас в отпуск. Как сейчас помню: 25 декабря 1946 года мы к нему заходим, объясняем суть дела. «Хорошо, отпущу только одного». Я говорю: «Колька, Герой – ты, и езжай ты. Я тебе дам московский адрес Риты (мы с ней немного переписывались). Придешь и скажешь: «Если ты хочешь соединить с ним жизнь, он делает тебе предложение». Если она согласится, то вот тебе мое офицерское удостоверение, пойдете и распишетесь». Он так и сделал. Когда он пришел к ним в дом, там была Рита и две ее подружки. Он потом рассказывал: «Я вошел, представился: «Николай Оловянников от Коли Штангеева. Давайте по-военному: «Где Рита?» – «Я». – «Коля предлагает тебе выйти за него замуж». Мать, которая стояла рядом, говорит: «Конечно, хочет она». Рита согласилась и спрашивает: «А вы женаты?» Он говорит: «Не женат. Я тоже буду жениться вот на этой девушке, если она согласится». Та соглашается. Что он делает? 6 января в одном районе расписывается с моей Ритой по моему удостоверению, а 7-го в другом районе – со своей. Через границу обеих провезли, спрятав их в чехлы для самолетов – никого же не пускали. Вася Чичкан женился на девушке из БАО. Свадьбу сыграли и стали жить-поживать. Первыми у нас должны быть сыновья. Так и было. У каждого родился первый сын. И сыновей называем Сашами. Александр – церковное имя. У меня сын Саша.

командир взвода 8-го Отдельного огнеметного батальона

16 апреля внезапно для нас началась артподготовка. Когда стало светать, приехал капитан, замначальника штаба батальона. Приказал огнеметы снять и приготовиться к передвижению вперед. Тогда сильнейший туман был, как в молоке ходишь, ничего не видно. Мы огнеметы из земли вытащили, скомпоновали, потом пришли машины. Огнеметы на них погрузили – и вперед. Где-то войска задержались, надо закрепляться. Нам команда: «Поставить огнеметы на таком-то участке». Быстро развернулись, окопались, ждем атаки. Атаки нет. Опять команда: «Снять огнеметы». Сняли и пошли дальше. Так мы прошли Штраусберг и 22 апреля со стороны Карлхорста вошли в Берлин. В Берлине мы были приданы 144-й Азербайджанской стрелковой дивизии, входившей в состав 5-й Ударной армии. Выйдя к Шпрее, дивизия уперлась в мост, который долго не могла захватить. Этот мост был двухэтажным. На первом уровне шла пешеходная дорога, а справа от нее автомобильная дорога, а на втором уровне была железная дорога, метро. На первом ярусе была автомобильная и пешеходная дорога. Справа по мосту шел бортик высотой где-то метр, а слева от автодороги были столбы, на которых держалась верхняя часть моста. Отступая, немцы в двух местах взорвали автодорогу и в двух местах железную дорогу, а вся пешеходная часть моста осталась целой. Полк с ходу пытался преодолеть этот мост, но ничего не получилось. Тогда командование решило ночью послать огнеметчиков. Надо сказать, что в Берлине бои шли день и ночь, действовали штурмовыми группами, так что мой взвод был разделен на две группы по пятнадцать человек: одной группой командовал я, а другой – помкомвзвода. Соответственно одна группа действовала днем, а другая ночью. В час ночи я от командира роты получил задачу захватить мост и выбить из домов на набережной. Взял свою группу, пятнадцать человек, и начал движение. Вышли на мост, а он же давно немцами пристрелян… Кромешный ад… Немцы как дали по нам из автоматов, пулеметов, минометов и фаустпатронов. Одно спасение – вот те столбы, они четырехгранные, где-то полметра шириной. Мы за этими столбами укрывались, тут самое главное было выдержать, пока по нему бьют – искры летят, осколки камня, а ты стоишь, главное – вперед не броситься. Как немцы огонь перенесли – можно к другому столбу перебежать. Таким образом мы достигли середины моста, где стояло две башни, в которых был механизм развода моста. Пока дошли до середины – стало светать. На немецкой стороне справа и слева от моста стояло два здания, из которых немцы вели огонь, и как только стало светать – немцы огонь усилили. Я решил выдвинуть огнемет к правому дому, чтобы поджечь его и уменьшить огонь. Два солдата с огнеметом доползли до бортика и поползли вдоль него, чтобы поближе к дому подобраться. Я в это время лежал за завалом и командовал, как двигаться. Все, на сто метров к дому подползли, можно стрелять, и ничего не получилось… Смотрю, солдаты огнемет бросили и побежали на левую часть моста. Добежали до столбов и залегли там. Оказывается, осколком разбило пороховой заряд, так что огнемет не мог стрелять. К этому времени рассвело, немцы, стараясь нас выбить, сконцентрировали огонь. Но тут нас поддержал полк. С нашей стороны моста было большое здание, у которого размещалась артиллерия, и она открыла огонь по дому, который слева от моста стоял. Дом загорелся, и мы, ничего не дожидаясь, бросились в него. Я понимал, что со своими пятнадцатью солдатами немцев из дома выбить не смогу, так что мы проникли в подвал этого дома и потом, подвалами, дошли до конца квартала, на Силезскую улицу, которая шла параллельно реке. Вылезли из подвала, где-то уже метрах в 300 от моста, и с двух огнеметов произвели выстрел по дому, который был справа от нас. Дом загорелся, а огня люди еще с тех времен, когда обезьянами были, боятся.