Правда танкового аса. "Бронебойным, огонь!" - читать онлайн книгу. Автор: Василий Брюхов cтр.№ 71

Генерал приподнялся, оперся руками на стол, качнулся к подполковнику, заглянул ему в лицо, затем повернулся ко мне:

– Мне кажется, он немножечко выпил. – Затем крикнул адъютанту: – Саша, помоги подполковнику, проводи его до палатки.

Тот поднял подполковника и повел его к двери автобуса. Оступившись на верхней ступеньке, оба, как мешки, с грохотом скатились на землю.

Генерал как ни в чем не бывало обратился ко мне:

– Ну, подполковник, на сегодня все, пойду отдохну.

Прощаясь, я почувствовал сильный запах перегара – Ремизов и сам любил «заложить за воротник» и поэтому лояльно относился к такому поведению подчиненных.

Как я уже говорил, основная цель учения состояла в показе форсирования крупной водной преграды (в нашем случае реки Днепр) танковым батальоном по дну. Для этого был выделен батальон танков, который за 30–40 минут должен был установить оборудование для форсирования реки, загерметизировать танки и начать переправу. Руководство, находясь на специально построенной вышке, наблюдало за ходом подготовки. На переправе кипела работа: летели гонцы с распоряжениями, танкисты устанавливали оборудование, командующий округом Гречко [27] нервничал, боясь не уложиться в норматив, и только Катуков сидел в сторонке с удочкой и продолжал ловить рыбу.

Министр обороны разрешил форсирование. Один за другим 31 танк батальона медленно скрылись под водой, на поверхности остались только трубы воздухозаборников. К всеобщей радости, вскоре на противоположном берегу появился первый танк, а за ним и все остальные – форсирование прошло успешно. В считаные минуты танки были освобождены от дополнительного оборудования и атаковали условного противника. Министр обороны тут же, на вышке, высказал свое мнение, поблагодарил Гречко и приказал составить список отличившихся для награждения. Распрощавшись, он уехал в ЦК КПСС Украины.

Учение продолжилось. Вскоре все вопросы были отработаны, войскам был дан «отбой», и части и соединения разошлись по гарнизонам, а весь руководящий состав и посреднический аппарат сосредоточились вблизи станции Умань. Отдыхали и готовились спецпоездом отбыть домой. У Катукова был служебный «Виллис». Во время учений он ездил на нем на рыбалку, а по окончании возил нас осматривать окрестности. После одной из таких поездок я подошел к нему:

– Товарищ генерал-полковник, я прошу вас написать каждому из нас отчет о его работе во время стажировки для представления в академию.

Катуков удивленно на меня посмотрел:

– Сам и напиши.

– Товарищ генерал, – взмолился я, – на двух моих помощников я еще напишу, но как я буду писать на себя?!

– А вот как считаешь нужным, так и напиши, а я подпишу. Ты думаешь, на фронте я хоть одно донесение или наградной лист написал?! Я ничего не писал. Я даже часто и не читал: мне приносят, я подписываю.

На своих ребят я написал хороший отзыв: «Активно участвовали, показали высокий уровень знаний и отличную подготовку». Тут проблем у меня не возникло – был опыт написания представлений во время войны. А как на себя писать?! Написать, что я лучше всех работал, – совесть не позволяет, а писать, что работал плохо, ни к чему, да и не заслужил. Кое-как нацарапал и думаю, что это был самый отвратительный отзыв на мою работу за все время службы. Хорошо, что в личное дело не подшили!

Пришел к Катукову:

– Товарищ генерал, подпишите.

– Давай. – Он полез в карман и достал несколько огрызков толстых цветных карандашей.

– Возьмите ручку, – протянул я ему свою.

– Зачем мне ручка? Я всегда карандашами подписываю. В кармане много места не занимают и всегда под рукой. Учись, студент! – добавил он, не глядя ставя красным подпись на всех отзывах.

– Спасибо.

– Слушай, Брюхов, поедем на рынок в Умань, фруктов купим.

– Зачем мне фрукты? В Москве все фрукты есть.

– Эх ты! Сколько в Москве стоит килограмм яблок?

– Не знаю. У меня жена покупает.

– Вот именно, жена! Потому ты цен и не знаешь, а здесь все фрукты вполовину дешевле. Соображать надо!

– Подумаешь, переплачу немного. Но если хотите, я вам помогу с покупками.

Мы сели в машину и поехали. День был выходной, и рынок гудел, торговля шла бойко. Чего тут только не было: горы фруктов, овощей, мяса, колбас, окороков, рыбы – глаза разбегаются. Мы, в форме и при орденах, идем по торговым рядам. Торговки наперебой предлагают купить именно у них самый лучший товар на рынке. Остановились у одной. Катуков спросил, сколько стоят яблоки и груши. Тут же бабы окружили нас, наперебой предлагая свои фрукты. Вскоре чемодан и плетеная из камыша сумка были набиты до отказа яблоками и персиками, а народу собирается все больше, все хотят поглазеть на генерала. Катуков шутками и прибаутками отбивается от назойливых торговок. Тут к нему пробилась старушка:

– Сынок, возьми мои абрикосы: крупные, сладкие. Я потом внукам буду рассказывать, как большой генерал с двумя звездами Героя у меня покупал фрукты!

– Мамаша, у меня уже и тары нет. Куда я твои абрикосы положу?!

– Ничего, сынок, возьми прямо с корзинкой.

– Хорошо, – взяв корзинку, генерал протянул ей деньги. Та отказывалась, но все же взяла, когда Катуков бросил:

– Мамаша, возьми на память!

Забрав покупки и отбиваясь от продолжающих наседать торговок, мы двинулись к машине. У самой машины нас догнала молодая миловидная украинка и, низко поклонившись Катукову, отдала ему плетеную корзину с яблоками. Она наотрез отказалась брать деньги и, довольная, что ее дар был принят, пошла обратно.

Растроганный таким приемом Катуков сказал:

– А ты не хотел ехать! Слушай, возьми хоть одну корзину?

– Нет, товарищ генерал, спасибо.

– Ну, как хочешь. Только помоги мне положить все в вагон.

С базара мы подъехали к двум составам плацкартных вагонов. Я помог занести фрукты в купе. Катуков поблагодарил меня за помощь, еще раз безуспешно предложил взять корзину яблок, и мы расстались. Однако эпопея с фруктами для генерала не закончилась. Ночью, когда все спали, по вагону, в котором размещались генералы, прошел проводник и попросил перейти в спальные вагоны, которые подогнали на вокзал. От состава это было примерно в пятистах метрах. Пришлось идти по шпалам. Те, кто был налегке, подхватились и пошли, а у Катукова пять мест. Как мне потом рассказали, на шею он на ремень повесил сумку, а чемодан и корзину взял в руки. Протащит метров сто и возвращается за оставленной корзиной. Все это происходило под хохот идущих рядом генералов, которые не упустили случая позубоскалить.