Знаменитые шпионы XX века - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Уайтон, Ральф де Толедано, Рихард Зорге cтр.№ 58

Был ли атташе тайной полиции Мойиш так удивлен этим, как он об этом говорил позднее, вопрос открытый, однако нет сомнений, что его поразила сумма, запрошенная «Цицероном»— 20 000 фунтов стерлингов наличными. Мойиш стал было возражать. «Цицерон» тут же прекратил торговлю и показал пальцем на расположенное поблизости советское посольство. Русские были бы только рады заплатить ему любую цену, чтобы иметь возможность читать секретные английские документы.

«Цицерон» принял уверения Мойиша, что деньги могут быть выплачены только по распоряжению Берлина, и новая встреча была назначена через четыре дня у сторожки в саду германского посольства. Роль шпиона необыкновенно понравилась «Цицерону».

На следующее утро послу фон Папену рассказали о предложении «Цицерона». Он немедленно отправил сообщение нацистскому министру иностранных дел фон Риббентропу, кратко извещая, что слуга британского посла предложил секретные английские документы за 20 000 фунтов стерлингов. В дальнейшем за каждую пленку нужно будет платить по 15 000 фунтов стерлингов. Фон Папен запросил инструкций. Риббентропу понадобилось три дня, чтобы ответить . И вскоре фон Папен получил указание согласиться. . . «приняв все меры предосторожности». В сообщении также говорилось, что через несколько часов прибудет курьер с 20 000 фунтов стерлингов.

На следующий вечер «Цицерон» проскользнул в сад германского посольства. Мойиш ждал его. «Цицерон» передал ему две пленки микрофильмов и потребовал деньги. Однако немцы— осторожная нация, и Мойиш сначала пересчитал банкноты на глазах у «Цицерона», а потом сказал, что не может отдать деньги, пока пленки не будут проявлены. «Цицерон» принял условие. В темной комнате посольского подвала уже ждал фотограф, и вскоре Мойиш получил первые снимки британских документов. Они были подлинными, исполненными в характерном английском стиле британской дипломатической службы: «От го-

сударственного секретаря — Е.П. Послу, Ангора». Никто, кроме англичан, не пользовался этим устаревшим, англизированным названием Анкары!

Мойиш поднялся наверх и молча протянул «Цицерону» 20 000 фунтов стерлингов. «Цицерон» беспечно взял их. И выходя из германского посольства, он лишь прошептал: «Завтра в это же время».

В ту ночь немцы проявили все пленки, полученные от «Цицерона», и утром Мойиш держал в руках более пятидесяти совершенно секретных английских документов, ни один из которых не был более чем двухнедельной давности. Большую часть из них составляли телеграммы из министерства иностранных дел в Лондоне в английское посольство в Анкаре. Самыми сенсационными оказались телеграммы, которыми обменивались Лондон, Вашингтон и Москва по вопросам отношений союзников.

Однако самой неожиданной для немецких дипломатов в Анкаре оказалась телеграмма, вскрывающая степень проникновения авиации Его Величества на территорию официально нейтральной Турции. До этого момента немцам почти ничего не было известно по этому вопросу.

Когда фон Папен сам прочитал британские документы, он мог лишь пробормотать: «Фантастика. . . невероятно», и отдал приказ проверить всех слуг-турок, работавших в германском посольстве.

В тот же день, в десять часов вечера «Цицерон» снова вошел в сад германского посольства. Пользуясь другими ключами, дубликаты которых у него были, он начал фотографировать документы из красного ящика, хранившегося в кабинете английского посла, и подготовил еще один ролик микрофильма. Мойиш смущенно признался, что у него не хватает денег, чтобы заплатить за фильм— Берлин больше ничего не присылал. Однако «Цицерон» не стал делать проблему из такой мелочи: германский кредит — дело хорошее, заверил он Мойиша. Пусть Мойиш подготовит 30 000 фунтов стерлингов, когда он принесет ему следующую пленку.

На этот раз содержание британских документов оказалось еще более сенсационным. В одной из телеграмм говорилось о серьезных трудностях в отношениях с русскими на конференции министров иностранных дел в Москве, о чем Уинстон Черчилль сообщил лишь на закрытом заседании Палаты общин.

Сразу, как только документы, переданные «Цицероном», были проявлены, они были в закодированном виде отправлены в Берлин. Фотографии же последовали обычным дипломатическим багажом. И едва они достигли нацистской столицы, как фон Папен и Мойиш были засыпаны вопросами. Все мыслимые

организации в Берлине, от министерства иностранных дел до офиса шефа безопасности рейха, к которому относился по службе Мойиш, желали получить ответы на множество вопросов. Как удалось «Цицерону» сфотографировать эти документы? Как он получает эти документы? Есть ли у него помощник?

Чаще всего встречался вопрос: «Требуем точной информации, кто такой «Цицерон». В Берлине было известно, что он — слуга британского посла. В конце концов раздраженный Мойиш предложил, что он отправится сам в британское посольство и все узнает, если ему позволят сделать это! Вопрос отпал сам собой.

В Берлине фон Риббентроп был уверен, что вся эта история с «Цицероном» — не более, чем британская ловушка. И хотя он всячески старался продемонстрировать свое презрение к англичанам, но сам жил в постоянном страхе, что англичане его обманут. Он категорически отказался поверить в подлинность «цицероновских» документов, как отказался и пользоваться этими документами в работе.

В конце концов Мойиш получил приказ вылететь в Берлин и доложить о деле. Полет проходил с посадкой в Софии, Болгария, куда шеф Мойиша, Кальтенбруннер, прислал за ним личный самолет. Кальтенбруннер спорил с Риббентропом относительно подлинности документов «Цицерона» и был полон решимости заполучить все факты о деле «Цицерона» раньше Риббентропа. Поэтому Мойиша сразу после прибытия в Берлин доставили в личный офис Кальтенбруннера, где его ждала группа гестаповских специалистов, занимавшихся изучением британских документов. Они подробно расспрашивали Мойиша относительно того, не может ли «Цицерон» быть двойным агентом англичан, на что Мойиш мог лишь ответить, что на документах есть все признаки, подтверждающие их подлинность.

Кальтенбруннер прямо признал, что использование информации от «Цицерона» оказалось фактически невозможным из-за противодействия Риббентропа. Министр иностранных дел был уверен, что все это дело — британская уловка, однако это не помешало ему убеждать Гитлера поверить ему!

Один важный результат все же был получен. Абверовские станции радиослежения в течение долгого времени как обычно записывали на пленку все передачи британского министерства иностранных дел, хотя и не могли их расшифровать и прочитать. Телеграммы, добытые «Цицероном», показывали время передач, дату, а также другие служебные пометки, принятые у англичан, и пользуясь ими, немцы смогли сопоставить тексты радиоперехватов, записанных на пленку, с текстами телеграмм, и в результате им удалось расшифровать один из главных британских шифров.

Как и положено, Мойиш предстал перед нацистским министром иностранных дел. У него еще раньше бывали расхождения с Риббентропом, и потому прием его ожидал весьма прохладный. Отношение Риббентропа к этому делу выразилось в его фразе: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой». Он велел Мойишу остаться в Берлине. И в то время как «Цицерон» безуспешно пытался связаться со своим единственным знакомым контактом среди немцев, Мойиш две недели просидел в Берлине, пока 22 ноября 1943 года ему, наконец, не разрешили вернуться в Анкару.