Знаменитые шпионы XX века - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Уайтон, Ральф де Толедано, Рихард Зорге cтр.№ 110

«В штаб-квартире [4-го Управления] имеются тысячи паспортов разных стран, — сообщал Клаузен, описывая свою поездку. — И все подлинные. Лишь имена и фотографии фальшивые. Перед отъездом я получил инструкции относительно использования паспортов и 1800 долларов в валюте США. . . В Стокгольме я приобрел сертификат моряка и отправился в Нью-Йорк на борту «Бостона». Прибыв на место, я восстановил свой собственный германский паспорт в германском консульстве и зарегистрировался в Линкольн-отеле, как мне и велено было сделать. Туда мне позвонил человек, который представился как «Джонс».

Клаузена спросили, нужны ли ему деньги. Он ответил отрицательно. 2 8 ноября он прибыл в Иокогаму на борту парохода «Татсута Мару». И хотя он сразу намеревался отправиться в Шанхай за Анной Валлениус, однако денег у него не хватило — в дороге он поиздержался. (Лишь восемь месяцев спустя он сможет приехать в Шанхай, жениться на Анне и вернуться с ней в Японию .)

Первым заданием Клаузена в Токио было встретиться с Зорге и снять для себя легальную квартиру. Место для встречи было

заранее обговорено — вечер любого вторника в баре «Голубая лента», однако уже на следующий день после того, как Клаузен оказался в Токио, он совершенно случайно столкнулся с Зорге в немецком клубе. Оба сделали вид, что никогда раньше не встречались, и заново прошли через все формальности представления друг другу.

Несколько более трудным оказалось для Клаузена устроить себе «крышу». Он не был журналистом и не мог выступать в таком качестве. Он попытался было заняться экспортно-импортным бизнесом, но прогорел. И попытался снова. На этот раз компания «М. Клаузен Shokai» (Shokai— «компания» по-японски) с офисом в КараСумори Билдин, Shiba-Ku, Токио, добилась успеха.

«Клаузен Shokai» производила и продавала печатные станки для светокопировальных работ и флюоресцентные пластины — печатные формы гальванопластики. Среди его покупателей были и несколько крупнейших японских фирм, а также военные заводы, японская армия и японский ВМФ. Станки, которые Клаузен производил согласно имперским спецификациям, воспроизводили также и те самые светокопии, которые воровали агенты Зорге. В течение пяти лет после начала деятельности, «Клаузен Shokai» уже могла быть преобразована в акционерное общество с капиталом в 100 тысяч йен, из которых 85 тысяч были личной собственностью Клаузена. Он открыл филиал в Мукдене с уставным капиталом в 20 тысяч йен, что дало ему не только дополнительный законный доход, но и отличный предлог для получения банковских переводов из Нью-Йорка, Шанхая или Сан-Франциско, поскольку Клаузен совершал торговые операции за границей, а это служило превосходным прикрытием для финансовых переводов, поступающих из-за рубежа в адрес организации Зорге.

Вскоре после возвращения Зорге из поездки в Москву, аппарат подобрал ему еще одного члена группы — это был Гюнтер Штайн, позднее ставший натурализованным британским подданным, а ныне — бывший московский корреспондент «Берлинер тагеблат» и, в течение всего токийского периода, представитель британской «Файненшл ньюс». В 1942 году Штайн принял приглашение Института Тихоокеанских отношений (IPR) стать его корреспондентом в Чунцине. Он много писал для изданий института — статьи и книги, которые получали широкое хождение в Вашингтоне и помогали создавать миф о китайских коммунистах, как непревзойденных и непогрешимых идеалистах. В 1944 году он оказался одним из шести корреспондентов, сумевших проникнуть в столицу красного Китая — Янань. В 1945 году он представлял Великобританию на конференции Института тихоокеанских отношений в Хот Спрингс.

После войны Штайн много ездил по США, читая лекции и пропагандируя идею о том, что по своей ориентации китайские коммунисты — завзятые антисталинисты. Когда в 194 9 году в докладе армейской разведки США он был назван «советским агентом», Штайн спешно покинул страну. 14 ноября 1950 года он был арестован во Франции по обвинению в шпионаже, согласно официального сообщения, поступившего в разведку США из французского посольства, и выслан из Франции.

Когда организация Зорге на всех парах двинулась к шпионажу, ее руководитель распределил специфические задачи и области для каждого члена группы. Так, Одзаки действовал на самом высоком правительственном и дипломатическом уровне . Он был уважаемым и активным членом так называемой «Группы завтраков» или «Группы среды»— собрания блестящих молодых людей, своего рода «мозговым треста» принца Коноэ, уже три раза подряд занимавшего пост премьер-министра.

Среди членов группы был и принц Сайондзи Кинкацу, приемный внук Генро*.

«Группа завтраков», регулярно встречавшаяся для обсуждения проблем японской империи, имела полуофициальный статус. Одзаки, который кроме того был еще и членом китайской секции Shava Kenkuo Kai, научного общества, покровительствуемого принцем Коноэ, завязал особенно тесные связи с Кацами Акиро, ставшим вскоре главой секретариата первого кабинета Коноэ. При содействии Кацами, Одзаки в 1938 году был назначен на официальную должность советника кабинета, получив таком образом доступ к государственным документам. Кроме этого, он занимал и ряд других ответственных постов, таких, как советник токийского офиса Южно-Маньчжурской железной дороги — своего рода холдинговой компании, занимавшейся проверкой всех деловых и промышленных сделок в Северном Китае. Эта ЮМД, вместе с Одзаки, «служившим» в качестве шпиона при ней, вела активный обмен информации с японскими предприятиями тяжелой промышленности, так что Зорге имел почти свободный доступ к высшим промышленным секретам Японии.

Одзаки снабжал организацию Зорге бесценным анализом политики японского руководства. Время от времени ему удавалось украсть особо значимый и серьезный документ и микрофильмировать его. Часто такого рода документы бывали довере-

* Одзаки и Сайондзи встретились как делегаты на конференции Института тихоокеанских отношений в 1936 году в Йосемите. Однако доподлинно неизвестно, сколько потребовалось Одзаки времени, чтобы завербовать Сайондзи в организацию Зорге.

ны ему высокопоставленными правительственными чиновниками в надежде на то, что Одзаки внимательно изучит бумагу и даст совет или поможет обсудить ее. Сайондзи, как консультант министра иностранных дел, взял за правило передавать Одзаки совершенно секретную информацию. Пару раз важнейшие военные секреты Японии попадали в руки Одзаки благодаря японским чиновникам, нуждавшимся в его советах по каким-нибудь китайским делам. «Единственное, чего я не мог получить заранее, это информацию о точном времени возможного нападения Японии на Россию, — признавал Одзаки на суде. — Моя деятельность характеризовалась полным отсутствием специальных методов. .. Я по натуре человек общительный. . . у меня не только широкий круг друзей, но я поддерживал довольно близкие отношения с большинством из них. Эти друзья и были для меня источниками информации».

Заботой Мияги было составить общую картину из тех кусочков и обрывков информации, которые он получал в своем собственном кругу. Мияги был старым другом личного секретаря Абэ Шу, министра иностранных дел в кабинете Коноэ, ставшего позднее премьер-министром. От этого друга Мияги мог получать огромное количество точнейшей информации как о политических уловках и хитростях, так и по военным вопросам. Сам Мия-ги достаточно много разъезжал и был кем-то вроде эксперта по мобилизации японских вооруженных сил, постоянно держа Зорге в курсе всех вопросов формирования новых дивизий.