ГРУ в Великой Отечественной войне - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди cтр.№ 44

К. Фукс успешно работал в Бирмингеме до ноября 1943 г. Дальнейшую его судьбу определило соглашение, подписанное Черчиллем и Рузвельтом в Квебеке 19 августа 1943 г., по которому Англия и США объединяли свои усилия в создании атомной бомбы. В результате Фукс получил приглашение от руководителя лаборатории в Лос-Аламосе Р. Оппенгеймера продолжить свою работу в США. Он ответил согласием и уже 22 ноября 1943 г. получил въездную визу.

В этот же день Фукс встретился с Урсулой и сообщил ей о предстоящей поездке в Америку. Во время следующей встречи Кучински передала ему инструкцию для установления контакта с американским связником по имени Раймонд. 28 ноября на американском судне «Андрес» Фукс вместе с тридцатью другими английскими учеными отплыл из Ливерпуля в Норфолк, штат Вирджиния.

В 1946 г., после испытания атомной бомбы, Фукс, как и большинство участвовавших в проекте английских ученых, вернулся в Великобританию. 1 августа 1946 г. США приняли так называемый «Акт Макмагона», запрещавший всякое сотрудничество с другими странами в ядерной области. Америка, попросту говоря, обманула союзника, воспользовавшись английскими научными разработками и ничего не дав взамен. Поэтому английское правительство приняло решение о создании собственной атомной бомбы, работы над которой начались в 1947 г. Фукс возглавил теоретический отдел проекта, так как едва ли кто-либо другой знал в этой области больше, чем он. Связь с советской разведкой в Англии возобновилась (теперь уже с разведкой МГБ, что было оправданно, поскольку атомную программу Советского Союза курировало ведомство Берии).

Как английские, так и американские спецслужбы знали о том, что существует утечка информации по атомному проекту, причем было известно, что в США она происходила из британской военной миссии. Английская контрразведка, проверив все досье, всерьез заинтересовалась Фуксом и взяла его в разработку. За ним тщательно следили, прослушивали телефонные разговоры, проверяли корреспонденцию – но тщетно, никаких доказательств его шпионской деятельности найти не удавалось. Фукс был опытным агентом, встречался со связниками редко и в условиях строжайшей конспирации, в остальное время его жизнь ничем не отличалась от жизни коллег. Однако кое-что тщательное наблюдение все же дало – оно помогло контрразведчикам составить психологический портрет объекта разработки.

К тому времени ученый уже начал подумывать о том, чтобы уйти из атомного проекта. Его отец принял решение переехать в ГДР, что давало Фуксу формальный повод сменить место работы. Однако дело было не в этом. Война закончилась, соотношение сил в мире изменилось, начиналась «холодная война». В новых обстоятельствах он уже не столь был уверен в этической оправданности своих действий. Он был слишком многим обязан Англии, чтобы продолжать в новых условиях работу против страны, ставшей его второй родиной. Сказывалась и психологическая усталость от многолетней работы в условиях повышенного риска, даже более повышенного, чем на самом деле, потому что все время своей тайной работы Фукс был уверен, что в случае разоблачения ему грозит смертная казнь. Внутренний разлад, депрессия – позднее он назовет свое тогдашнее состояние «контролируемой шизофренией».

Этим его состоянием воспользовались опытные психологи из МИ-5. После серии бесед изощренными психологическими приемами они заставили Фукса признаться в работе на советскую разведку. Суд над ним состоялся 1 марта 1950 г. Приговор был – 14 лет тюрьмы. Был он осужден не за измену, а в соответствии с законом о защите государственных секретов по статье, максимальная мера наказания по которой составляла 14 лет, которые Фукс и получил.

Вот как вспоминает об этом моменте своей жизни сам Фукс:

«…Из всего судебного заседания я запомнил только ступеньки, которые вели к отгороженной от всего зала скамье подсудимых. Когда я, не видя ничего вокруг себя, сел на нее, мой защитник, наклонившись ко мне, спросил: «Вы знаете, какое вас может ожидать максимальное наказание?» «Да, – сказал я, – я знаю, это – смертная казнь». «Нет, – сказал он, – максимальная мера наказания за это – 14 лет тюремного заключения». Самое странное, что я ничего в этот момент не почувствовал. Я был уверен, что меня ожидает смертная казнь, смирился и был готов к этому. В этом как раз и заключалась моя ошибка – настоящий разведчик должен был драться, бороться за жизнь до последнего. А затем я вдруг почувствовал то, что и должен был почувствовать в моей ситуации смертник, которому неожиданно говорят: тебя не казнят, ты будешь жить…»

Тяжелое душевное состояние Фукса усугублялось еще и тем, что Советский Союз на официальном уровне отказался от него. 6 марта 1950 г. ТАСС опубликовало заявление по поводу процесса над Фуксом:

«…Выступивший на этом процессе в качестве обвинителя генеральный прокурор Великобритании Шоукросс заявил, что будто бы Фукс передавал атомные секреты «агентам советского правительства». ТАСС уполномочен сообщить, что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие «агенты» Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

Это не значит, что советская разведка бросала своих работавших за границей сотрудников и агентов – при малейшей опасности для их спасения делалось все возможное и невозможное. Но при одном условии – если они не признавались. В то время в советской разведке существовало жестокое правило: признавшийся разведчик – предатель. По этой причине многолетнему забвению было предано имя Рихарда Зорге. По этой же причине Советский Союз отказался и от Фукса. (Кстати, Фукс, признавая факт собственной работы на советскую разведку, практически никого не выдал. Он назвал только одно имя, да и то под давлением неоспоримых улик, представленных ФБР, – опознал своего американского связника Гарри Голда.)

Но для ГДР Клаус Фукс по-прежнему оставался немецким коммунистом. Как вспоминала его вдова Грета Кельсон-Фукс, «в ЦК сразу же стали думать, как помочь, по крайней мере, как приободрить Клауса в тюрьме, дать ему понять, что в ГДР не забыли и ждут его. Я уже не говорю о том, что это был очень деликатный вопрос, решить который необходимо было, не затрагивая интересы советских товарищей…».

В английской тюрьме Фукс провел 9 лет. В июле 1959 г. власти ГДР его обменяли, и он тут же вылетел в ГДР, обосновавшись в Дрездене. Там он встретил свою старую знакомую, еще по недолгому пребыванию в Париже в 1933 г. – Грету. Вскоре они поженились и прожили вместе 28 лет – до самой кончины Клауса Фукса в 1988 г. В ГДР Фукс возглавил Институт ядерных исследований в Россендорфе, показав себя не только ученым, но и прекрасным организатором науки. Коллеги вспоминают его как выдающегося ученого и как прекрасного человека, полностью чуждого всякого высокомерия, простого, доброжелательного и внимательного к людям. В общем-то, наверное, правы те, кто утверждает, что если бы не работа на советскую разведку, то Клаус Фукс мог бы достичь в жизни гораздо большего, войти в число самых крупных ученых ХХ века, стать нобелевским лауреатом. Он выбрал другую судьбу, работая не на собственную научную карьеру, а, говоря современным языком, на ядерный паритет – то есть на мир…

Клаус Фукс был не единственным, кто поставлял СССР сведения об атомной бомбе. И, что интересно, пока шла война, из Великобритании поступало больше информации о проекте, чем из США.