ГРУ в Великой Отечественной войне - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди cтр.№ 20

После нападения Германии на СССР «Альфред Муней» продолжал радировать в Центр. Один из самых главных вопросов, которые он должен был выяснить, – это пошлет ли Болгария войска на Восточный фронт. В результате множества встреч и разговоров «Кама» пополнилась еще одним ручейком. «Болгарское командование не имеет намерения посылать свои войска на Восточный фронт, так как опасается народного восстания. В стране развернулось такое мощное движение против участия в войне, что правительство решило аннулировать прежние обещания немцам. Царь Борис срочно вызван к фюреру для объяснений», – радировал Побережник. Сведения были проверенными.

Два военных года Побережник передавал в Центр ценную и разнообразную информацию. Например, о новой тактике действий немецких подводных лодок: выяснилось, что они пристраиваются в кильватер советским эсминцам и сторожевым кораблям, пробираясь у них «на хвосте» через минные заграждения. Это донесение спасло немало жизней советских моряков. Или: «Германская авиация разместила свои подразделения на всех 16 военных аэродромах Болгарии. На них удлиняются взлетно-посадочные полосы. В офицерском клубе болгарские летчики высказывают предположение, что вскоре прибудут «мессершмитты» – для «юнкерсов» и «дорнье» достаточно старых полос». «Для карательных акций против партизан в помощь полиции и армейским подразделениям мобилизуются члены фашистских организаций «Ратник», «Национальный легион», «Бранник», «Отец Паисий» и ряда других».

Поражение немецких войск под Сталинградом вызвало народное ликование в охваченной смутой Болгарии, и разведчик передает:

«В стране растет саботаж. Новобранцы скрываются от призыва».

«Значительно увеличилось число эшелонов с ранеными, прибывающими в Софию».

От «Волги» для «Камы» шли сведения о дислокации, перемещении, количестве и вооружении войск, строительстве военных объектов в Болгарии, положении дел в портах и действиях немцев на Черном море, о политической и экономической ситуации в стране и многом другом.

С началом войны резко активизировали работу болгарские спецслужбы. Присланный из Берлина им в помощь доктор Делиус (настоящее имя этого полковника абвера – Отто Вагнер) решил создать тотальную контрразведывательную сеть. Шли облавы и обыски, проверялся буквально каждый дом. Число агентов в Софии превысило все мыслимые пределы. Из Берлина прислали пеленгаторную установку. Но никакие ухищрения немцев не помогли им обнаружить местоположение «Волги». Ровно в полночь Побережник начинал передачу из своей квартиры (кстати, Славка так ничего и не узнала о деятельности мужа – в десять-одиннадцать часов она засыпала, а муж делал вид, что страдает бессонницей). Передача длилась одну-полторы минуты (Побережник работал ключом с феноменальной скоростью), каждый раз на другой волне, к тому же во время передачи волна дважды менялась. За все время гестаповские пеленгаторы, засекавшие неизвестный передатчик, не сумели хотя бы приблизительно определить его координаты.

И все-таки Побережник провалился. Хотя в этом его вины не было. Осенью 1943 г. по заданию Центра он должен был выйти на связь с болгарином Димитром Минковым. Минков оказался полицейским агентом, и вскоре Семена арестовали. Сначала улик против него не было, но затем при тщательном обыске в его квартире контрразведчикам удалось найти приставку к радиоприемнику. Теперь отпираться было бесполезно, и он согласился на радиоигру.

Надо сказать, что Центр, наученный к тому времени горьким опытом, предвидел такой вариант. Незадолго до ареста Москва, узнав, что Семен находится на грани провала, передала ему инструкцию: в случае осложнений действовать по варианту «игрек», а в крайнем случае в силу вступает вариант «но пасаран». Первое означало: все отрицать, ни в чем не признаваться. Второе – согласиться на «перевербовку». Несмотря на пытки, Побережник держался стойко, выжидая время, и только когда ему пригрозили расстрелом, «сломался» и согласился на участие в радиоигре.

Вскоре «Волга» снова вышла на связь. Но Побережник сумел передать условный сигнал о работе под контролем – точка в конце радиограммы. Да и сообщение, составленное болгарской военной контрразведкой РО-3, было настолько примитивным, словно его кураторы специально задались целью сделать все, чтобы им в Москве не поверили. «Муней» известил Центр, что лежал в больнице с воспалением легких, а в среду, в следующий сеанс связи, передаст важную информацию. В Разведупре все правильно поняли.

Побережника перевели из тюрьмы на конспиративную квартиру – в маленький домик, обнесенный глухим забором. Оттуда разоблаченный агент около года радировал в Центр. По вечерам приходил шифровальщик и внимательно наблюдал за его работой. Но война уже шла к концу, и в начале августа 1944 г. шифровальщик перестал приходить. «Волга» умолкла. А в ночь на 9 сентября, когда в Софии началось восстание, сбежали и охранники, да так поспешно, что даже не заперли входную дверь, и Семен Побережник естественным образом очутился на свободе. На всякий случай он на некоторое время перешел на нелегальное положение – вдруг контрразведка вспомнит о нем и решит ликвидировать! Когда советские войска вошли в Болгарию, он, через командование одной из воинских частей, сообщил о себе «Каме». Ему ответили: «Ждите, за вами придут». Вскоре его посадили на торпедный катер, присланный из Севастополя.

Побережник думал, что его ждет как минимум отдых и лечение. А случилось совсем другое. В Севастополе он был арестован местным отделением СМЕРШ. От него добивались признания в том, что он немецкий шпион. Аргумент был совершенно «неотразимым»: «Почему тебя не расстреляли?» Несмотря на все его просьбы, контрразведчики отказались запросить Разведупр. А сам Центр о нем не вспомнил. Больше года просидел вернувшийся к своим разведчик в одиночной камере. Наконец осенью 1945 г. последовал приговор: 10 лет лагерей и 2 года спецпоселения.

Он отбыл срок от звонка до звонка: строил дороги в районе Братска, прокладывал железную дорогу под Тайшетом, возводил нефтеперегонный завод под Омском. Два года ссылки проработал на шахте в Караганде. В ссылке он еще раз женился. В 1957 г. Побережнику разрешили вернуться на малую родину – в село Клишковицы. Он приехал туда с женой и грудным ребенком. Мать и младший брат не пустили его на порог, пришлось снимать угол у чужих людей. С работой тоже были проблемы. Семен Яковлевич пришел к председателю колхоза, сказал, что он – классный шофер (профессия на селе дефицитная). «Завод еще не собрал ту машину, на которой ты будешь ездить», – ответил председатель и отправил в садоводческую бригаду подсобником.

Как-то один знакомый, которому Побережник кое-что рассказал о себе, посоветовал ему попытаться найти того военного советника, Пабло Фрица, которого возил в Испании и которому спас жизнь. Он написал письмо в газету «Правда», и, вопреки чаяниям, «правдисты» нашли Пабло Фрица – генерала армии Батова. В тот же вечер Побережник написал ему письмо. Коротко напомнил о себе, так же коротко изложил свою историю после Испании (разведработа за границей, плен, возвращение в Советский Союз, репрессии, жизнь после освобождения), попросил, если не затруднит, ответить. Через некоторое время пришел ответ вместе с почтовым переводом. Командующий Прибалтийским военным округом генерал армии Батов приглашал его к себе в гости и выслал деньги на дорогу. Вот как вспоминал о встрече, состоявшейся в Риге, сам Побережник: