Чужак - читать онлайн книгу. Автор: Зоэ Арчер cтр.№ 45

Саймон был вынужден с ней согласиться. Даже сейчас, стоя на перроне и ожидая, когда поезд унесет их к новому и еще более рискованному этапу, Элис всем своим существом излучала непоколебимую уверенность в себе, так что многие мужчины, проходя мимо, оглядывались на нее. И тут же, увидев разъяренного Саймона, спешили отойти подальше.

– Возьми меня под руку, – приказал он.

– Зачем? – Но она все же положила руку на сгиб его локтя.

И тотчас же ее снова охватило ощущение правильности происходящего.

– Потому что с этой минуты мы неразлучны, – прозвучал ответ.

Элис чувствовала в себе постепенные перемены. Теперь она ехала в поезде так, как будто проделывала это тысячу раз. И теперь ее одежда вполне подходила для утонченной городской женщины. Что ж, она ведь побывала в элегантном отеле… И ела там маленькие, но очень вкусные сандвичи.

Но все это были лишь поверхностные изменения. А кроме них… Что-то в ней самой необратимо трансформировалось. Она оказалась в мире поддельных документов и фальшивых имен, и новизна, странность всего происходящего постепенно уходили.

Наблюдая, как мимо с головокружительной скоростью проносятся всевозможные пейзажи, она пробормотала:

– Я чувствую себя как та самая Алиса, которая прошла сквозь зеркало и оказалась в перевернутом мире живых шахматных фигур. Но я одна из пешек.

– Ладья, а не пешка, – возразил Саймон. – Пешки идут туда, куда им приказывают.

– Но разве не это происходит сейчас? «Надень вот это, Элис! Поезжай туда. Произнеси такие-то слова».

В этот утренний час в вагоне было довольно много пассажиров – мужчин, женщин и детей. И почти все они болтали о своих делах, самых обыденных.

Элис же и Саймон, наклонившись друг к другу, тихо переговаривались и улыбались, словно и в самом деле были новобрачными. Но такова была их роль в этой игре. Хотя Элис трудно было об этом помнить, когда смотрела в чудесные голубые глаза Саймона.

– У ладьи больше власти, чем у пешек, – пояснил Саймон. – Они играют большую роль в конце игры, иногда – самую главную.

– Теперь ты льстишь мне, чтобы вскружить голову, – пробурчала Элис.

Саймон взял ее за руку – к ее разочарованию, оба были в перчатках – и, пристально глядя в глаза, проговорил:

– Что бы ты там ни думала, поверь: мне не нужна пешка. И не нужна кукла. Мне нужна ты, Элис.

Ей ужасно хотелось верить, что он говорил не только о плотском желании, но и о чем-то более глубоком. Но, увы, речь, конечно же, шла о шахте и жителях деревни.

– Я сыграю свою роль, – ответила Элис. – И сделаю это блестяще. – Она широко улыбнулась, хотя в ее грудь словно вонзился кинжал, и добавила: – Так что не беспокойся.

Элис сейчас говорила с еще более грубым корнуоллским акцентом, чем обычно, и Саймон невольно поморщился. Заметив это, она с усмешкой сказала:

– Ничего не могу поделать с собой, сэр. Я ведь простая девушка с рудника.

Он рассмеялся, и в голове Элис отчетливо прозвучали слова: «Ты в опасности. В смертельной опасности…»

Потому что ей нравились, слишком нравились его улыбка и смех. И еще ей хотелось… Но нет, теперь не время мечтать о том, чего просто быть не может.

– Что ж, моя простая девушка с рудника, – ответил он с таким же корнуоллским акцентом, – история усложняется…

Оставшуюся часть пути оба молчали, но Саймон продолжал держать ее за руку, и Элис не возражала. Все происходило так быстро… Она мчалась на всех парах в неизвестность, а он был теплым и надежным, и очень приятно было сознавать, что он рядом.

После металлического величия Эксетерского вокзала простенькое дощатое депо в Плимуте казалось разочарованием. Оборудование на «Уилл-Просперити» и то было более внушительным.

Пока Саймон расплачивался с носильщиком и останавливал кеб, Элис смеялась над собой и своими неизвестно откуда взявшимися претензиями. Ведь через несколько дней все будет так, словно Плимутского вокзала вообще не существовало.

Несколько дней… Целая жизнь между «теперь» и «тогда», а что ждало ее в будущем – этого она не знала. Все двадцать четыре года тень шахты падала на ее жизнь. Она оставалась в школе, пока было возможно, но в конце концов ей объяснили, что нужно работать. И с тех пор – до недавнего времени – течение дней не менялось. Проснуться, позавтракать, идти на шахту, работать, прийти домой, поужинать и почитать. Когда же усталость одолеет – лечь спать. А на следующий день все повторяется. Только воскресенья проходят иначе. Иногда рутина прерывается ее походами в контору управляющих с требованием перемен.

Боже, как хорошо хоть немного пожить по-другому! Хорошо – и одновременно страшно. Но она может победить страх.

Саймон помог ей сесть в кеб и крикнул кучеру:

– «Адмирал и якорь»! – Повернувшись к Элис, он тихо сказал: – Мы не можем рисковать и встречаться с Джеком и Евой в отеле. Ведь если кто-то увидит нас вместе с ними…

– Да, понимаю, – кивнула Элис.

Когда кеб отъехал от вокзала, она уловила тяжелый запах моря. А потом, когда они свернули за угол, перед ней открылось широкое пространство и она ахнула от неожиданности. Перед ней простирался огромный залив, усеянный кораблями всех размеров, а в небе кричали чайки. Плимутский залив напомнил ей, что мир куда больше, чем она воображала. Корабли бороздили моря, направляясь в дальние страны, откуда привозили экзотические грузы и странных людей. Невозможно не почувствовать себя ужасно маленькой, когда перед тобой простирается бесконечный океан…

– Ты раньше видела море?

– Один раз, в Ньюквее. Но тогда я была совсем маленькой. Почти ничего не помню, кроме того, что Генри сунул мне за шиворот пригоршню песка, а ма оттаскивала меня от воды. Я не умела плавать.

– Но это не помешало тебе попытаться.

– И наглотаться соленой воды, когда я наконец прыгнула в море. Потом меня отвели домой. Не слишком интересные каникулы у моря.

– Мы могли бы наверстать упущенное, но…

– Но у нас не каникулы, – закончила Элис.

– Что ж, может – в другой раз…

– Да, в другой раз.

Которого, оба знали, не будет. Поэтому она любовалась заливом в надежде, что ее мозг сработает как одна из новомодных фотографических камер и запечатлеет образы моря. Чтобы можно было потом возвращаться к нему снова и снова. Если бы у нее в этот момент была такая фотография, она написала бы на оборотной стороне: «Саймон и море. 1886». Увы, ни его, ни моря она никогда не узнает по-настоящему.

Залив исчез, когда кеб свернул на другую улицу. Здесь, как и в Эксетере, по улицам ходили самые разные люди, некоторые – в морской форме. Были и роскошно одетые. Элис пыталась запомнить все, что видела: ведь и люди, и красивые улицы, и запах океана – все эти бесценные воспоминания навсегда останутся с ней, когда она вернется в Тревин.