Любовь юного повесы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Вернер cтр.№ 34

– Мне хотелось бы посидеть здесь еще несколько минут, – тихо сказала Адельгейда. – В залах очень душно.

– Как тебе угодно, только, пожалуйста, не оставайся слишком долго, может показаться, что ты сторонишься общества.

Он видел и чувствовал, что жена обижена, но не считал нужным обращать на это внимание; он был превосходным воспитателем и не желал поощрять излишнюю щепетильность своей молоденькой жены. Он ушел, и Адельгейда осталась одна. Она опустила голову на руки и едва слышно прошептала:

– Свободу выбора! О боже мой!

Между тем принц Адельсберг и его товарищ были наконец милостиво отпущены; они только что раскланялись перед принцессой, которая поднялась и направилась к выходу из зала. Язвительное выражение ее лица сменилось удивительной кротостью, и молодые люди, а в особенности Роянов, были отпущены с самой благосклонной улыбкой.

– Я, право, думаю, что ты колдун, Гартмут! – вполголоса сказал Эгон. – Я уже не раз имел возможность убедиться в твоей неотразимости, но вызвать припадок любезности у моей светлейшей тетушки – это что-то неслыханное, перед этим бледнеют все твои предыдущие подвиги.

– Ну, прием-то был не особенно любезен, – насмешливо проговорил Гартмут. – Кажется, ее высочество в самом деле приняла меня за разбойника.

– А десять минут спустя она уже была сама любезность, отпущен же ты официальным любимцем. Поведай нам, как ты заставляешь всех без исключения подчиняться твоему обаянию! Я готов поверить старой сказке о крысолове.

На губах Гартмута снова появилась жесткая саркастическая усмешка, которая придавала его лицу какое-то дьявольское выражение.

– Вся штука в том, что я умею играть именно на той струнке, звуки которой приятнее всего данной женщине. Правда, она звучит у каждой по-своему, но стоит только попасть в унисон, и ни одна не устоит.

– Ни одна? – повторил Эгон, обводя глазами зал.

– Ни одна, говорю тебе!

– Ты пессимист в этом отношении, я же допускаю исключения. Если бы мне только узнать, куда девалась Адельгейда фон Вальмоден, я нигде ее не вижу.

– Вероятно, его превосходительство читает ей нотацию по поводу ее нетактичного ответа.

– Ну, я от души рад, что мою всемилостивейшую тетушку как следует проучили. Это, конечно, привело ее в бешенство. Но неужели ты серьезно думаешь, что посланник из-за этого… Тише! Вот он сам.

Они действительно увидели перед собой посланника, шедшего из угловой комнаты. На этот раз встреча была неизбежна. Молодой принц, не подозревавший о существовании тайных отношений между ним и Гартмутом, поспешил представить своего друга.

– Позвольте мне, ваше превосходительство, представить вам моего друга, который так бесследно исчез тогда в Гохберге; мне удалось поймать его только после вашего отъезда. Гартмут Роянов – барон фон Вальмоден.

Их глаза встретились. Гартмут с выражением вызывающего упорства выдержал острый, пронизывающий взгляд Вальмодена; но последний недаром был превосходным дипломатом – он умел действовать по обстоятельствам. Его поклон был холоден, но вежлив, и обращался он исключительно к принцу, когда в ответ на его слова выразил сожаление, что вынужден отказаться от удовольствия побеседовать с молодыми людьми, так как его ждет герцог. Встреча заняла не более двух минут, но все-таки она состоялась.

– Посланник держит себя сегодня еще официальнее, чем обычно, – заметил Эгон, когда они пошли дальше. – Каждый раз, когда я вижу эту холодную, непроницаемую физиономию дипломата, я чувствую настоятельную потребность бежать в более теплые края.

– Вследствие чего мы и стремимся так настойчиво вслед за прекрасным северным сиянием? – насмешливо спросил Гартмут. – Скажи, пожалуйста, кого, собственно, мы ищем, так неутомимо разгуливая по залам?

– Лесничего! – с досадой ответил молодой принц, рассерженный тем, что его намерение разгадали. – Я ведь хотел познакомить тебя с ним, но ты опять принялся за насмешки. Может быть, я найду Шонау в зале с колоннами, пойду посмотрю.

Принц поспешно ушел от Гартмута и действительно направился в зал, где были герцог и герцогиня и где он надеялся найти и Адельгейду. К счастью, в дверях он опять столкнулся со светлейшей тетушкой, которая и атаковала его. Она желала узнать побольше об интересном молодом румыне, завоевавшем ее симпатию. Эгон волей-неволей вынужден был отвечать на ее расспросы.

Гартмут медленно и как будто бесцельно шел по длинной анфиладе комнат, по которым взад и вперед сновала толпа гостей. Он тоже искал кого-то, и судьба оказалась благосклоннее к нему, чем к Эгону. Бросив мельком взгляд в угловую комнату, вход в которую был наполовину закрыт тяжелой портьерой, он увидел там кончик белого шлейфа и в следующую минуту был уже на пороге.

Адельгейда все еще сидела на том же месте и, услышав шаги, медленно повернула голову. Она сильно вздрогнула, но ее смущение тотчас исчезло, когда она, как всегда холодно и спокойно, ответила на низкий поклон молодого человека, остановившегося в дверях.

– Я не помешаю, баронесса? Боюсь, что вы искали здесь уединения, а я так внезапно ворвался сюда. Уверяю вас, я сделал это не нарочно.

– Нет, я только на несколько минут зашла сюда, чтобы освежиться от невыносимой жары в залах.

– То же самое привело сюда и меня, а так как я сегодня еще не имел чести засвидетельствовать вам свое почтение, то позвольте сделать это теперь.

Гартмут остановился на почтительном расстоянии. От его внимания не ускользнуло то, что, увидев его, Адельгейда вздрогнула, и на его губах появилась странная улыбка, в то время как глаза пристально смотрели на молодую женщину.

Она сделала движение, как бы собираясь встать и уйти, но вовремя сообразила, что это будет похоже на бегство, и осталась сидеть. Сорвав одну из крупных красных камелий, Адельгейда рассеянно ответила на вопрос Гартмута о том, как она себя чувствует. В это время у нее было такое же неприступное лицо, как и в ту минуту, когда она стояла посреди лесного ручья и, чтобы не принимать предложенной ей помощи, не задумываясь, шагнула по колени в воду.

– Вы еще долго пробудете в Родеке, господин Роянов? – спросила она безразличным тоном.

– Вероятно, еще несколько недель. Пока герцог в Фюрстенштейне, принц Адельсберг едва ли уедет из Родека. Потом я намерен ехать с ним в столицу.

– И там мы познакомимся с вами как с поэтом?

– Пока это только идея Эгона, – равнодушно сказал Гартмут. – Он решил поставить на сцене мою «Аривану».

– «Аривану»? Какое странное название!

– Это слово я взял из одной индийской легенды. Меня так захватила поэзия этой легенды, что я не мог устоять против искушения сделать из нее драму.

– И героиню драмы зовут Ариваной?

– Нет, это название древнего святилища, с которым связано предание. Героиню зовут Адой. – Роянов произнес это имя вполголоса, как будто нерешительно, но его глаза сверкнули торжеством, потому что Адельгейда опять слегка вздрогнула. Он медленно подошел ближе, продолжая: – Впервые я услышал это имя в Индии, и оно показалось мне таким необыкновенным и милым, что я дал его своей героине; только здесь я узнал, что это уменьшительное имя от одного немецкого.