Записки бостонского таксиста - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Бухин cтр.№ 32

Фёдор Семёнович засмеялся, потому что на душе у него было радостно, и, спасаясь от злобной птицы, побежал по дорожке, которая была выложена из бетонных плит. А та не отставала и резко пикировала, всем своим видом показывая желание клюнуть Фёдора Семёновича. Это было неприятно, и Фёдор Семёнович увеличил скорость бега, чтобы скорее добраться домой.

Тут следует сказать, что на ногах у него были резиновые туфли, которые при каждом шаге пытались соскочить с ноги, но потом меняли своё намерение и возвращались на место. Так они и бежали: Фёдор Семёнович вперёд по бетонным плитам, а туфли на его ногах то туда, то сюда.

И следует добавить, что Фёдор Семёнович, конечно, бежал вперёд, но голову повернул назад, чтобы контролировать действия злой птицы, — ещё клюнет ненароком. Вдруг резиновая туфля слетела с его левой ноги, отчего на мгновение произошла заминка, а нога Фёдора Семёновича, сделав неловкое движение, ступила на ребро бетонной плиты. Конечно, ступню сразу выкрутило, вывернуло, а Фёдор Семёнович почувствовал сильную боль.

В общем, заключение врача было мало утешительным: растяжение лодыжки и трещина в кости. На ногу Фёдора Семёновича наложили гипсовую повязку и обещали, что через месяц всё пройдёт. Но чтобы разносить подписчикам замечательную газету «Бостон Глоб», не могло быть и речи. Пришлось Майклу засучить рукава и работать за двоих. Но он не возражал, потому что был дисциплинированным человеком.

Прошёл месяц — нога у Фёдора Семёновича болела; прошло два — тот же результат; и тогда он решил опять пойти на приём к врачу.

— У вас воспаление нерва, — сказал врач, но какого не уточнил. И вот что он предложил: — Во-первых, снимите гипс. Вы что собираетесь всю жизнь его носить — это же не медаль.

Тут следует разъяснить, что в Америке всё наоборот, даже гипсовая повязка. В Советском Союзе если накладывали гипс, то он был как надгробная плита — не сдвинешь с места. Когда врач считал, что пришло время снять гипс, то разрезал его и выбрасывал. А в Америке не так: захотел — снял, захотел — одел, вроде это носки или рубашка. А врач тем временем продолжал:

— Итак, гипс снять, десять дней подряд прикладывать лёд к больному месту, а в туфель положить специальную пластинку, чтобы нога занимала правильное положение. Тут доктор положил перед Фёдором Семёновичем пластмассовую штуку, похожую на те лодки, которые участвуют в ежегодной регате на Темзе, когда состязаются университеты Кембриджа и Оксфорда.

— Если не поможет, — продолжал доктор, — пойдёте на операцию.

Шесть дней Фёдор Семёнович строго следовал указаниям врача, потому что не хотел идти на операцию, но становилось всё хуже и хуже.

На седьмой день произошло следующее: мама Майкла зачем-то ушла из дому. Куда ушла — неизвестно, но какая разница. Фёдор Семёнович, как человек мягкий, разрешил Майклу смотреть телевизор. Так они и сидели — Майкл смотрел кино, а Фёдор Семёнович охлаждал льдом больную ногу.

— Интересное кино? — спросил Фёдор Семёнович, чтобы что-нибудь сказать, потому что ему было скучно возиться со льдом.

— Мусорник, — отвечал Майкл. Так он называл всё, что не представляло большого интереса.

— Почему же ты смотришь? — продолжал допытываться Фёдор Семёнович.

— Потому что мне надоело, чтобы мои мозги работали, — отвечал Майкл.

Они помолчали немного, и тут Майкл произнёс некоторые слова. Как вскоре оказалось, они выражали идею, полезную для обоих и, конечно, для газеты «Бостон Глоб». Эта идея позволила Майклу через короткое время утром спать столько, сколько ему хотелось, а Фёдору Семёновичу встать в строй и опять по утрам разносить замечательную газету «Бостон Глоб».

— Послушай, Фредди, — сказал Майкл, который благодаря совместным баскетбольным тренировкам и общей работе на благо знаменитой газеты «Бостон Глоб» относился к Фёдору Семёновичу как к хорошему товарищу и называл его Фредди. — Послушай, я никогда не слыхал, чтобы прикладывали лёд через два месяца после травмы. Через два месяца больному месту нужно тепло и только, а вот гипсовую повязку я бы не снимал, потому что нога твоя пока что слабая.

— А что делать с пластмассовой штукой? — спросил Фёдор Семёнович, вертя в руках специальную пластинку.

— Выбросить в мусорник, — последовал ответ.

В общем, Майкл порекомендовал Фёдору Семёновичу сделать всё наоборот тому, что советовал американский врач, и тот так и поступил. Пластмассовую штуку, похожую на лодку команды Кембриджа, выбросил; гипсовую повязку снимал одновременно с носками, когда ложился спать, и два раза в день держал ногу в миске с тёплой водой, периодически подливая кипяток из чайника. Через неделю стало значительно легче, а через две Фёдор Семёнович опять разносил газеты. Оказалось, что совсем необязательно заканчивать медицинский колледж; большой спорт даёт более глубокие знания.

А спорт всё больше и больше захватывал Майкла, вроде водяного вала во время наводнения, который догоняет человека, кружит его, а потом несёт в определённом направлении. Тут как раз и появилось сообщение, что в конце мая предполагается общегородской кросс, и длина дистанции — 10 миль. Майкл немедленно принял решение участвовать в нём. Забегая вперёд, надо сказать, что по возрасту он оказался самым младшим участником этого забега, но, конечно, попал в возрастную группу до двадцати одного года.

Вдень забега улицы городка были заполнены яркой толпой. Это было событие в его монотонной жизни. В обычные дни прохожие на улицах появлялись редко, исключением была только океанская набережная и то в тёплые дни; а происшествий вообще никаких не происходило. Ну что это за событие — у кого-то с новой машины ночью сняли четыре колеса. Поговорили два дня об этом и забыли. Или соседка Фёдора Семёновича на машине сломала невысокое ограждение, проехалась по цветочной клумбе и врезалась в стеклянную дверь здания офиса на их территории. Ну поговорили день, обсудили детали происшествия и опять забыли. А тут такое событие — общегородской кросс на 10 миль.

Через определённые расстояния поставили столы с прохладительными напитками, расставили специальных волонтёров на резких поворотах трассы, чтобы участники случайно не побежали в обратном направлении, запутавшись в лабиринте маленьких улочек. В общем, все детали организаторы состязания продумали очень тщательно.

Майкл пробежал дистанцию вполне достойно. Он не был первым, но и не последним, а ведь он был самым маленьким — ему исполнилось всего двенадцать лет. Однако, несмотря на очевидные спортивные успехи, Майкл не был уверен стоит ли стремиться попасть в «Селтик», хотя Фёдору Семёновичу об этих сомнениях он пока ничего не говорил. Дело в том, что по воскресным дням, помогая Фёдору Семёновичу разносить подписчикам популярную газету «Бостон Глоб», ему в голову пришла интересная мысль — стать журналистом. Чтобы попасть в «Селтик» нужно было ждать несколько лет, то есть стать взрослым, а журналист — человек без возраста. Этим делом можно заниматься в пять лет и в девяносто пять. Сказано — сделано; и в местной газете появилась небольшая заметка Майкла под названием: «В защиту писателя Стефана Кинга». В заметке говорилось: