Батарея - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 80

Прекратился этот артналет, когда поредевшая рота морских пехотинцев из восьмидесяти бойцов скрытно, врассыпную подошла к деревушке и, при поддержке двух ручных пулеметов, стала прочесывать ее. Во второй волне, в обход села, двинулись еще одна рота моряков и рота пограничников, причем значительная часть «черных комиссаров» продвигалась под прикрытием броневика. Точнее, почти вся рота прорывалась тылами противника по той полосе, которую прокладывал своим огнем экипаж «Королевского кошмара», само появление которого ввергало румын в смятение.

Преградив путь кавалеристам и пехотинцам противника, стремившимся во что бы то ни стало добраться до спасительной дамбы, броневик несколько минут истреблял или рассеивал их группы, пока некоторые усадьбы по обе стороны центральной улицы не оказались в руках морских пехотинцев и пограничников. Решив, что теперь булдынская группировка врага окончательно блокирована и отрезана от основных сил, расположенных на восточном берегу Аджалыка, комбат приказал развернуть броневик и ворваться на косу.

– Это безумие, комбат! – воскликнул Жодин, узнав об этом решении. – Если румыны бросят на помощь «булдынцам» свежие подкрепления, мы окажемся с ними один на один. Они сомнут и затопчут нас.

– Не думаю, что румыны решатся перебрасывать сюда подкрепления прямо сейчас. Они осмелятся на это только ночью или утром, когда мы оставим село. И потом, почти до половины косы мы будем гнать их впереди себя и продвигаться по их телам. Где-то посредине косы, – обратился капитан к бессменному водителю Пробневу, – расположен небольшой островок, на нем и развернешься.

– Так ведь разворачиваться придется в самой гуще врагов, – заметил ефрейтор, однако тут же уточнил: – Но как прикажете…

18

Когда они приостановились у холма, за которым начинался спуск к дамбе, у броневика осталось не более десяти бойцов, еще двое возлежали в нишах для десантников.

– Мы решили ворваться на дамбу, – открыл им свой замысел Гродов. – Хватит храбрости пойти с нами?

– Пойдем, – ответил один из пограничников, – в деревне теперь и без нас разберутся.

– Звание, фамилия?

– Старший сержант Пшеничный.

– Назначаю вас командиром пехотного десанта, старший сержант. Вон еще трое морских пехотинцев на самом берегу объявились. Присоединяйте их к себе. Тактика такая, – объяснил капитан, переждав, пока Жодин пулеметными очередями выкосит группу румын, попытавшихся выйти к дамбе с севера, продвигаясь у самой кромки воды. – Держитесь шагах в десяти от броневика, используя остатки незасыпанных противником воронок и плавневые островки. И задача ваша проста: истреблять всех тех, кто уцелел после моих бронебойных стрелков. Назад мы должны уйти, оставляя западную часть дамбы как очищенную от врага территорию.

Последнее слово Дмитрий произнес под свист пуль, срикошетивших от лобовой брони, причем одна из них пропела буквально у его виска.

Часть румын из той группы, которую Жодин пытался уничтожить, все же сумела прорваться к дамбе. За ними потянулись еще несколько солдат, очевидно, отсиживавшихся под прибрежным косогором еще со времени артналета. А где-то там, далеко впереди, образовалась пробка из подбитых машин и подвод. На одну из этих машин как раз и взобрался кто-то из румынских офицеров, пытавшихся остановить это повальное бегство, чтобы организовать новую атаку на село.

Гродов видел в бинокль, как офицер угрожающе стрелял в воздух из пистолета, как размахивал им, взывая солдат к мужеству и патриотизму. Но своими действиями он лишь увеличивал пробку, делая ее еще непроходимее, а значит, погибельнее. Хаос вносили и кавалеристы, которые не решались сходить с коней, а втискивались на них в толпу, пытаясь нагайками пробиться через нее.

– Как только въедем на косу, попытаюсь достать этого крикуна, что на кузове машины, из пулемета, – послышался по переговорному устройству голос Жодина.

– Зачем? Его – в последнюю очередь! Если он не понимает, что тем, чем он сейчас занимается, следует заниматься не на узком перешейке, а на том берегу, тогда пусть помогает нам формировать толпу и создавать пробку.

– Если только его свои же не уберут, – поддержал комбата Пшеничный, который вместе с другими бойцами старался держаться на спуске к дамбе по правому борту, защищавшему от пуль тех румын, которые еще оставались под крутыми лиманными берегами.

Убегавшие по дамбе румынские пехотинцы воспринимали надвигавшийся на них броневик как некое чудовище. Некоторые в ярости и бессилии пытались на ходу отстреливаться от него, но тут же падали под пулеметно-автоматным огнем, гибли под его колесами, под пулями или штыками десантников. Какой-то безумец прямо из глубины толпы метнул в броневик противопехотную гранату, но «Королевский кошмар» она не остановила. Забрав жизнь одного из пограничников и ранив морского пехотинца, ее осколки иссекли до десятка своих же.

– Лейтенант! – прокричал в рацию Гродов, обращаясь к Куршинову. – Помнишь по карте островок посреди дамбы?

– Помню.

– Так вот, я сейчас на дамбе. По снаряду на орудие – по восточному берегу, с выходом на основание дамбы. А через пять минут – залпом по островку и его восточной окраине. Орудия заряжены?

– Так точно, как было приказано.

– Вот и действуй, ориентиры пристреляны.

– Но ведь вы все еще находитесь на дамбе, – возразил лейтенант, уже скомандовав: «Батарея, к бою!»

– Мой визит завершен; и потом, твои снаряды меня ведь знают! Пшеничный, ты жив? – высунулся капитан в проем раздвинутых задних шторок.

– Сам удивляюсь.

– Мы, отстреливаясь, начинаем пятиться назад, чтобы при первой же возможности развернуться. Отходите под нашим прикрытием и постепенно погружайтесь в нутро. Человек шесть-семь, думаю, возьмем, только не забудьте раненого!

Решив, что русские убегают, несколько румын бросились вдогонку, но тут же полегли, причем крики раненых уже сливались с первыми разрывами девяностокилограммовых снарядов береговой батареи, которые отрезали от своих всех врагов, которые все еще оставались на дамбе. А заключительный залп батареи прогремел как раз в ту минуту, когда броневик заползал за спасительный береговой пригорок, чтобы под его прикрытием уйти в сторону хутора Шицли.

Развернуться они так и не сумели. Да в этом уже и не было необходимости. Ведь тогда второй пулемет Жодина оказался бы не у дел.

– Какие потери, старший сержант? – высунулся из люка Гродов, осматривая в вечерних сумерках поредевший десант, до конца остававшийся преданным его «Королевскому кошмару». Те из бойцов, которые находились в салоне броневика, тоже вышли, кроме разве что раненного в ногу краснофлотца. – Старший сержант Пшеничный, не слышу ответа!

– Нет его больше, – взволнованно ответил какой-то худощавый, похожий на подростка солдатик. – На выходе из дамбы остался. Пуля попала прямо в лицо, когда отстреливался. Прикидываю, что у нас – четверо, вместе со старшим сержантом, убитых и трое раненых.