Севастопольский конвой - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 103

Надев стакан на горлышко бутылки, румын стал лихорадочно шарить пальцами по кобуре, но в последнее мгновение, когда пистолет уже оказался в его руке, послышался внушающе спокойный голос Гродова:

– Нет, если вы уж так настаиваете, лично с вами мы можем выпить. Например, за прекрасных румынских женщин.

– Жаль, что комендант почему-то взял тебя под свое попечительство, – буквально задыхаясь от ненависти, проговорил офицер и, еле сдержавшись, чтобы не запустить бутылкой в пленного, вышел.

А еще несколько дней спустя десантников относительно сытно накормили, вывели из подземелья и поставили в небольшую колонну, которая уже готовилась к погрузке на машины.

– Куда это нас? – успел майор спросить у конвоира, который охранял их в каземате, и с которым он наладил более или менее дружеские отношения.

– Недалеко, в Очаков. Оттуда на барже – в Румынию, – вполголоса пробубнил унтер-офицер. – Но считайте, что вам повезло. Многих из тех ослабленных и больных, которые остаются здесь, наверняка расстреляют. Или же «подарят» германцам, которые их тоже не помилуют.

Антонеску уже собирался ехать на аэродром, чтобы отбыть оттуда в Одессу на парад победы, когда адъютант доложил, что пришла радиограмма от командующего 4-й армией генерала Якобича о том, что город полностью очищен от советских войск и дезертиров его войсками. В ней также сообщалось, что в новой столице Транснистрии уже создаются румынские органы власти, действуют военная комендатура и городское управление сигуранцы.

Маршал пробежал взглядом по победной реляции командарма, и лицо его передернулось в кисловатой ухмылке.

– Вошел бы ты в этот город, – отшвырнул он телефонограмму, – если бы русские сами не оставили его в связи с ситуацией в Крыму и на конвойном фарватере, жестко взятом под контроль нашей и германской авиацией! Так и топтался бы у его дальних предместий до самой зимы.

– Позволю себе заметить, господин маршал, что в генштабе о новом командарме такого же мнения, – вежливо склонил голову на бок полковник Питештяну. – То есть не очень высокого… мнения.

Антонеску окатил своего адъютанта усталым, презрительным взглядом: «Он позволил себе заметить!» Казалось бы, вот она – долгожданная победа под Одессой, а главкома румынских войск почему-то все раздражало. Это действительно победа, но не та, на которую он рассчитывал, отдавая приказ своим войскам форсировать Днестр. Однако главное заключалось не в этом. Маршал понимал, что завтра же фюрер потребует, чтобы все войска, освободившиеся в ходе Одесской операции, были переброшены в Крым или еще дальше – на Дон, не учитывая, что румынская армия и так уже ослаблена.

– Начальнику генштаба было приказано подготовить доклад о потерях наших войск во время боев за Одессу, – напомнил маршал своему адъютанту. – Он уже готов?

– Так точно, господин маршал. Доклад у меня, – открыл увенчанную национальным гербом папку адъютант, дабы положить на стол перед кондукэтором еще один лист. – Сам начальник генштаба ждет в приемной, чтобы лично разъяснить любую из указанных там цифр.

– Пригласите его, полковник, вдруг и в самом деле понадобится.

Но когда начальник генштаба вошел, вождь нации даже не взглянул на него, он уже весь был поглощен докладом, который кого угодно способен был поразить своей бездушной армейской статистикой. Как явствовало из этого документа, осада Одессы продолжалась семьдесят дней, с 8 августа по 16 октября, и только из состава военнослужащих 4-й армии в этой операции было задействовано более трехсот сорока тысяч солдат и офицеров, из числа которых более девяносто тысяч было потеряно убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

«Потерять девяносто тысяч на подступах к первому же крупному городу за Днестром! – мысленно ужаснулся верховный главнокомандующий. – Каковыми же были бы потери, если бы русские не получили приказ своей Ставки об эвакуации и продолжали защищать Одессу до последнего солдата, как, собственно, и намерен был действовать командующий войсками оборонительного района контр-адмирал Жуков? А ведь в Бухаресте еще не перевелись горячие головы, которые ждут, когда с этим воинством, – брезгливо поморщился маршал, – мне удастся добить русских на Урале, установив окончательную историческую границу Великой Румынской империи».

Единственной отрадой для маршала могло служить только то, что во время похода под стены будущей столицы Транснистрии румынские летчики сумели сбить сто пятьдесят один самолет русских, потеряв при этом двадцать своих[55]. Хотелось бы знать, сколько еще самолетов остается у русских на Южном фронте и каковыми могут оказаться резервы в живой силе и в наземной технике?

– Вы хотите что-либо добавить ко всему этому, генерал? – спросил Антонеску, потрясая текстом доклада с такой угрожающей настойчивостью, словно в руке у него был донос на самого начальника генштаба.

– К этому – уже нет.

– Что же тогда?

– Нужно срочно объявить дополнительный призыв резервистов. Наши потери таковы, что развивать наступление, не получив еще хотя бы сто тысяч новых штыков, мы не сможем.

– Мы достигли берегов Южного Буга и уже устанавливаем по нему границу. Возможно, вести наступление за пределами этой пограничной реки Транснистрии нам и не понадобится, – проговорил вождь нации таким тоном, словно не убеждал генерала, а размышлял вслух.

– Уже можно не сомневаться, что понадобится, господин маршал. Германцы рассчитывают на участие наших войск в боях в Крыму и в стратегическом наступлении на Кавказ. Кстати, включение Крыма в состав Транснистрии позволило бы распространить нашу оккупационную зону на все пространство – от Южного Буга до крымских берегов, обеспечив нам создание военно-морских баз в Одессе, Севастополе и в Керчи.

– Планы рейха относительно наступления на Крым – это что, уже решенный вопрос? Существует новая разработка офицеров Генштаба?

– Два часа назад на связь выходил заместитель фельдмаршала Кейтеля генерал-полковник фон Венц.

– Опять этот Венц… – болезненно поморщился вождь нации.

– Вы правы, господин верховный главнокомандующий, звонок этого германского генерала – подобно карканью ворона над будущим полем битвы.

– Почему сразу же не доложили?

– Потому что знал, что буду вызван вами для личного доклада.

Антонеску кивнул. На вид он казался совершенно спокойным, невозмутимым, однако в неспешности его просматривалось некое стремление оттянуть момент, когда нужно будет задать тот единственный вопрос, который следовало задать с самого начала разговора.

– И чего он добивался, этот генерал фон Венц?

– Интересовался состоянием наших сухопутных сил и мобилизационным резервом, а также возможностями наших авиационных заводов.

– Можно подумать, что абвер уже свернул свою разведывательную сеть в Румынии, а Канарис перестал делиться с Кейтелем информацией, относящейся к вооруженным силам и обороноспособности нашей страны.