Центр событий смещался к лесу. Делать на дороге больше было нечего. Это явно не постановка.
Диверсанты действовали грамотно, быстро. Они передохнули несколько минут и поволокли пленника дальше, к машине, ждавшей за кустами. Следы протектора отпечатались четко. Автомобиль может быть и старым, но резина новая.
На траву протекли несколько капель машинного масла. Пожилой оперативник буквально ползал по ней, высматривал, вынюхивал, ковырялся в земле.
– Старенькая методика, – вынес он вердикт. – Да удаленькая. На листьях кустарника осталась краска, а масло дорогое, импортное. Колеса большого диаметра. Джип, – заявил он уверенно. – «Тойота» или «Хонда», точно не знаю. За сиденьями багажное отделение. Видите, сначала диверсанты положили брезент с телом на траву, потом осторожно перегрузили в машину. Такая же штуковина, как у вас. – Оперативник смерил взглядом внушительный «Ниссан», заехавший в поле, и растянул губы в ехидной улыбке. – Опаньки. Это не вы, парни?
– Не мы, – ответил Павел. – Рады бы, будь все так просто. Больше нечего сообщить, Петрович?
– Больше нечего. – Пожилой оперативник развел руками. – Чем богаты, как говорится.
– И это все, на что вы способны? – шутливо осведомился Винничук.
– Нет, Яша, это все, чего вы достойны, – размеренно протянул коллега пожилого оперативника, молодой парень с плутоватой хитринкой в глазах. – Ладно, проваливайте, не мешайте работать.
Через несколько минут оперативники могли наблюдать занятную картину. По полю брел Серега Корвич и бороздил траву ногами словно мелководье. За ним на минимальной скорости тащился «Ниссан», набитый спецназом. Бойцы Соколовского шли по следу диверсантов. Колея, оставленная джипом, хорошо выделялась в траве.
Оперативники язвили им вслед, желали удачи в нелегком деле, предлагали взять собачку. Из машины их крыли забористым матом.
Поле кончилось, колея уперлась в укатанную проселочную дорогу. Бойцы вышли из машины и угрюмо смотрели в оба конца. Им ясно было, что враги повезли свою добычу на северо-запад, к линии соприкосновения враждующих сторон.
Дорога петляла между перелесками, пропадала в далекой осиновой чаще. Населенных пунктов в этом районе практически не имелось.
Павел досадливо пыхтел. Столько времени упущено. Вся ночь пропала! Эти твари давно уже перешли на свою территорию, могли и до Киева пленника довезти.
– Не серчай так, командир, – пробормотал Корвич, видя реакцию капитана. – Это не наш просчет. Пусть расхлебывают те, кто допустил халатность.
– Это общее дело. Какая разница, чей просчет? – огрызнулся Павел. – Суслов в ужасе. Во-первых, Борисов – его хороший знакомый по прошлой жизни, но это ладно. Он кладезь оперативной и стратегической информации. Борисову известно все о наших дислокациях и перемещениях. Каким бы героем он ни был, а развязать язык человеку в наше время несложно. Особенно если за дело возьмутся западные специалисты.
– Но тут есть небольшой утешающий момент, – как-то несмело заметил Шумский. – Борисов при захвате пострадал, причем, похоже, сильно. Возможно, он без сознания. Какой смысл допрашивать человека в таком состоянии? Они обязаны его подлечить, привести в порядок. Работать будут профессионалы. Они считают, что время у них есть, можно и потерпеть пару дней, пока объект придет в норму. Хорошо бы воспользоваться этой форой.
– Как ты ею воспользуешься? – огрызнулся Корвич. – Ведь майора, скорее всего, давно увезли в Киев.
Соколовский считал, что миссия его группы на этом выполнена, но у полковника Суслова имелось на сей счет особое мнение. Его помощник майор Дровянко вскоре вышел на связь и обрушил на Павла ворох горячей информации.
Сохранить анонимность диверсантам не удалось. Прошлой ночью была перестрелка близ Клюевки, на полпути между местом происшествия и Олдынью.
Мобильный пост ополченцев попал в переплет. По дороге неслась машина. В ответ на требование остановиться она только увеличила скорость. Это был какой-то ободранный, предположительно серый джип без номерных знаков.
Ополченцы, на свою беду, среагировали, успели выдвинуть на проезжую часть зад «УАЗа».
Непослушный водитель резко затормозил и закричал:
– Мужики, не стреляйте! Свои, комбриг Борисов собственной персоной.
И ведь не соврали, ироды! Гуляем, мол, обмываем назначение.
А когда ополченцы вышли на свет, по ним ударили из нескольких стволов. Трое погибли на месте, четвертый, раненный, скатился в канаву водостока. Он-то и рассказал в госпитале, что случилось.
Диверсанты спокойно вышли, задвинули «УАЗ» обратно, освободили проезд и покатили дальше.
Допрашивать подстреленного парня бессмысленно. Он уже сказал все что знал. Людей, сидящих в машине, ополченец не видел, только вспышки автоматных очередей. Но это определенно была «Тойота».
Диверсанты держали путь к селу Ширяево на Олдыни, вернее, к заброшенной пристани, расположенной на его южной окраине. Их видел один из сельчан, местный пьяница. Они проехали практически по нему, когда он решил отдохнуть в бурьяне.
Возмущаться дядька не стал, протрезвел от страха и подглядел, как какие-то люди бросили машину, вывели из кустов лодочку и перегрузили в нее что-то на брезенте.
Река в том месте неширокая. Переправились быстро. А на той стороне их, похоже, ждали. Селянин слышал, как там гудел автомобиль.
В районе полудня группа Соколовского прибыла на берег Олдыни. Машину они оставили на дороге и побрели к пристани, стараясь сильно не высовываться из бурьяна.
Между прибрежным ивняком и дощатыми мостками обнаружилась никому не нужная брошенная машина. «Тойота», серая, старая – все правильно. Дверцы закрыты, внутри никого.
Бойцы рассредоточились, осматривали прилегающую местность. Корвич заметил следы волочения лодки и людей, которые тащили ее.
На противоположном берегу все было тихо. Вода плескалась у пологого обрыва. Метелки плакучих ив склонялись над ней.
– Совсем зажрались, – пробормотал Вдовенко, ходя кругами вокруг машины. – Нормальная тачка, ей еще служить и служить. Так нет, выбросили. Оставили нуждающимся. Мужики, давайте заберем ее себе. В качестве утешения, так сказать. Будем ездить на ней на дискотеки. Она и по болоту, наверное, пройдет. – Он взялся за ручку на дверце водителя.
– Тимон, на твоем месте я бы не стал это делать, – проговорил Грубов. – Машину могли заминировать. Дело, конечно, хозяйское, ты сам себе голова, но я должен предупредить.
– Могли, – сообразил Вдовенко, отдергивая руку. – Это я так, чисто потрогать. – Он сдвинул бейсболку, никак не гармонирующую с навороченным одеянием спецназовца, почесал затылок. – Сейчас проверим, заминирована или нет.
В кармане у него нашелся моток прочной лески. Он осторожно привязал ее к дверной ручке и стал пятиться в кусты. Лески хватило метров на двадцать.