Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Соколов cтр.№ 27

14 февраля 1917 г., после более чем двухмесячного отдыха, начала работу Государственная дума. В условиях сильнейшего социального напряжения парламентарии пошли на компромисс с лагерем монархистов и согласились на формирование доверенного правительства из числа представленных императором кандидатур. Однако упущенное в политической полемике и борьбе за лидерство время привело к полной дискредитации власти в глазах общественности, что способствовало зарождению в обществе сил, способных оказать правящим кругам достойное сопротивление ради достижения собственных целей.

К этому времени в столице началась продовольственная паника: в народе возник слух о скором введении карточной системы. Через несколько часов в Петербурге у всех хлебных лавок выстроились громадные очереди. Народное недовольство, а вместе с ним и общественное напряжение стремительно нарастали.

18 февраля началась очередная забастовка в одном из цехов крупнейшего завода столицы — Путиловского. Рабочие настаивали на значительном увеличении заработной платы. Администрация, готовая пойти на ряд уступок, не сумев договориться о главном — немедленном возобновлении трудовой деятельности, предпочла полностью закрыть цех, оставив бастующих без работы и остановив весь завод на неопределенное время. Предпринятые администрацией предприятия действия привели к тому, что все рабочие, около 36 тысяч человек, оказались на улице без средств к существованию, зато с реальным шансом попасть на фронт в связи со снятием с них брони на призыв в армию.

19 февраля все уволенные вышли на улицы, организовывая стихийные митинги и демонстрации. В числе лозунгов первыми звучали требования о хлебе и мире. Парламент предпринял безуспешную попытку вмешаться в урегулирование конфликта.

20 февраля к бастующим присоединились еще несколько заводов и ситуация окончательно вышла из-под контроля. Всю столицу заполнили митингующие рабочие, численность которых составила около 90 тысяч человек.

Общегородская стачка парализовала привычную жизнь в столице. Недовольство и агрессия толп рабочих, оставшихся без доходов, переросли в погромы магазинов и складов материальных ценностей, открытые уличные бои с правоохранительными органами. Радикальные политические силы стремительно раздували костер вакханалии. На стихийно организованных митингах все чаще стали звучать призывы к свержению самодержавия.

В этих условиях император покидает столицу и уезжает в ставку. Правительство, не обладавшее достаточной полнотой власти для принятия силовых решений против демонстрантов, осталось с проблемой один на один. Вдогонку оно посылает царю телеграмму соответствующего содержания. Тот отдал распоряжение подавить выступления силой. События стали развиваться по нарастающей. Большая часть солдат столичного гарнизона отказалась стрелять в демонстрантов, предпочитая примкнуть к восставшим рабочим.

Пока правительство осмысливало ситуацию, 27 февраля Таврический дворец, в котором проходило заседание Государственной думы, оказался заполненным вооруженной толпой. Напуганные политики предпочли примкнуть к ней.

К 1 марта на сторону митингующих перешел весь Петербургский гарнизон, а разграбленный арсенал позволил вооружить винтовками всех желающих. Попутно толпа освободила всех арестантов из столичных «Крестов», в числе которых было немало политзаключенных, которым удалось направить вооруженную стихию на захват важнейших государственных объектов.

В то же время, несмотря на революционную лихорадку страны, в системе военной разведки предпринимаются серьезные шаги по оздоровлению и повышению эффективности ее деятельности в условиях ведения военных действий. В.М. Цейтлин пишет: «Ряд неудач заставил, наконец, прозреть: посыпались всякие наставления по организации разведывательной службы (особенно в начале 1917 г.). Штабы фронтов и армий непрерывно издают всевозможные «Указания.» и «Наставления по организации разведывательной службы штабов». Наконец необходимость подсказала свести всю работу воедино, издать общее обязательное всем наставление, и с этой целью в конце лета 1917 г. в Ставке было собрано совещание представителей разведки фронтов и выработано «Наставление по разведывательной службе в действующей армии», утвержденное наштаверхом (начальник штабаВерховного главнокомандующего) 3 октября 1917 г.

Наставление это, выработанное специалистом своего дела, — сразу укладывало в должные рамки все дело разведывательной службы».

К лету 1917 г. стало ясно, что Огенквар (Отдел генерал-квартирмейстера. — B.C.) слишком громоздок. Поэтому было принято решение о его разделении на две части — отделы 1-го и 2-го генерал-квартирмейстеров. В первом стали заниматься главным образом вопросами оперативного характера, а во втором — разведкой, военной статистикой иностранных государств и контрразведкой. Генерал-квартирмейстером, затем 2-м генерал-квартирмейстером был тогда генерал-майор Петр Федорович Рябиков, преподававший ранее в Академии Генерального штаба — АГШ. Гго ближайший помощник — 3-й обер-квартирмейстер (то есть начальник разведывательной части, в состав которой входили добывающие и обрабатывающие отделения) полковник А.В. Станиславский.

Согласно обобщающему документу «Разведывательные задачи Военно-статистического отдела» к октябрю 1917 г. структура военной разведки выглядела следующим образом:

«Органы, которыми Главное управление Генерального штаба располагало для выполнения своих разведывательных задач, являлись:

1) полевые управления: Ставка и штабы фронтов;

2) заграничная агентура: военные агенты (так тогда назывались военные атташе. — В. С.) и негласная агентура;

3) штабы Одесского и восточных округов: Туркестанского, Иркутского, Омского, Приамурского и Заамурского.

Работа полевых управлений сводилась главным образом к учету и наблюдению за силами противников, сосредоточенных на нашем фронте. Заграничная агентура, созданная во время войны как Огенкваром, так и военными агентами и полевыми штабами, перешла в июне 1917 г. в исключительное ведение Главного управления Генерального штаба в целях объединения заграничной разведки в руках одного органа и обеспечения планомерного перехода ее на мирное положение без всякого перерыва. Исключение было сделано только:

1) для штаба Кавказского фронта, так как временно было признано по техническим условиям нежелательным принимать в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательных организаций в Азиатской Турции, и

2) для штаба Одесского округа, имевшего свою агентуру в Австрии, Германии, Болгарии и Турции; принятие в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательных организаций штаба округа было признано несвоевременным ввиду особых условий работы организаций.

Взяв в свое ведение общее руководство заграничной агентурной разведкой (кроме Азиатской Турции и на Ближнем Востоке), Главное управление Генерального штаба сохранило за собой непосредственное направление работы только некоторых, лично подобранных им агентов, ближайшее же заведование всеми остальными сетями оставило в руках военных агентов и нашего военного представителя, стоявшего во главе русского (отделения. — B.C.) межсоюзнического разведывательного бюро в Париже.