Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Рид cтр.№ 60

Более того, при государственном капитализме – который, как совершенно справедливо указывает Штрассер, на самом деле является госкапитализмом, поскольку на место сотен или тысяч капиталистов, которые управляют страной сегодня, приходит один большой капиталист в виде государства – работник имеет еще меньше прав, чем при частнокапиталистическом укладе (большевики-евреи хорошо показали это), ибо государство совмещает в себе функции нанимателя и законодателя. При частном капитализме государству всегда приходится волей-неволей придерживаться принципа объективности, потому что рабочие, как ни крути, все-таки граждане, налогоплательщики и солдаты. Этот факт, пишет Штрассер, революционные марксисты пытаются опровергнуть, представляя государство как «диктатуру пролетариата», заявляя, что государство суть те же рабочие, а потому между ними и не может существовать никакого антагонизма. На самом деле, предлагаемая ими система приводит к господству нового привилегированного класса – чиновников, которые занимают место прежних аристократов, финансистов, царей и т.д., и т.п.

Данное возражение Штрассера абсолютно справедливо. Я видел все это в реальной жизни, будучи в Москве. Трудящиеся массы там еще сильнее погрузились в трясину невежества и угнетения по сравнению с тем, что было раньше, хоть в это и трудно поверить. Все это весьма наглядно говорит о том, на что способно советское государство, если оно этого захочет.

Единственный класс на земле, который получает всякого рода привилегии, продвигается по службе, имеет льготы и пользуется всеми материальными благами, это класс новых тиранов, чиновников; большинство из них – евреи, причем такие, что человек с самой буйной фантазией никогда не назовет их русскими. Они совершенно похожи на понаехавших в последнее время в Британию, которые уже умудрились стать стопроцентными англичанами, чье неважное знание английского и неустранимые отличия от нас самих столь очевидны на страницах книг и журналов, которые они издают, фильмов, которые они снимают. Большевистская Россия являет собой, полагаю я, наиболее удивительный пример в истории, пример того, как чужеродная тирания была насаждена в стране исключительно за счет ловкости рук и мимикрией под «русскость». Даже военачальник, который возглавил несчастную русскую армию в непонятную и гибельную для нее Финскую кампанию, Штерн, был евреем, родившимся за границей. Вряд ли он сможет послужить иллюстрацией к тезису об исключительных способностях евреев, которые их апологеты считают главной отличительной чертой этого народа.

Я постарался достаточно подробно показать прочное и враждебное отношение Отто Штрассера к идее о том, что все недостатки общества можно излечить, судьбу рабочих и крестьян улучшить и, тем самым, усовершенствовать жизнь всего общества путем простого создания некоего чудовищного механизма под названием «Государство», которое должно символизировать освобождение и триумф угнетенных масс, на самом деле оставаясь таким же тираном, как и все остальные тираны мира.

Для него самодовольное официальное государство всего лишь суперкапиталист; и в его глазах оно символизирует не триумф освобожденных масс, но триумф тех социальных групп, которые он ненавидел еще с тех времен, когда упражнялся на армейском плацу – мелких душонок и ограниченных тупиц, облеченных малой толикой власти; невежественных шутов, вообразивших себя пусть и маленькими, но божками всего лишь потому, что за ними стоит вся мощь государства. Их невозможно сместить, а в конце службы их обязательно ожидает хорошая пенсия. «И фашизм, и коммунизм, – говорит Отто Штрассер, – соперничают друг с другом в вопросе возвеличения государства, в подавлении свободы экономической и свободы личности, в преувеличении роли силы и успешности организации, всякого рода постановлений, бесчисленных годовых планов и, особенно, полиции!»

Поэтому в качестве основания своей теории немецкого социализма Отто Штрассер кладет решающий аргумент: он отказывается от тезиса о священном характере частной собственности, он передает Государству как представителю всего немецкого общества титула владельца вещей, наиболее важных для народа – земли и имений, полезных ископаемых и средств производства. Кроме того, он говорит о повторном наделении предыдущих владельцев правом наследственного пользования, которое они будут осуществлять на правах владельца, полученных от государства.

Главный аргумент в пользу его плана заключается в том, что узуфруктарий [66] , несмотря на наследственный характер владения, не смогут продать, заложить или как-то иначе провести отчуждение того, чем они владеют. Таким образом, совместное владение общества будет гарантировано и самые важные для нации ресурсы будут защищены от тайных, направленных на нанесение ущерба и иных антипатриотических операций акул финансового мира, международных финансовых корпораций и биржевых дельцов.

Главная цель «немецкого социализма» Штрассера заключается в обеспечении возвращения народа на землю (как ни странно, но в Англии необходимость в этом еще острее, но никаких позитивных сдвигов в эту сторону пока не видно) и контроле за процессом гипериндустриализации, роста гигантских, порабощающих человека заводов. «Идеал либерал-капитализма и либерал-марксизма, сводящий все к функционированию современной, громадных размеров фабрики и к выпуску максимально возможного объема товаров, – пишет он, – должен уступить путь консервативному идеалу свободного существования, реализованного в полной мере… Консервативная мысль не может считать этот процесс каким-то отсталым, потому что он приведет к определенному сокращению производства фабричных товаров. В Германии наступает время, когда тирания машинного века будет сброшена. Нужно отменить этот порядок и заставить промышленность и машины вернуться «к их изначальной роли – роли помощников, от которой они, по стечению обстоятельств, были освобождены… Для консервативной революции работа – это средство поддержания жизни». Кроме того, Штрассер предлагает перенести столицу Германии из Берлина как гигантского, неблагоприятного в человеческом плане поселения в какой-нибудь исторический центр, хранящий культурные традиции немецкого народа – например, в Регенсбург или Гослар.

Итак, я пояснил, насколько то позволяют небольшие объемы этой книги, основные положения штрассеровской системы «немецкого социализма», которые находят свое концентрированное воплощение в стимулирующей идее Erblehen, или наследственного владения. Теперь же перейдем к описанию механизма его реализации.

Первое: земли и сельское хозяйство, которые являются основой всех реформ, причем не только в Германии, но и во всех более-менее известных странах.

Все земли и все имения переходят во владение всего общества, которое представляет Государство. Они будут заново переданы в наследственное владение людям, способным на ней работать (их кандидатуры определяет местный крестьянский совет). При распределении надлежит руководствоваться следующим принципом: никто не может владеть землей в большем количестве, чем он сможет обработать, но у него не должно ее быть меньше, чем необходимо для жизнеобеспечения его самого, его семьи (предусмотрена возможность получения небольшого дохода).