Война США в Афганистане. На кладбище империй - читать онлайн книгу. Автор: Сет Дж. Джонс cтр.№ 63

Лаборатории в Афганистане перерабатывают опиум в морфиновое основание, белый героин или один из нескольких сортов коричневого героина. Но они не смогли бы делать это самостоятельно. В Афганистане не производятся прекурсоры и другие химикаты, необходимые для переработки опиума в морфиновое основание. Уксусный ангидрид – вещество, наиболее часто используемое как ацилирующий агент при изготовлении героина, – регулярно завозится контрабандой в Афганистан из Пакистана, Индии, Средней Азии, Китая и Европы. Несколько крупнейших лабораторий по изготовлению героина расположены в провинциях Бадахшан, Нангархар и Гильменд 39. Большую часть опиатов, изготовленных в Афганистане, вывозят на рынки Запада, хотя часть потребляют в самом Афганистане и соседних государствах как в виде опиума, так и в виде героина. По данным американской разведки, например, «сотни килограммов высокосортного героина попадают ежемесячно в Саудовскую Аравию и Кувейт через Ирак из стран, где его производят – Афганистана и Ирана»40. Афганский героин перевозят по множеству маршрутов. Разрабатывая их, контрабандисты всегда отталкиваются от политических и силовых действий властей. Афганские наркодельцы чаще всего вывозят партии героина из страны на легковых автомобилях и грузовиках по горным дорогам. Колонны машин с героином регулярно приходят в Южный и Западный Пакистан. Более мелкие партии через пограничные провинции переправляются в Карачи, откуда морским путем следуют в Соединенные Штаты 41.

«Производство и сбыт наркотиков чрезвычайно важны для выживания мятежников в южном Афганистане, – сказал мне офицер разведки 82-й воздушно-десантной дивизии на военном аэродроме в Баграме, расположенном в 30 милях (48 км) севернее Кабула и являющемся центром операций американских войск в восточном Афганистане. – Мятежники, действующие дальше к северу вдоль афгано-пакистанской границы, получают деньги из других источников: от богатых арабов, в виде «закята» с мечетей и от торговли различными товарами, в частности лесом. Но не от торговли наркотиками»42.

Наркоторговцы и другие криминальные группировки создали сложную сеть транспортировки наркотиков из Афганистана в Пакистан и другие соседние государства. «Талибан» был задействован в этой системе на всех уровнях – он был связан с фермерами, торговцами опиумом, лабораториями, контрабандистами и основными наркобаронами, а также с экспортом на международные рынки. Там, где талибы контролировали территории, они обкладывали данью крестьян, выращивающих мак, и предлагали им защиту от властей, пытавшихся уничтожать поля. «Талибану» платили группировки, занимавшиеся вывозом наркотиков, в обмен на защиту при движении по дорогам. Некоторые талибы даже сами занимались выращиванием мака и потому не могли участвовать в боях вплоть до окончания сбора урожая весной 43.

«Талибан» уже длительное время занимается контрабандой наркотиков. В 1997 г., например, талибы получили 75 млн долларов от контрабанды наркотиков из Афганистана в Пакистан 44. Номинально они были против наркотиков и даже создали структуру, призванную бороться с ними. Но чаще всего они просто закрывали на них глаза. Глава талибского антинаркотического бюро в Кандагаре как-то сказал, что «производить опиум допустимо, потому что его потребляют кяфиры [т. е. неверные] на Западе, а не мусульмане или афганцы»45.

По оценкам афганской разведки, почти 30 процентов доходов «Талибана» так или иначе связаны с контрабандой наркотиков 46. Но в равной степени вину можно возложить и на афганских правительственных чиновников. В прессе постоянно появляются сообщения об их вовлеченности в наркоторговлю. Чаще всех в этом обвиняют Ахмеда Вали Карзая, брата президента Афганистана. В распоряжении АВС News (информационная программа телеканала American Broadcasting Company, сокр. ABC), например, оказались документы из американских военных источников, в которых говорилось, что брат президента получает деньги от наркобаронов в виде взяток за содействие и обеспечение свободы передвижения47. В статье-расследовании, опубликованной в газете «New York Times», содержатся интервью высокопоставленных американских чиновников, в которых говорится, что «в Белом доме уверены, что Ахмед Вали Карзай вовлечен в торговлю наркотиками, и американские представители неоднократно предупреждали президента Карзая о том, что его брат является обузой с политической точки зрения»48. Однако некоторые высокопоставленные представители американских разведслужб утверждали, что информация об Ахмеде Вали Карзае основывается на докладах из вторых и даже третьих рук и иногда поступает от людей, имевших обиды на Карзаев 49. Как бы то ни было в реальности, многие афганцы считали, что брат президента замешан в наркоторговле.

Правительственные чиновники также регулярно обвинялись в получении взяток и в участии в наркоторговле. В лондонской газете «The Times», например, была опубликована статья-расследование, в которой упоминались несколько человек, включая генерала Аззама, начальника штаба Министерства внутренних дел. В статье подчеркивается, что «Министерство внутренних дел, ключевой инструмент обеспечения безопасности в стране, остается главным правонарушителем». Журналисты нашли подтверждение тому, что «генерал Аззам, недавно назначенный начальником оперативного управления после окончания пребывания на должности начальника штаба, и его заместитель генерал Решад являются основными получателями взяток». Афганское правительство распределило 34 провинции страны по трем категориям. К категории «А» были отнесены провинции с самыми высокими потенциальными прибылями от оборота наркотиков, к категории «С» – провинции с минимальными потенциальными прибылями, к категории «В» – все остальные. По оценкам специалистов антинаркотического ведомства, один командир пограничной полиции в восточном Афганистане имел в месяц 400 000 долларов от контрабанды героина 50. Эти обвинения, как минимум, усиливали среди афганцев ощущение, что их правительство коррумпированно, включая тех его членов, которые, как предполагалось, должны руководить борьбой с распространением наркотиков. Редакционная статья в газете Daily Afghanistan резюмировала:

«Люди определенно не доверяют правительству. Губернаторы предостерегают, что никто не должен возделывать мак, и говорят, что маковые поля будут уничтожены, но они же побуждают крестьян продолжать возделывать мак любыми средствами, потому что правительственные чиновники получают большую часть своих денег от возделывания мака. Есть сообщения о том, что министр приказал крестьянам возделывать исключительно мак… Правительство должно выявить этих коррумпированных чиновников и безжалостно отрубить им руки, в противном случае оно столкнется с проблемами»51.

В этой войне с наркотиками изредка встречались светлые пятна. Так, в 2005 г. американские и афганские чиновники удостоились похвалы, когда объемы выращивания опиумного мака резко снизились (хотя год спустя они снова увеличились, превысив позапрошлогодний уровень). Снижение показателя, как представляется, стало результатом титанических усилий афганских лидеров, пользовавшихся международной поддержкой. Один из важнейших элементов этой программы был реализован под руководством губернатора провинции Нангархар Хаджи Дин Мухаммеда и начальника полиции Хазрата Али.

Они были странной парой. Хаджи Дин Мухаммед происходил из известной пуштунской семьи, его прадед Вазир Арсала-Хан в 1869 г. занимал пост министра иностранных дел Афганистана. Высокий (ростом более 180 см) и хорошо сложенный Мухаммед выглядел весьма представительно. Он получил хорошее образование и производил впечатление пожилого государственного мужа с мягкими манерами, предпочитавшего говорить негромко и способного разглагольствовать часами. Хазрат Али производил диаметрально противоположное впечатление. Он был не пуштуном, а принадлежал к народности пашаи. Этот народ компактно проживает на северо-востоке Афганистана и говорит на собственном языке. Хазрат Али вырос в затерянной в горах деревушке Кушмоо, за что получил уничижительное прозвище Шуррхи, что на пуштунском языке означало «деревенщина». Он был к тому же неграмотен, что никак не помогало ему стать своим у пуштунской элиты в Нангархаре. Но Хазрату Али повезло. Он попал во власть во время изгнания талибов благодаря патронажу со стороны сил специальных операций США. Они предоставили ему деньги и оружие для боев с талибами и посчитали его надежным союзником благодаря хорошим связям с лидерами Северного Альянса.