Убийцы Сталина и Берии - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 92

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Убийцы Сталина и Берии | Автор книги - Юрий Мухин

Cтраница 92
читать онлайн книги бесплатно

Тем не менее это ЧП, и охрана немедленно звонит тому единственному, кому обязана звонить в любом случае, — начальнику правительственной охраны. Тут действует инструкция, и можно в ее исполнении телохранителями не сомневаться ни на секунду — охраняемое лицо без сознания! Причина не имеет значения. Он без сознания — они звонят начальнику!

Начальник немедленно выезжает к охраняемому лицу (иначе на хрен он нужен?!) вместе с врачом.

Но в данном случае начальник охраны «сориентировался» — он вызвал и Хрущева (сразу же или потом — не имеет большого значения). Зайдя к Сталину и определив, что у Сталина инсульт, мерзавцы пошли на риск. Они вышли и сообщили охране, что товарищ Сталин вчера (охрана сама видела) немного перепил, с ним случился конфуз, и лучше, если завтра он сам встанет, переоденется, а мы все сделаем вид, что об этом ничего не знаем.

Как должны были поступить телохранители? Перед ними непосредственный начальник, назначенный на свой пост Сталиным, врач, член Президиума ЦК, а возможно и два, если был и Маленков. Не верить им? А ведь объяснение вполне понятное, и предложение сделано с уважением к Сталину. Естественно, что охрана согласилась и стала ждать утра.

(Вот этот свой приезд на дачу Сталина Хрущев и выдал за приезд в 3 часа ночи 2 марта. Он тогда якобы успокоил охрану тем, что Сталин, дескать, спит. Но подумайте сами, как это выглядело 2 марта — Сталин, даже если он лег в 7.00 утра 1 марта, «спит» 22 часа подряд?? И Хрущеву самому бы стало неудобно, если бы он вдумался в свою брехню.)

Наступило утро, день. Сталин не встает. Охрана беспокоится, и что она делает? Правильно — то, что от нее требует инструкция. Она снова звонит начальнику правительственной охраны. И… снова ждет! Почему? Что им сказал начальник охраны, чем парализовал телохранителей? Думаю, что он их обманул, сказав, что он позвонил по прямому телефону лично товарищу Сталину (помните — Лозгачев делает намек, что Сталин мог говорить по телефону так, что они этого не слышали?) и товарищ Сталин попросил охрану не беспокоиться, его немного тошнит после вчерашнего ужина, кушать он не хочет, а нарзан у него есть. Только так можно было парализовать охрану еще на 5–6 часов.

А когда телохранители все же вошли, увидели Сталина в том же положении, в каком они его положили в ночь на 1 марта, и снова начали звонить, то наступило 2 марта, и они, наверное, уже поняли, что их подставили. Что им оставалось делать? Жаловаться? Кому?? Берии? А кем был Берия, чтобы он смог произвести хоть какие-нибудь действия по их жалобе и хотя бы защитить их? Ведь им предстояло «клеветать» на вождей партии, на верных ленинцев-сталинцев Маленкова и Хрущева. Кто поверит в слова полковников, виновных в неоказании помощи товарищу Сталину, против слов двух членов Президиума ЦК?

И им осталось послушно заучить то, что им предстояло говорить по приезде остальных членов Президиума, Правительства и врачей. Они, по команде Хрущева, спасали себя и одновременно выгораживали преступников. Поэтому-то они через 25 лет в своих показаниях и заменили Хрущева на Берию, а о начальнике правительственной охраны вообще глухо молчали.

Застенчивый убийца

Давайте немного о нем — о начальнике охраны Сталина.

С 1927 г., с первой попытки покушения на Сталина, сначала его личную охрану, а затем и охрану всего правительства возглавлял Н.С. Власик, который к моменту своего снятия с должности имел звание генерал-лейтенанта. Возглавляемое им Главное управление охраны было довольно обширным ведомством, включавшим в себя не только штат телохранителей членов правительства, но и медицинское, и материально-хозяйственное обслуживание членов правительства. Управление не только охраняло, но могло самостоятельно вести агентурные разработки подозрительных лиц, т. е. фактически являлось самостоятельной спецслужбой.

Организационно Главное управление охраны входило в МГБ, но не подчинялось министру госбезопасности. Таким приемом создавалась конкуренция и, если хотите, организовывалась взаимная слежка друг за другом. МГБ следило, чтобы в Главном управлении охраны не завелся враг, а Управление имело возможность проследить за подозрительными лицами в МГБ.

Данная независимость Главного управления охраны существовала до снятия Н.С. Власика с должности. Вот в этот момент Сталин допустил роковую для себя ошибку. Вы видели, что коменданта Кремля, со снятием с должности Власика, он заменил верным человеком, но начальника Главного управления охраны, видимо, сразу подобрать не смог.

На 28 февраля 1953 г. его обязанности исполнял сам министр госбезопасности С.Д. Игнатьев! И именно ему, своему непосредственному начальнику, и позвонил в первую очередь телохранитель Старостин, в чем он невольно сознался в своем рассказе.

Игнатьев очень малозаметная личность в отечественной истории, его как бы стесняются историки. К примеру, упомянутые мною К. Столяров с генерал-лейтенантом юстиции Катусевым, рассматривая начало 50-х, огромное место в книге отвели заму Игнатьева — Рюмину. А о самом Игнатьеве, министре МГБ, практически ничего не пишут.

«Семен Денисович Игнатьев родился в 1904 г. в деревне Карловка Херсонской губернии, по национальности украинец, партстаж с 1926 г., образование — высшее. С 1937-го — секретарь Бурят-монгольского обкома ВКП(б), с 1943-го — 1-й секретарь Башкирского обкома, с 1946-го работал в ЦКВКП(б), с 1947-го — секретарь, 2-й секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, с 1949-го — секретарь Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б), с 1950-го — зав. отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б)» 312.

Как видите, Игнатьев — чистейшая партийно-аппаратная номенклатура типа Ежова, карьеру он делал только по партийной линии, и поэтому, возможно, ему так неосмотрительно доверился Сталин. Игнатьев был министром МГБ с августа 1951 г. по март 1953-го. Министром он был очень слабым. Его подчиненный П. Судоплатов, может, и со зла, но наверняка не без оснований характеризует его так: «Всякий раз, встречаясь с Игнатьевым, поражался, насколько этот человек некомпетентен. Каждое агентурное сообщение принималось им как открытие Америки. Его можно было убедить в чем угодно: стоило ему прочесть любой документ, как он тут же подпадал под влияние прочитанного, не стараясь перепроверить факты»313.

А следует сказать, что со стороны партии и со стороны правительства МГБ курировали Хрущев и Маленков, т. е. Игнатьев зависел от них, если только не был назначен на эту должность по их рекомендации.

Обычно историки считают, что борьба за власть ведется для занятия каких-то высоких престижных должностей. Если мы взглянем на тех, кто после смерти Сталина скаканул вверх, то увидим, что у Хрущева на первый взгляд должность увеличилась не очень сильно. До смерти Сталина он был одним из десяти секретарей ЦК и им же и остался (тогда не существовало должностей ни генерального, ни первого секретаря ЦК, и Сталин был просто секретарем). Кроме того, Хрущев был первым секретарем Московского горкома КПСС, после смерти Сталина его от этой должности освободили. За счет того, что Хрущеву оставили только одну, самую высокую должность — секретаря ЦК, можно считать, что он получил некоторое повышение.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию