Охотники за сокровищами - читать онлайн книгу. Автор: Роберт М. Эдсел, Брет Уиттер cтр.№ 98

Увы, наихудшая из судеб выпала директору шахты доктору Эммериху Пёхмюллеру, подлинному герою Альтаусзее. Его арестовали 17 июня 1945 года, обвинив в попытке взорвать сокровища Альтаусзее. Во время допроса американский офицер избил его так, что Пёхмюллер потерял шесть зубов и не мог стоять на ногах. В ноябре 1945 года его сестра пробилась в австрийское министерство образования. Она показала чиновникам дневник брата, в котором были подробно описаны все его действия в шахте.

– Все, что пишет ваш брат, – правда, – ответил ей адвокат. – Мы все проверили. Но мы не в силах способствовать его освобождению.

В июле 1947 года Пёхмюллер наконец вышел на свободу, намереваясь вернуть себе доброе имя. Осенью он обвинил доктора Михеля во лжи, которую тот распространял в газетах в течение двух лет. 15 декабря 1947 года Михель отправил в австрийское правительство письмо, в котором признал истинную роль Пёхмюллера в спасении шахты (позже он отрекся от этих слов, единственной правды, которую когда-либо говорил об Альтаусзее). Майерхоффер, еще один инженер, помогавший заложить взрывчатку, подтвердил, что Пёхмюллер был патриотом и героем. Полицейское расследование событий в шахте не нашло в действиях директора признаков злоупотребления властью или симпатии к нацистам. Архиепископ Венский просил о снисхождении к нему, а его официальное досье в австрийском правительстве гласило, что он «сыграл выдающуюся роль в спасении сокровищ мирового искусства». Но, несмотря ни на что, в 1949 году прошение Пёхмюллера об «акте милосердия» (снятии с него всех обвинений в незаконной деятельности в пользу нацистов) было отклонено. Оно прошло все инстанции вплоть до президента, но он отказался его подписать. Видимо, на решение президента повлияли силы, которым была выгодна ложь об Альтаусзее.

Без амнистии Пёхмюллер не мог устроиться на работу. Он вступил в НСДАП в 1932 году, а в 1934-м его сделали почетным членом Национал-социалистического механизированного корпуса – организации, куда входили по большей части аполитичные предприниматели. Теперь же это обернулось для него запретом на работу в Германии и Австрии. В 1950 году немецкий суд постановил вычеркнуть почетных, но не активных членов нацистских организаций из списков бывших нацистов. Теперь Пёхмюллер мог предпринять новые попытки, но на нем оставалось клеймо, которое не позволяло рассчитывать на постоянную работу. Безработный, оклеветанный, обнищавший, он вдобавок ко всему столкнулся с серьезными личными проблемами – у него пошатнулось здоровье.

Наконец небольшое издательство согласилось выпустить его книгу «Мировые сокровища искусства в опасности», которую он без всякого успеха издал на собственные средства в 1948 году. Карл Зибер поддержал его, написав, что «все изложенные здесь факты, которым я сам являюсь свидетелем, – правда. Что до фактов, свидетелем которых я не был, то они подтверждаются рассказами известных мне людей, так что, вне всякого сомнения, доктор-инженер Э. Пёхмюллер приложил все усилия, чтобы изложить события объективно и достоверно». Но никто не обратил особого внимания на эту книгу. Тираж был крошечным – например, сегодня найти ее необычайно трудно (но не невозможно, как мы убедились на собственном опыте).

Доведенный до полного отчаяния Пёхмюллер обратился в суд, поскольку, согласно австрийскому закону, каждый, кто спас предметы искусства не для личной выгоды, мог требовать десять процентов от их стоимости в качестве награды. Хотя Пёхмюллер неоднократно заявлял, что деньги ему не нужны, и добивается он только амнистии и справедливости, пресса и заинтересованные лица вроде доктора Михеля немедленно обрушились на него, обвиняя в алчности.

В 1950-е годы Пёхмюллер продолжал выдвигать иск за иском, стремясь вернуть свое доброе имя. В 1954 году он был признан «менее виноватым», что означало разрешение на работу в прежней должности. В 1955 году он наконец нашел себе занятие, но в Германии, а не в любимой Австрии. Последнюю попытку обелить себя он предпринял в 1959 году в письме австрийскому правительству: «Я хотел бы, чтобы мои усилия по спасению сокровищ мирового искусства были официально признаны, чтобы мое величайшее желание работать в Австрии на соответствующей моим знаниям должности <…> было удовлетворено. За одно это я готов отдать все остальное». Ответа не последовало.

Доктор Эммерих Пёхмюллер умер в 1963 году от сердечного приступа. Его заслуги так и не были признаны. Годы борьбы за справедливость сломили его физически и психологически.

Но и доктору Герману Михелю не удалось уйти от наказания. Хотя его и восстановили в прежней должности директора венского Музея естественной истории, отношение к нему было настороженное. В 1945 году ему удалось убедить Министерство образования, что он вступил в НСДАП лишь для того, «чтобы успешнее поддерживать движение Сопротивления в музее». Но Министерство внутренних дел ему одурачить не удалось, и в 1947 году он попал в список бывших нацистов.

В 1948 году, когда стала известна версия Пёхмюллера, от Михеля потребовали представить письменное объяснение всех его действий в Альтаусзее. Он тянул до 1950 года и даже тогда сдал только краткий черновик. На все вопросы он отвечал, что ему угрожал Пёхмюллер, который хотел получить свой куш.

Правительство так и не приняло его доклад, но необходимость тащить на себе груз огромной лжи в итоге подкосила Михеля. Он начал срываться на знакомых и даже подал в суд на одного из кураторов, обвинив того в воровстве. Признавая подсудимого куратора невиновным, судья добавил: «Что касается свидетеля, доктора Михеля, суд считает необходимым заявить следующее. Показания свидетеля были осознанной ложью. Он также пытался склонить ко лжи других свидетелей и потому признается виновным в подстрекательстве к лжесвидетельству».

В декабре 1951 года, пока шло расследование, Михеля отправили в административный отпуск. В мае 1952-го он был вынужден до времени отправиться на пенсию. В октябре 1965 года он умер. Он ушел с позором, что не помешало музею, отчаянно пытавшемуся отмыться от расистских выставок времен нацизма, заявить в 1987 году: «Доктор Михель вместе с прочими борцами за свободу предотвратил уничтожение сокровищ мирового искусства [в Альтаусзее] ».

Что до Жака Жожара, то спасение государственных художественных коллекций Франции от фашистов сделало его национальным героем. Он был произведен в командоры ордена Почетного легиона, получил медаль Сопротивления и был назначен генеральным секретарем по вопросам культуры во французском правительстве Андре Мальро, сформированном после освобождения от оккупации. В 1955 году, провожая его на почетную пенсию, представители Академии художеств воспевали его как защитника искусства: «Перед ним лежит будущее, освещенное великолепием спасенных им шедевров».

Но в отличие от многих других важных фигур музейного мира Франции Жожар не оставил нам письменного рассказа о своих днях на посту директора Национальных музеев Франции или своей роли в спасении культурного наследия страны. Он благоразумно считал, что те, кто молчит, достигают гораздо большего, чем те, кто слишком много говорит. Единственное оставшееся от него письменное свидетельство о войне – семь страниц, посвященных деятельности Розы Валлан во время немецкой оккупации Парижа. Составил ли он этот документ по ее просьбе или самостоятельно решил предпринять некоторые шаги, чтобы снять возникшие на ее счет подозрения, неизвестно. Но он, конечно, продолжал ее защищать.