Государство страха - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Крайтон cтр.№ 24

— Где-то я уже это видел, — ответил Эванс.

— График составлен на основе данных НАСА и Университета Годдара, используется ООН и другими организациями. Скажите, вы считаете ООН надежным источником?

— Да.

— Так что мы можем считать этот график точным? Отражающим реальное положение дел? Не каким-то там вымыслом?

— Да.

— Хорошо. Вам понятно, что показывает этот график?

Чтоб ответить на этот вопрос, знаний у Эванса было достаточно. И он ответил:

— Этот график показывает среднегодовые температуры, данные о которых собраны со всех метеостанций мира за последние сто лет или около того.

— Верно, — кивнула Хейнс. — И как вы можете его интерпретировать?

— Ну, — сказал Эванс, — он отражает примерно то же, что говорил я. — И с этими словами он указал на красную линию. — С 1890 года температуры в мире поднялись, но особенно резко стали они возрастать после 1970 года, когда индустриализация проходила наиболее интенсивно. Что и является доказательством тенденции к глобальному потеплению.

— Понятно, — сказала Дженифер. — Стало быть, чем был вызван резкий подъем температур с 1970 года?

— Повышением уровня двуокиси углерода, продукта сгорания при работе промышленных предприятий.

— Хорошо. Иными словами, с увеличением содержания углекислого газа увеличивается и температура.

— Да.

— Все верно. Но мы также видим, что температуры росли с 1890 по 1940 годы. Что вызвало этот подъем, как вы считаете? Тоже повышение содержания двуокиси углерода?

— Э-э… Не знаю, не уверен.

— Потому что в 1890 году индустриализация проходила не столь активно. И тем не менее, как видите, температуры росли. Что, в 1890 году уровень двуокиси углерода тоже начал повышаться? — Не уверен.

— Вообще-то начал. Вот график, показывающий изменение уровней углекислого газа и температур.

Глобальные температуры 1880—2003

— Что ж, все ясно, — заметил Эванс. — Этого и следовало ожидать. Содержание углекислого газа увеличивается, и температуры растут.

— Прекрасно, — кивнула Хейнс. — Теперь я хочу, чтобы вы обратили особое внимание на период между 1940-м и 1970 годами. Как видите, за эти тридцать лет средние глобальные температуры пошли вниз. Видите?

— Да…

— Теперь познакомимся с этим периодом поближе. — И она развернула еще один график.

Глобальные температуры и содержание СО2 1940—1970

Здесь показатели за тридцатилетний период.

— В первую треть века температуры снижались. Урожаи гибли от летних заморозков, ледники в Европе начали наступать. Чем, по-вашему, было вызвано это похолодание?

— Не знаю.

— А содержание двуокиси углерода в атмосфере в это время повышалось?

— Да.

— В таком случае, если повышение содержания углекислого газа является причиной повышения температур, почему этого не произошло в период с 1940 по 1970 год?

— Не знаю, — снова ответил Эванс. — Должен быть еще какой-то фактор. Или аномалия. Ведь аномалии происходят в самых разных областях. Взять, к примеру, состояние фондового рынка или…

— А что, разве за последние тридцать лет в состоянии фондового рынка наблюдались аномалии?

Он пожал плечами:

— Возможно, повлияли выбросы копоти. Накопление мелких частиц в атмосфере. В те годы наблюдалась сильное загрязнение атмосферы различными выбросами. Но потом были приняты соответствующие законы, и это возымело действие, загрязнение среды уменьшилось. А может, повлиял и какой-то другой фактор.

— Так, значит, есть вероятность того, что углекислый газ не влияет на повышение температур?

— Нет, не думаю. Вряд ли.

— А ведь все эти графики показывают, что уровень углекислого газа возрастал непрерывно, чего никак нельзя сказать о температуре. Она то поднималась, то падала, то снова поднималась. А вы по-прежнему считаете, что причиной недавнего резкого повышения температур стал углекислый газ?

— Да. Все это знают.

— Давайте не будем говорить сейчас о «всех». Поговорим о ваших личных рассуждениях и доводах. Неужели вас нисколько не смущают показания этого последнего графика?

— Нет, — ответил Эванс. — Признаю, определенные вопросы тут возникают, но ведь такое явление, как климат, нельзя пока что считать до конца изученным. Так что нет. Этот график меня не смущает.

— Прекрасно. Рада это слышать. Давайте перейдем к другому вопросу. Вот вы сказали, что график отражает средние данные, полученные с метеостанций, расположенных в разных уголках мира. Как считаете, насколько надежны эти данные?

— Понятия не имею.

— Ну, к примеру, в конце девятнадцатого века данные эти поступали от людей, два раза в сутки заходящих в маленький бокс и записывающих температуры. Возможно, несколько дней они вообще забывали заглядывать туда. Возможно, кто-то из них болел или семейные обстоятельства не позволяли. Так что они могли вписать показания и позже.

— Ну, когда это было!

— Верно, давно. Но скажите, можно ли доверять, к примеру, данным, полученным из Польши в тридцатые годы? Или данным, поступившим из отдаленных провинций России за 1990-е?

— Не слишком, как я полагаю.

— И тут я полностью с вами согласна. Так что за последние сто лет данные, поступившие с многочисленных метеостанций мира, вряд ли можно считать такими уж надежными.

— Наверное, — кивнул Эванс.

— Как по-вашему, в какой из стран в эти годы существовала самая надежная сеть метеорологических станции, собирающих показатели с больших площадей?

— В США? — предположил Эванс.

— Правильно. Полагаю, никаким сомнениям это не подлежит. Вот нам еще один график. Скажите, много тут сходства с первым увиденным вами графиком температур?

— Не очень.

Температуры в США 1880—2000

— Какова общая тенденция изменения температур с 1880 года?

— Ну, вроде бы возросли примерно на треть градуса.

Вообще-то статистика говорит о том, что температуры в США тенденции к росту в двадцатом веке не проявляли. Но давайте примем вашу цифру. Одна треть градуса по Цельсию за сто двадцать лет. Не слишком сильное увеличение. — Она указала на график. — Ну и какой год прошлого века оказался самым теплым?

— Вроде бы 1934-й.