Куда Кейнс зовет Россию? - читать онлайн книгу. Автор: Солтан Дзарасов cтр.№ 56

Яркий пример иерархии, выстроенной по принципу трудозатратности производства, представляет собой интеграция экономик стран Юго-Восточной Азии. Специфику этого региона хорошо отражает знаменитая модель «летящего гусиного клина», представленная американским экономистом японского происхождения Терутомо Озава (Ozawa, 2009, p. 79). Как известно, впереди летящий гусь является ведущим для следующих за ним, а клин в целом возглавляется самой опытной птицей. Эту ситуацию многоступенчатой зависимости, рассматриваемую во многих работах западных экономистов, Озава отразил на схеме глобальной цепочки стоимостей.

Рисунок 4.1. Цепочка стоимостей в экономике стран Юго-Восточной Азии

Пунктирные стрелки обозначают прямые иностранные инвестиции, осуществляемые транснациональными корпорациями более развитых стран в трудоемкие производства менее развитых стран. Сплошные стрелки обозначают экспорт трудоемкой продукции, идущий в обратном направлении.

Источник: Ozawa, 1993, p. 143. Воспроизведено по: Arrighi, 2009, p. 361.

Рисунок 4.1. показывает, что в роли ведущего гуся все послевоенное время выступают Соединенные Штаты. В 1950—1960-е годы Япония начала поставки продукции, сперва сельского хозяйства, а затем текстильной промышленности и стали, на американский рынок. Это были трудозатратные производства. По мере накопления капитала и исчерпания ресурсов массовой, дешевой рабочей силы японские фирмы стали переходить к производству автомобилей, стиральных машин, телевизоров и другой бытовой техники. В 1970—1980-е годы этот процесс достиг апогея и произошел перенос трудоемких производств в т. н. «Новые индустриальные страны» или «Четыре тигра» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг), в которых имелись большие резервы дешевой рабочей силы. Теперь сырье и значительную часть узлов и комплектующих деталей для японской продукции, поставляемой на американский рынок, стали производить азиатские партнеры. Начиная с середины 1980-х годов НИСы сами стали осваивать более сложные современные производства, перенося трудозатратные процессы в страны АСЕАН. В последующем страны АСЕАН начали инвестировать капиталы в Китай и Вьетнам с той же целью – использовать их дешевую рабочую силу. В результате возникла очень сложная система интеграции, основанная на системе контрактов и субконтрактов нескольких уровней. Чем ниже уровень, тем более трудоемкие и ниже оплачиваемые функции он выполняет. Таким образом, экономическая интеграция в регионе характеризуется жесткой иерархией, в соответствии с положением в которой и происходит распределение добавленной стоимости между участниками. Главным получателем выгод от этого неравного партнерства выступают американские компании.

Ярким примером подобного разделения труда является производство айфона американской фирмой «Эппл» (Xing and Detert, 2010). Ее штаб-квартира находится в США, но производится популярное устройство на заводах южнокорейского предпринимателя в Китае. В 2009 г. айфон продавался в США по цене 500 долларов за штуку, а поставлялся из Китая за 179 долларов. Американская компания, таким образом, «накручивала» более 300 долларов! Однако в Китае была размещена лишь конечная сборка продукции, узлы и детали которой импортировались из Южной Кореи, Японии, Германии и других более развитых стран. В результате на долю Китая приходилось всего лишь 6,5 доллара, а остальные 172,5 доллара шли на оплату продукции поставщиков. Таким образом, айфон является в высокой степени глобальным продуктом, в создании которого задействована целая иерархия производителей с разным уровнем оплаты труда. Наибольшая доля добавленной стоимости присваивается головной американской компанией, не участвующей в производстве вообще.

В прошлое отошли времена, когда по морям и океанам рыскали вооруженные до зубов конкистадоры более могущественных стран, подчиняя один народ за другим и создавая колониальные империи для грабежа проживающих там народов. Теперь не всегда есть нужда в том, чтобы в завоеванные страны направлялись и содержались там дорогостоящие войска и администрации, а награбленные товары в парусных или даже паровых кораблях проделывали длинный и рискованный путь от места их получения до центров метрополии. Технический прогресс достиг таких фантастических высот, что для завоевания нужных территорий такие допотопные действия уже не нужны. Одним нажатием кнопки накопленные в центре капиталы способны со скоростью света прибыть в любой уголок земли и проделать нужный захват с гораздо большим эффектом, чем любая вооруженная экспедиция. По заданной из центра команде капиталы находят кого надо, а также знают, кого чем задобрить, и проникают повсюду для своего эффективного применения.

Эта страсть капитала к экспансии скрывается за идущими сверху вниз штрихами рисунка. Но отчего и почему она? Ответ на этот вопрос является убедительным опровержением основополагающего положения ортодоксии, что прибыль является предельным продуктом капитала. Если это так, то география для этого не может иметь значения. Собственно, так никто и не утверждает. Тем не менее, отчего-то капиталы из одних стран устремляются туда, где стоимость рабочей силы ниже всего. Если бы приведенное положение ортодоксии было верным и труд создавал только равный своей стоимости предельный продукт, то никакой нужды поиска его дешевизны быть не могло, а свой предельный продукт капитал приносил бы в любом месте. Но нет. Как рыба ищет, где глубже, так и капитал ищет, где стоимость рабочей силы ниже. Это потому, что стоимость, в том числе прибыль, создается не капиталом, как утверждает ортодоксия, а трудом, как утверждает марксистская теория стоимости и прибавочной стоимости. Согласно этой теории различные сферы и отрасли экономики отличаются друг от друга различиями в органическом строении капитала, т. е. соотношениями между трудом и капиталом, и там, где доля труда выше, соответственно, создается и больше стоимости. Не признавая это в теории, капиталист на практике именно это и признает за истину, и в погоне за ней он ищет регионы с низкой заработной платой. Там можно платить меньше, а получить большую долю стоимости в виде прибыли. Сплошные линии, стрелки которых обращены вверх, показывают, что потоки прибылей текут с мест, где создается стоимость, в места, где она присваивается.

Перенос производства в регионы мира с низкой оплатой труда породил устойчивую тенденцию к снижению доли трудовых доходов в ВВП развитых стран (Guscina, 2006, p. 4). Поскольку совокупный спрос на товары создается, прежде всего, спросом наемных работников, началось прогрессирующее отставание объема мирового рынка от растущих производственных мощностей. Это вызвало перенакопление капитала в реальном секторе экономики и соответствующее падение доходности производственных инвестиций. Именно на этом фоне возросла выгодность финансовых спекуляций и началось перетекание капитала из производственной в спекулятивную сферу мировой экономики (Greider, 1998). Обсуждаемое явление, как отмечалось, получило название «финанциализации». Она-то и лежит в основе текущего кризиса мирового капиталистического хозяйства.

Как уже отмечалось, новые возможности увеличения такого рода прибылей за счет стран дешевого труда особенно широко открылись в связи с крахом СССР и исчезновением социалистической ориентации в бывшем «третьем мире». По условиям т. н. Вашингтонского консенсуса, рыночным реформам был дан новый импульс, благодаря чему международные корпорации открыли себе новое Эльдорадо. Под шумок внедрения рынка и демократии и пользуясь дешевизной их рабочей силы, транснациональные корпорации стали переносить в периферийные страны трудозатратные, часто грязные, производства. Этот процесс сопровождался давлением международного капитала на национальные правительства с целью добиться нейтрализации профсоюзов, снижения норм безопасности рабочих мест, смягчения законодательства по охране окружающей среды и других мер, способствующих высоким прибылям. Немаловажно и то, что перевод производства из стран центра в периферийные государства позволил снизить заработную плату работникам также дома, что также способствовало увеличению прибылей.