Разведчики-нелегалы СССР и России - читать онлайн книгу. Автор: Николай Шварев cтр.№ 25

Если у Центра оставались какие-нибудь сомнения по этому поводу, сказал Орлов Феоктистову, то лакмусовой бумажкой при проверке его лояльности наверняка является тот факт, что он не сделал ни единого намёка и не раскрыл ничего относительно своей роли в создании нелегальных сетей НКВД в Европе и Великобритании перед Второй мировой войной. На оборотной стороне своего отчёта Центру Феоктистов от руки написал, что Орлов назвал ему пять британских агентов из «Кембриджской пятёрки», и это доказывает, что ему ещё многое было известно о советской разведывательной сети.

Феоктистов в своих первоначальных отчётах утверждал, что Орлов сохранил свою верность клятве, которую он дал как советский офицер разведки и которую, как показывают записи в его деле, он подписал 1 апреля 1924 года.

«Я, нижеподписавшийся сотрудник Экономического управления ГПУ Никольский Лев Лазаревич, состоя на службе или будучи уволен, обязуюсь хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе ГПУ и его органов, и ни под каким видом их не разглашать и не делиться даже со своими ближайшими родственниками и друзьями. Неисполнение настоящего грозит мне ответственностью по 117 статье Уголовного кодекса.

(Подпись) Л. Никольский.

1 апреля 1924 года».

В отношении КГБ Орлов никогда не нарушал своей клятвы и не предал своей Родины во время своей продолжительной «битвы умов» с ФБР, а затем и с ЦРУ Старый генерал неоднократно напоминал Феоктистову, что, будь он настоящим перебежчиком, каким его считали американцы, и выдай он все свои секреты об аппарате советской разведки сразу же по прибытии в США, с ним обошлись бы гораздо лучше.

Профессиональный разведчик, сказал Орлов Феоктистову во время одного из своих эмоциональных всплесков, случавшихся несколько раз во время их длительного разговора, имеет священную обязанность молчать, для того чтобы защитить тех, кто доверил ему свою жизнь.

Услышав это, Феоктистов понял, что перед ним находится один из замечательных представителей большевистской гвардии, который сохранил верность своим убеждениям, выкованным в горниле ленинской революции. Но Орлов также не оставил сомнений в том, что он никогда не смог бы возвратиться в СССР, поскольку Сталин предал идеалы, за которые он боролся, и за которые многие из его близких товарищей по НКВД поплатились жизнью во время чисток. К концу их продолжительной беседы Орлов с сожалением заметил, что, читая советскую печать, он обратил внимание, что государство после Сталина управлялось его бывшими приверженцами, людьми с нечистой совестью. Их поддержало поколение партаппаратчиков, которые играли второстепенные роли в больших преступлениях, предавших революцию. Теперь сама судьба требует, чтобы он уж лучше бы прожил свои последние годы в ссылке, чем рискнул бы утратить иллюзии относительно Советского Союза, не сохранившего верность тем идеалам, служению которым он посвятил свою жизнь.

Перед уходом Феоктистов сказал, что он уполномочен Центром спросить Орлова относительно документа, который предположительно все ещё находится у него. Речь, очевидно, шла о списке агентов и операций, который Орлов приложил к своему письму с угрозой разоблачения, написанному им в 1938 году Ежову.

Орлов сказал, что у него нет такого документа, а есть только зашифрованные записи, которые непосвященный человек не сможет понять и которые к тому же хранятся в тайнике. «Вам нечего бояться в этом плане», — сказал Орлов Феоктистову, добавив в доказательство своей истинной преданности, что он приготовил кое-что интересное для Центра. Он сделал кое-какие записи, а также продиктовал агенту КГБ длинный список фамилий и должностей американских официальных лиц, которые, по его словам, «могли бы представить интерес для нашей разведслужбы».

Прежде чем уйти от Орловых, вспоминал Феоктистов, он ещё раз предложил организовать их безопасное возвращение в Советский Союз. Он официально передал предложение Центра принять их назад, если потребуется, сохранив это в тайне. Феоктистов сказал, что «суть предложения» сводится к тому, что Орловы вернутся к генеральской пенсии в размере 300 рублей в месяц и просторной двухкомнатной квартире в Москве. Предложение включало гарантию их возвращения в США в том случае, если супруги передумают. Орловы ответили, что очень признательны за это предложение, но что принять его им мешает целый ряд факторов. Во-первых, их дочь похоронена в Соединенных Штатах, а они будут слишком стары, чтобы когда-нибудь навестить её могилу. Во-вторых, они считают, что им слишком поздно начинать новую жизнь, а именно это им придётся делать, если они вернутся в Россию.

«Я сказал им, что выбор за ними, но что предложение остаётся в силе», — рассказывал Феоктистов. Он заверил Орлова, что «ему нечего бояться, поскольку он всё ещё является советским гражданином и больше не считается перебежчиком».

Нет сомнения в том, что до 1938 года Орлов верно служил интересам своих хозяев в Кремле. Он сыграл известную роль в разработке как теории, так и практики создания тайных агентурных сетей, подобных кембриджской. Он во многом способствовал тому, что за КГБ упрочилась репутация органа, настойчиво внедряющего своих агентов в правительства западных стран. Документы из архивов российской разведки разоблачают миф о том, что Орлов, сбежав на Запад для спасения своей жизни, передал американцам некоторую информацию, вооружившую их в борьбе с коммунизмом.

Как теперь выяснилось, Орлов скрывал самую ценную часть своего наследства, отказавшись разоблачить Филби и других членов разведсети.

Таким образом, хотя активная карьера Орлова как оперативного офицера советской разведки, возможно, и закончилась в 1938 году, он продолжал вносить реальный, пусть даже и пассивный, вклад в операции КГБ периода «холодной войны», не раскрывая американцам всего, что было ему известно. Именно поэтому то, что приспешники Сталина попытались бы ликвидировать Орлова, если бы не его успешный шантаж, представляет собой нечто вроде парадокса. В то же самое время сам успех его шантажа стал основанием для того, чтобы этот сложный человек не выдал советские агентурные сети, которые он помог создать.

Если бы Орлов разоблачил агентурные сети советской разведки в 1938 году, он лишил бы Сталина жизненно важной информации, получаемой от таких агентов, как Филби, и от членов «Красной капеллы», которая играла важную роль во время Второй мировой войны. Если бы он выдал секретные сети, агенты КГБ, возможно, никогда не добыли бы секреты атомной бомбы. Роль Орлова в советской разведке была столь велика, что один бывший старший офицер ЦРУ называет его «единственным в своём роде, самым разносторонним, мощным и результативным офицером за семьдесят три года советской разведслужбы».

«Орлов остался профессионалом до конца своих дней», — высказался о нем сотрудник ЦРУ, который знал его лучше всех и был убеждён, что он так и не рассказал всего, что ему было известно.

До своего смертного часа Александр Орлов был замкнутым человеком, который стал одной из многих жертв глубокой человеческой трагедии. Он умер одиноким изгнанником, предпочтя остаться непоколебимым приверженцем ленинского коммунистического мировоззрения.