Шпион номер раз - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Соколов cтр.№ 39

В апреле 56-го подводнику предстояло повторить ту же работу, но уже под корпусом крейсера «Орджоникидзе». Операция получила кодовое наименование «Кларет». Однако с этого задания Крэбб не вернулся.

Крейсер «Орджоникидзе» в классификации советских военно-морских сил того времени был отнесен к так называемым «легким крейсерам», хотя был совсем не легковесен. Его водоизмещение составляло 17 тысяч тонн. Это судно относилось к знаменитому проекту 68 БИС. Он был заложен после Великой Отечественной войны. Первыми в серии были спущены на воду крейсера «Чкалов» и «Чапаев». Затем, уже в начале 50-х, вошли в строй действующих модернизированные корабли этой серии — легкие крейсера «Свердлов», «Орджоникидзе» и «Жданов».

В судовой роли крейсера «Орджоникидзе» числилось 350 матросов срочной службы и 16 офицеров. Вооружение корабля включало четыре башни основного калибра со 130-миллиметровыми орудиями. На борту имелось также два пятитрубных торпедных аппарата, несколько установок универсальных 100-миллиметровых пушек на шкафуте по правому и левому борту, а также современное радарное и навигационное оборудование, средства связи и наблюдения.

Отличительной особенностью этого крейсера была его двигательная установка. Корабль был двухвинтовый. Каждый винт имел диагональ в пять метров и весил до пяти тонн. У каждого винта было по три лопасти. Их вращали две турбины мощностью в сто двадцать тысяч лошадиных сил каждая. Крейсер брал в поход до девяти тысяч тонн мазута, что обеспечивало ему длительное пребывание в открытом океане. «Орджоникидзе» развивал крейсерскую скорость в 22 узла, а максимальную — в тридцать, что составляло примерно 55 километров в час. Для середины 50-х это были весьма внушительные показатели. Отсюда и интерес британской разведки к легким советским крейсерам серии 68 БИС.

— Так ты считаешь, что советский матрос на этом снимке — не кто иной, как твой друг и приятель «Бастер» Крэбб? — спросил Иванов, передавая Уарду книжку Бернарда Хаттона со странной фотографией на задней обложке.

— Взгляни и сравни сам, — предложил Стивен. — Вот другая фотография, где мы снялись вместе.

В голосе Уарда уже не чувствовалось раздражения, но звучало неподдельное беспокойство за судьбу друга.

— Пожалуй, действительно, сходство есть, — согласился Иванов.

Он понимал, что такая оценка в представлении Стивена может быть однозначной признанию того, что Крэбб действительно находится в Советском Союзе. И он пожалел о сказанном. Но, как известно, слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Бывшая жена Крэбба тоже это находит, — многозначительно заметил Уард. — Как видишь, она даже сделала письменное заявление на этот счет. Что ты на это скажешь?

— Скажу одно: врать на земле научились не вчера. — Ты считаешь, что этот снимок — подделка? — волнуясь, громко воскликнул Уард.

— Как и вся эта книжонка.

— Может быть, господин Иванов все-таки объяснит толком, почему он так в этом уверен? — в выговоре доктора Уарда снова явно послышалось раздражение.

— Охотно, если доктор Уард успокоится и сварит нам кофе, — предложил гость, чувствуя, что страсти за столом начинают закипать.

Стив отправился на кухню заваривать кофе, а Иванов тем временем углубился в чтение, решив освежить в своей памяти кое-какие пассажи из книги Хаттона, с которой познакомился в библиотеке посольства несколько месяцев назад.

Вскоре Уард вернулся в гостиную с подносом в руках. Друзья устроились за журнальным столиком на диване. Стив ждал обещанных объяснений.

— Начнем с фотографии, — предложил Иванов. — Предположим, что на ней действительно изображен Крэбб.

— Предположим. Эмоциональный англичанин, казалось, решил «начать все сначала» в вопросе взаимопонимания.

— Впрочем, — заметил далее Иванов, — должен сказать, что для сорокасемилетнего мужчины этот бравый матрос выглядит уж слишком молодо.

— Мне так не кажется, — пожал плечами Стив. — Поэтому предлагаю перейти от субъективных оценок к фактам.

— Я именно это и собираюсь сделать. Если верить «секретному досье», приведенному Бернардом Хаттоном в его книге, Крэбб был схвачен русскими подводниками в Портсмуте в апреле 1956 года. Затем до августа месяца он содержался в Лефортовской тюрьме и на каком-то секретном объекте в подмосковных Химках. Там он якобы согласился работать на нас в группе военных подводников-диверсантов. Ему дали новое имя — Лев Львович Кораблев — и перевели в Кронштадт. Осенью отправили в Архангельск. Присвоили первое офицерское звание. А в марте 1957 года, уже в Балтийске, второе.

— Зачем ты мне пересказываешь содержание книги? — перебил Иванова Уард. — Я его неплохо помню.

Стив опять начал раздражаться. Он уже был не рад, что затеял этот неприятный разговор — они явно продвигались к ссоре. Иванов тем временем, как ни в чем не бывало, рассуждал дальше:

— Тогда объясни мне, дружище, почему на зимней форме лейтенанта Кораблева знаки различия соответствуют званию старшины первой статьи.

Стив был явно озадачен. Он выхватил из рук Иванова книжку и стал внимательно разглядывать форму Крэбба-Кораблева.

— У него на погонах с краю три тонкие полоски, — тихо и медленно, будто бы про себя, выговорил Уард, не отрывая глаз от фотографии на обложке. — Что они значат, Юджин? Ты же должен знать.

— Вот именно, — усмехнулся в ответ Евгений Михайлович. — Я-то знаю. А вот те, кто публиковал эту фотографию, очевидно, были не в курсе. Три тонкие полоски на погоне этого моряка означают, что он — старшина первой статьи. А никак не лейтенант. На погонах лейтенанта — звезды, а не полоски.

Уард был потрясен. В комнате воцарилась тишина. Было слышно лишь тиканье часов на стене.

— К первой своей зиме на Балтийском флоте, согласно «секретному досье», Крэбб уже был лейтенантом, а никак не матросом первой статьи, — продолжил, немного погодя, Иванов. — Но это если верить тому, что он вообще оказался в советском плену.

Все сказанное Женей теперь предстало перед Уардом в совершенно ином свете.

— Ты полагаешь, что и история с пленением «Бастера» — это тоже «утка»? — растерянно спросил Стив.

— Давай разберемся и с этим «фактом», — предложил в ответ Иванов, довольный произведенным впечатлением на собеседника.

Друзья закурили и подошли к окну. На улице потихоньку опускались сумерки теплого весеннего вечера.

— Бернард Хаттон утверждает, что, согласно материалам добытого англичанами досье, Крэбба схватили под водой у крейсера «Орджоникидзе» советские водолазы. Они якобы знали о том, что британский подводник совершит эту миссию утром 19 апреля, и посему были заранее подготовлены к его задержанию.

— Именно так, — согласно кивнул головой Уард.

— Даже если предположить, что это так, — продолжал Иванов, — то встает вопрос: каким образом водолазы с советского крейсера могли это осуществить, не будучи замеченными береговыми службами в английском порту?