Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шубин cтр.№ 35

Уже вскоре после своего прибытия в Анголу Курочкин стал знакомиться на месте с ситуаций. 20 мая он вместе с «Педале» вылетел во Второй военный округ (Кабинда), а пять дней спустя – в Пятый округ на юге страны [361] . В частности, в г. Лубанго он встретился с советскими советниками и специалистами, работавшими при СВАПО, и обсудил со старшим этой группы Николаем Васильевичем Курушкиным («полковником Николаем») «будущее СВАПО, ее положение в Анголе и взаимоотношения с ФАПЛА» [362] . Позднее, в июле, Курочкин посетил Учебный центр имени Тобиаса Ханьеко и регулярную бригаду Народно-освободительной армии Намибии (ПЛАН), отметив ее «высокий революционный дух, организованность и дисциплину». «Если бы ФАПЛА имела пять таких бригад, то можно было бы прикрыть юг страны. Пока все это отсутствует у бригад ФАПЛА», – говорил он кубинским политическим и военным руководителям [363] .

Доклад ГВС министру «Педале» с оценкой ситуации на юге Анголы стал как бы моделью их взаимоотношений. «Генерал Константин» прямо говорил о выявленных в ходе поездки в Пятый округ фактов: большая часть вооружений, сосредоточенных в этом районе, особенно у 2-й механизированной пехотной бригады (которая «будет решать судьбу этого района»), дислоцированной в Кахаме, не может быть использована из-за нехватки личного состава. В наличии было только 55 % от штатной численности бригады, а в ее пехотных ротах, которые непосредственно должны вести боевые действия, было лишь по 20–30 человек. Однако в ней хотя бы был достаточно высокий моральный уровень [364] .

Гораздо хуже было положение в 3-й пехотной бригаде, где в ротах было лишь по 10–12 человек и которая после ее передислокации еще не приступила к инженерному оборудованию своего района обороны. Курочкин также сообщил «Педале», что принятое ранее министром решение о направлении 11-й бригады в Кувелай выполнено лишь частично. «Педале» согласился с озабоченностью ГВС и признал, что некоторые из его приказов не выполняются вовремя [365] .

«Генерал Константин» был рад доложить министру, что поставки всех видов вооружений и техники из СССР осуществлялись «строго по плану, а по отдельным видам поставки идут с опережением графика» [366] . Более проблемными были поставки техники двойного назначения, такой, как грузовые автомобили «Урал» и «ГАЗ-66», которые осуществлялись на менее благоприятных для Анголы условиях, чем вооружение. Соответствующее соглашение было подписано в Москве в январе 1982 г. самим «Педале», командование ФАПЛА просило ускорить доставку автотехники, и она уже поступила в советские порты, но ангольские государственные организации не торопились подписывать соответствующие контракты [367] . (В тот период автотехника для ФАПЛА закупалась в 11 странах! [368] )

За первые два месяцы Курочкин посетил все военные округа и ознакомился практически со всеми пехотными и моторизованными бригадами. 6 июля 1982 г. он смог представить письменный и устный доклады главнокомандующему ФАПЛА, президенту душ Сантушу. При этом, так же как и в беседах с «Педале», он был предельно откровенен. Кроме проблем, которые ранее обсуждались им с министром обороны и с кубинским командованием, он обратил внимание на «хищение оружия» из военного училища в г. Уамбо – автоматов, пулеметов, установок «Стрела-2М». «Нет должной дисциплины в этом вопросе, и в бригадах тоже имеется большая утечка оружия, получается, что вооружаем противника» [369] .

Курочкин подчеркнул, что «ангольский солдат – хороший солдат. А вот офицеры требуют особого внимания. Складывается впечатление, что офицеров и солдат разделяет пропасть. Чем выше офицер по положению, тем глубже она. Когда офицер достигает уровня комбата, комбрига и выше, он начинает считать солдат низшей расой». «Элита», – отозвался на эти слова генерала президент [370] .

«Такой офицер позволяет себе красть у солдат продукты питания. За такое преступление в СССР его бы расстреляли, – продолжал Курочкин. Прокуратура и военные трибуналы не привлекают таких людей к судебной ответственности за совершенные преступления». Но он сделал оговорку: «Не все офицеры такие, есть и хорошие».

Душ Сантуш согласился с предложением ГВС проводить ежемесячные встречи, «если не возникнет какой-либо неотложной срочной необходимости» [371] .

Советская военная помощь не ограничивалась поставками вооружений и другого имущества, подготовкой военных кадров и советнической деятельностью, важным компонентом ее был обмен разведывательной информацией. Например, на встрече с «Педале» 14 июля 1982 г., в то время, когда ожидалась новая агрессия ЮАР, Курочкин информировал министра о структуре, численности и характере ожидавшихся действий южноафриканских сил в северной Намибии и южноангольской провинции Кунене [372] .

Как уже отмечалось, природа взаимоотношений между советскими и кубинскими военными в Анголе нередко искажается, причем умышленно. Так, дель Пино утверждал: «…всякая координация в военных делах между советскими асессорами при ФАПЛА в Анголе и кубинскими войсками полностью прекратилась после прибытия генерала армии Константинова. Проблема, конечно, была не в самом Константинове, он выполнял указания советского правительства» [373] .

Эти слова весьма далеки от истины. Сотрудничество, начавшееся с поездки Уварова в Энрике де Карвальо, успешно продолжалось свыше 15 лет, даже если в ряде случаев две стороны расходились во мнениях. Когда заместитель министра Революционных вооруженных сил генерал Абелардо Коломе и секретарь ЦК компартии Кубы Карлос Алдана прибыли в Анголу в июле 1982 г., они совместно с Курочкиным и его подчиненными всесторонне проанализировали ситуацию и пришли к единому мнению о росте активности УНИТА и недостаточности практических мер по противодействию ему.

Каломе привел такой пример: «Мы добились переброски четырех МиГ-17 с ангольскими летчиками и двумя кубинскими инструкторами в Менонге для обеспечения действий войск в борьбе с КРГ [контрреволюционными группировками]. Результат: ангольские летчики уже [обратно] в Луанде. Ангольские экипажи вертолетов Ми-8 отказываются от участия в боевых действиях против УНИТА» [374] . Он был особенно обеспокоен тем, что УНИТА стал действовать «даже на территории, исторически находившейся всегда под влиянием МПЛА». По его мнению, хотя ангольское руководство было «озабочено положением дел, ряд ответственных лиц считает, что как только будет решен вопрос о предоставлении независимости Намибии, так сразу будут решены все трудности Анголы, не сознавая, что именно в этот период обострится внутреннее положение в стране и усилится опасность со стороны УНИТА» [375] .