Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шубин cтр.№ 105

В принципе, особенно в обстановке «перестройки», в таком предложении, несмотря на его умозрительность, показывающую незнание реальной ситуации, не было ничего «крамольного», но на Западе и в самой ЮАР оно было воспринято практически как официальная позиция, как полный пересмотр политики Москвы. «Советологи» даже полагали, что Горбачев использовал Старушенко и другого тогдашнего заместителя директора того же института В. И. Гончарова как «медиумов для представления новых идей» [1139] .

Заявление делегации ИДАСА во главе с фан Зейл Слаббертом, находившейся в Москве в апреле 1989 г. содержало точную оценку создавшейся ситуации: «Было бы опасным искажением реальности определять на основе личных взглядов любого отдельного ученого или чиновника, в чем заключается официальная политика СССР, или то, как она, возможно, изменилась по отношению к Южной Африке и Югу Африки…

Мы не нашли никакого свидетельства того, что СССР оказывает давление на АНК, с тем, чтобы он отказался от вооруженной борьбы до того, как те, кто находится у власти в Южной Африке, создадут условия для урегулирования путем переговоров, или что СССР откажется от поддержки АНК в пользу более тесных связей и отношений с теми, кто сейчас находится у власти в Южной Африке» [1140] . Обе эти фразы для того момента были правильными, и мы даже иногда шутили, что задача ученых – вводить в замешательство противника относительно наших истинных намерений, но последующие события показали, что, наверное, мы были настроены излишне оптимистично…

Последний официальный визит Оливера Тамбо в СССР состоялся в марте 1989 г. Однако в этот раз его ведущим собеседником был не Горбачев, а его заместитель по Президиуму Верхового Совета СССР А. И. Лукьянов. Советского лидера все труднее было «мобилизовывать» на встречи с африканцами, его внимание было явно сосредоточено на Западе. Однако быстро меняющаяся в Южной Африке ситуация делала необходимой встречу на возможно высоком уровне, будь то с Горбачевым или без.

Проанализировав развитие событий в ЮАР, президент АНК на этой встрече отметил, что СССР должен участвовать «в решении проблемы, ситуация в Южной Африке не должна быть делом только США, Англии и других западных государств».

В свою очередь Лукьянов подчеркнул, что «разблокирование региональных конфликтов» (эта фраза стала модной в Москве в тот период) не означает принесения в жертву борьбы за национальное и социальное освобождение. Он подтвердил, что в контактах с легальной оппозицией в ЮАР СССР действует в соответствии с рекомендациями АНК и что Москва будет просить совета, прежде всего, у его руководства «если будут какие-то шаги» по двусторонним отношениям с ЮАР [1141] .

Содержание этой встречи ясно опровергает инсинуации, характерные для некоторых западных ученых, включая бывших дипломатов. Так, профессор Герман Коэн, сменивший Крокера в государственном департаменте, пишет: «Когда руководство АНК приезжало в Москву за указаниями, они не могли поверить своим ушам. Горбачев и его коллеги прямо сказали южноафриканцам, что они не должны совершать те же ошибки, что они сами… Нельсон Мандела и его команда решили следовать совету Горбачева и пойти по капиталистическому пути» [1142] . Бедный госдеп! Если знания бывшего помощника госсекретаря на таком уровне, то что же можно сказать о других дипломатах? Прежде всего, оскорблением для АНК полагать, что его лидеры приезжали в Москву за указаниями. Во-вторых, у Горбачева была только одна встреча с ними, о которой говорилось выше, и ни на ней, ни на встречах с другими советскими руководителями (а я присутствовал на всех, начиная с 1982 г.) ничего подобного не говорилось.

Что же касается совета не повторять наших ошибок, то он был как бы рефреном в наших разговорах с друзьями из различных стран. Как нередко говорил Р. А. Ульяновский, «вы имеете полное право делать свои ошибки, но вы не имеете права повторять наши ошибки». Но, конечно, речь шла при этом отнюдь не о выборе «капиталистического пути».

Как известно, на рубеже 1990-х гг. в Советском Союзе происходили серьезные политические и институциональные перемены. Касались они и внешней политики, которая под руководством Горбачева и Шеварднадзе стала быстро меняться, и отнюдь не в пользу борьбы за национальное и социальное освобождение. В своей речи на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 1989 г. Шеварднадзе призывал «решительно действовать против любого насилия, чем бы оно ни мотивировалось и ни оправдывалось» [1143] , что, по существу, означало и осуждение всех решительных действий против расистского режима в ЮАР [1144] .

Тем не менее Шеварднадзе, способный и хитрый политик, умел менять свой язык в зависимости от обстоятельств. И когда он встретился с руководителями АНК, включая Альфреда Нзо, Джо Слово и Табо Мбеки в Лусаке 20 марта 1990 г. (он был там на пути в Виндхук для участия в праздновании независимости Намибии), его слова были совсем другими: «Мы были бы готовы работать с вами по всем этим вопросам…Мы готовы работать с вами в ваших революционных делах» [1145] . Однако вряд ли он смог убедить южноафриканцев в искренности своих намерений, и Мбеки подчеркнул во время этой беседы: «СССР, как и ранее должен рассматриваться, как страна, не начинающая устанавливать связи с уходящей системой… Мы не хотели бы, чтобы у нашего народа создалось негативное представление об СССР» [1146] .

Эта встреча имела место вскоре после того, как президент ЮАР Фредерик де Клерк объявил 2 февраля о снятии запрета с АНК, ЮАКП и ряд других организаций, а также о предстоящем освобождении Нельсона Манделы.

Столь радикальное изменение ситуации и, в частности, перевод штаб-квартиры АНК из Лусаки в Йоханнесбург потребовали открытия в ЮАР советской миссии связи. Сделано это было на двусторонней основе с согласия руководства АНК и ЮАКП. Как советская (в Претории), так и южноафриканская (в Москве) миссии были учреждены при посольствах Австрии, и в соответствии с соглашением, достигнутым 26 февраля 1991 г. они не имели права на поднятие флага, использование герба и других государственных символов [1147] , то есть статус миссии в ЮАР был ниже, чем представительства АНК. Чтобы избежать каких-либо спекуляций, в советском заявлении для печати четко говорилось, что секции создаются «в отсутствие дипломатических и консульских отношений» [1148] . Символично было и то, что нашу миссию в ЮАР возглавил А. А. Макаров, известный некоторым лидерам и активистам АНК еще со времен его военной службы в Одессе, а затем долгое время, начиная с 1970-х гг., работавший в СКССАА и Международном отделе ЦК.