Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - читать онлайн книгу. Автор: Надырпаша Сотавов cтр.№ 40

Однако и эти меры российского правительства, не подкрепленные внушительной военной демонстрацией, не дали ожидаемых результатов. Пользуясь нерешительностью петербургского двора и неизменной поддержкой Англии и Франции, в конце июля 1735 г. Каплан-Гирей выступил в поход, надеясь пробиться через Северный Кавказ на помощь турецким войскам в Закавказье. Как доносил 5 августа донской атаман И. И. Фролов, по пути следования к хану присоединились 20000 кочевников Белгородской Орды, с которыми он расположился на Кубани ниже г. Копыла – резиденции кубанских сера-скеров. [447] «Если движение русских войск не изменит его планов, – доносил 20 августа К. Рондо в Лондон, – он намерен… оттуда двинуться в Кабарду и, далее, через Дагестан в Персию». [448]

Действительно, двигаясь из-под Копыла, он отправил «возмутительные письма» (воззвания. – Н. С.) ко всем владетелям и старшинам, проживающим на территории от Кубани до Дербента. По пути следования из Крыма в Кабарду крымцы опустошали встречные населенные пункты, следуя султанскому указу поступать «по военному обычаю, пленя людей, зажигая и пустошая и в разорение приводя все места, до которых дойти шастие послужит». [449]

Заявление придворных кругов Стамбула, подкрепленное действиями хана Каплан-Гирея, не оставили сомнений в решительности их намерений. Стремясь приостановить продвижение разношерстного крымского войска, Левашов отправил навстречу крымцам майора П. В. Бунина с предупреждением, что не может рассматривать действия хана иначе, как «неприятельское нашествие». Встретив Бунина на подходе к Кабарде, хан ответил, что пойдет намеченным маршрутом, хотя бы пришлось «потерять до последнего человека». [450] Прибыв на речку Баксан в середине августа, он наказал строптивых князей «баксанской» партии, а к исходу месяца оккупировал всю Кабарду.

Усмиряя непокорных различными мерами, к концу августа крымские войска подошли к границам Чечни, откуда хан обратился с воззваниями к «чеченскому народу» и владетелям, требуя «полного подчинения и признания крымского сюзеренитета». [451] Особую надежду в этих воззваниях он возлагал на старшего чеченского князя Айдемира Батырханова и чеченских старшин, подчеркивая, что «вы не подобны прочим, но особливо наши». [452]

Однако на сей раз правители Османской империи и Крыма наивно просчитались. Попытка Каплан-Гирея беспрепятственно пройти в Чечне по ущелью, расположенному между аулами Алды и Чечень, окончилась провалом, сохранив потомкам примечательное название «Нан Bogasi» [453] (ханская глотка. – Н. С.). Под командованием Айдемира Бартыханова, оставшегося на сей раз верным России, чеченцы нанесли противнику такое поражение, что «целый, отряд крымских татар был истреблен озлобленными горцами», уничтожившими, по новейшим данным, до 10 тыс. крымцев. [454]

В память об этой победе чеченцы поставили в ущелье каменную башню «Хан Кале» (ханская крепость. – Н. С.), отчего и само ущелье получило название «Ханкальское». [455] Однако

с помощью проводников из Эндирея и Кайтага двум корпусам крымского войска удалось обойти это ущелье и подойти к границам Дагестана. Находившийся в то время на Сулаке И.Я. Лерх записал 17 сентября, что «отсюда мы торопились убираться, поелику ежедневный получали известия, что крымский хан выступил в поход к нашим границам с 80 000 крымских и кубанских татар». [456]

Обстановка в Дагестане благоприятствовала крымскому нашествию. Между местными владетелями продолжалась вражда. Оспаривая власть у шамхала Хасбулата, аварский нуцал Умма-хан напал на него, но был смертельно ранен под аулом Параул. [457] К концу сентября русские войска оставили Дагестан и прибыли на Терек, где была основана новая крепость Кизляр, ставшая «своего рода русской столицей на Кавказе”. [458] Указом Сената на месте разрушенной крепости Святой Крест предлагалось «сделать при реке Кизляре транжамент, а вместо Терской крепости на устье Аксая реки фельтшанц». [459]

28 сентября в станицу Старогладовскую прибыл ханский курьер, который был принят генералом Левашовым. От имени Каплан-Гирея он потребовал свободного пропуска ханских войск, предупредив, что в противном случае они пробьются силой. Но Левашов отверг это требование, хотя и не имел достаточных сил для противодействия крымцам. Основной состав русских войск направился с Кавказа в Крым для участия в предстоящей войне с Турцией. Под командой Левашова против 80-тысячного крымского войска оставалось всего 8 тысяч человек. Поэтому Левашов вынужден был пропустить крымцев без сопротивления, которые двинулись к Дербенту выше гребенских городков, Аксая и Эндирея.

13 октября Левашов отплыл в Астрахань, предписав кизлярским комендантам местных жителей «от всего охранять…ни в чем не отягощать, принимать и обходиться с ними ласково, но умеренно». [460] В специальной инструкции коменданту Красногородцеву «Об обращении с горцами» уточнялось: «Горских народов, от которых в Кизляре имеются аманаты, содержать коменданту в своем ведомстве; обходиться с ними осмотрительно, осторожно, справедливо, приветливо, с умеренною ласкою, но не раболепно».

В этой инструкции, отразившей характерные черты кавказской политики царизма, сочетались как меры предупредительного, так и карательного характера: «Если кто из горцев против Е.И. В. какое зло учинит и будет пойман, – гласила она, – такого судить Гражданской канцелярией, с прибавкою офицеров, и приговор судейский исполнять неотменно, даже и смертью казнить». [461] Кизлярские коменданты старались выполнять эти предписания, благодаря чему крепость стала важной военнополитической опорой России на Кавказе.