Простишь — не простишь - читать онлайн книгу. Автор: Валери Тонг Куонг cтр.№ 35

Нет, я буду бороться одна, каким бы жестоким ни оказался враг. Это моя, и только моя забота. Конечно, я здорово струхнула, стоило мне представить дальнейшее развитие событий. При моем-то живом воображении! Грудь отнимут, ампутируют, назначат химиотерапию, я облысею, вконец ослабею, умру. Но пока что я еще в силах сражаться с целыми полчищами, ярости и отваги не занимать!

Черт подери! Я не робкого десятка, не слабачка, не мямля. Доказала на деле: вырастила двоих детей, когда Жак меня бросил. И снова справлюсь.

Недели через две после исчезновения Маргерит я стояла вечером перед зеркалом и сосредоточенно мяла мерзкий комок, как вдруг в дверь позвонили. Глянула на часы: половина одиннадцатого. Звонок долгий, упрямый, нахальный, назойливый, требовательный. Так только она могла.

На пороге – Маргерит с двумя сумками, небольшой и здоровенной. В нелепой широкой куртке с подложенными плечами она выглядела болезненной и тощей. Волосы, сальные до неприличия, вымокли под дождем. Ботинки вконец испорчены, заляпаны грязью. Первая мысль: «Пропал мой палас в прихожей! Она его изгваздает». Попросила бы ее снять обувь, но поди попробуй, когда во взгляде вызов и злость: «Дай повод, и я на тебя наброшусь!» Так что я сказала: «Входи, пожалуйста». А сама прикинула, сколько хлопот будет у меня завтра: нужно пораньше встать, сбегать за моющим средством, оттереть пятна с пострадавшего паласа, просушить его феном, да, и еще не забыть прихватить освежитель воздуха, на всю квартиру воняет мокрой псиной – жуть!

– Прости, что заявилась к тебе так поздно, – затараторила она, хотя сразу видно, ничуть ей не жаль, ничуть. – Рейс задержали, в аэропорту столпотворение, потом попала в пробку…

Странная какая-то, чересчур истеричная.

– Так ты из аэропорта?

– Я была на раскопках в Испании, в Астурии. Датировка некоторых обнаруженных древнеримских монет вызывает сомнения… Впрочем, не буду забивать тебе голову ненужными подробностями. Это по моей специальности, тебе неинтересно.

Она бесцеремонно отстранила меня и направилась в гостиную, волоча огромную сумку. Как я и боялась, за ней потянулся отвратительный коричневый след. Пришлось резко остановить ее:

– Маргерит, будь добра, оставь сумку у двери. Ты же пачкаешь палас, разве не видишь? Может, объяснишь, с какой стати ты вдруг пожаловала?

– Мне нужно где-то перекантоваться до следующей экспедиции. Помнишь, Селеста вышвырнула меня на улицу, вернее, не Селеста, а Лино… Неважно, все равно я бездомная. И нет времени снять другую квартиру.

Нет времени, кто бы сомневался! Я постаралась сохранить спокойствие, подавить гнев, сосредоточиться на главном: нужно как можно скорее избавиться от непрошеной гостьи. Мы не ладим, между нами столько тяжелых невыносимых противоречий. А у меня в груди зреет опухоль. Мне удалось высказать это мягко, доходчиво:

– Маргерит, ты же знаешь, я не могу тебя приютить. У меня тесно, нет комнаты для гостей. К тому же мне в последнее время нездоровится. Я нуждаюсь в отдыхе и покое.

Она глубоко вздохнула, словно набирала в легкие воздух перед продолжительным погружением под воду. Долго молчала. Ожидание показалось мне вечностью.

– Ладно, что-нибудь придумаю. В конце концов, могу пожить и в гостинице. Дай мне хотя бы душ принять. Дольше одной ночи не задержусь. Буду спать на диване в гостиной. Я привыкла. Как-никак, постоянно в палатке. Так что комфорт – последнее, что меня заботит.

Узнаю мою милую Марго: «Я, я, я».

Даже не спросила, что со мной, отчего мне плохо.

Вот бы Селесту сюда. Посмотрела бы на беспардонную сестрицу, послушала бы ее. Тогда не стала бы меня упрекать в черствости и бездушии. Вечно ей казалось, что я чересчур строга…

– Не пойму, зачем ты вернулась? После всего, что мы пережили, не лучше ли выдержать паузу, какое-то время держаться подальше друг от друга?

Я ждала, что она вынет из рукава любимые козыри: привязанность к Мило, беременность, на худой конец. Попробует меня разжалобить. Ничего подобного. Марго поставила грязную сумку, уселась и объявила:

– Ты хотела рассказать мне что-то важное. Что ж, время пришло!

Она застала меня врасплох. Я была уверена, что Селеста отложит нашу с Марго историю до лучших времен, надолго о ней забудет, так нет же: мало ей травмы сына и будущего развода, все равно натравила на меня сестру… Рука по инерции потянулась к смертоносной шишке в груди.

С ума сойти! Так нельзя, Селеста, ты должна была меня предупредить. К такому разговору нужно подготовиться заранее. Взвесить каждое слово, выбрать правильный тон, продумать, как защитить себя, как оправдаться. Чтобы Маргерит не пострадала. Чтобы не пострадала я. Поберегла бы нас обеих. Опасно действовать наобум, когда имеешь дело с нитроглицерином.

– Пора спать, я устала. Поговорим в другой раз, времени у нас хватит.

Она плотно сжала губы.

На загорелой щеке резче обозначился крест.

Вылитый Рудольф.

С младенчества на него похожа. Я вспомнила, как годовалая Марго ковыляла к Селесте. Жак смотрел на нее с отвращением. Я – с ненавистью и отчаянием.

– Видно, и впрямь важное. Даже очень. Ты права: времени у меня вагон. Готова слушать тебя всю ночь.

Посмотрела с язвительной усмешкой, будто знала, что загнала меня в угол и сможет, наконец, отыграться: уличить во лжи, осыпать упреками. Неужели Селеста ей все уже рассказала в общих чертах?

Трудно сразу принять тот факт, что тебя приперли к стене и придется открыть правду, хочешь ты или нет. Однако, подавив внутреннее сопротивление и смирившись, я вдруг почувствовала невероятное облегчение. Будто глоток свежего воздуха после долгой спертой убийственной духоты. Вот сейчас сниму весь груз с души и вручу его ей, не по своей злой воле – нет, подчиняясь приказу, выполняя ее желание. В эту ночь мы обе освободимся от лжи, завладевшей нами с самого начала, и от всех ее прихвостней: недомолвок, иллюзий, ханжества. Никогда еще мне не дышалось так легко и свободно.

– Хочешь выслушать? Изволь.

Я налила джин с тоником в два стакана, залпом осушила свой и начала рассказ про Жака, Рудольфа, случайное постылое материнство, их двойное предательство, нужду, досаду, горечь, ревность, сожаления. Не юлила, не ходила вокруг да около, смело называла вещи своими именами. Не вдавалась в детали, скупо излагала лишь основные события, назвала пару дат, не больше, и все равно закончила далеко за полночь.

Она вжалась в спинку дивана, потрясенная, растерянная. Правда поразила ее как гром с ясного неба. Впервые в жизни мне стало жаль ее, ведь она сама не выбрала бы такую судьбу. Бедная девочка! Мне трудно было даже сейчас назвать ее «дочка», хотя прошло почти тридцать лет… Я расчувствовалась, вспомнив свои прошлые беды, разочарования, тяготы, обиды.

– Так вот что ты хотела мне сказать… – пробормотала она без всякого выражения, когда я умолкла. – Да, такого я не ждала…