Денискины рассказы: о том, как всё было на самом деле - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Драгунский, Денис Драгунский cтр.№ 46

Когда я вырос и вспоминал этот случай, я понял, зачем это сделала Раиса Ивановна. Так поступают лесные охотники с новорожденными щенками. Они закапывают щенков в снег. Кто сам выкопается – молодец, пусть живет.

Я догадался, что надо отлить немножко чернил у соседа сзади.

С тех пор не люблю просить о помощи. Стараюсь как-то сам справиться.

Чернила в чернильницы наливала тетя в синем халате. Еще она приносила в класс мел и мокрые тряпки – стирать с доски. Эту тётю называли «техничкой» или просто нянечкой, как в больнице.

Еще были чернильницы-непроливайки – они были так устроены, что из них на самом деле не выливались чернила. Некоторые ребята таскали непроливайки с собой. У меня такая была дома.

Одно макание ручки в чернильницу – это три-четыре слова. Так и писали. С перьев соскакивали кляксы. В каждую тетрадку была вложена желтая промокашка. Пальцы все время были в чернилах.

Да и не только пальцы! Мы все были в чернилах! От носа до пяток.

Вот, например, передо мной сидел Сашка Агафонов. У него был ранец, а не портфель. И он все время забывал снять ранец, когда садился за парту. Прямо в ранце садился, представляете себе! И своим ранцем шарахал по моей парте, прямо по черниль-нице! Чернильница выскакивала из своей дырки, чернила брызгали в разные стороны, на тетрадки, на меня, на моего соседа и друга Мишку. Так что я все время был начеку: то кричал Сашке: «Ранец сними!», то просто прикрывал чернильницу руками. Но стоило мне зазеваться, как ба-бах – готово, моя тетрадка в чернильной луже.

Поэтому мы были просто счастливы, когда во втором классе нам разрешили писать авторучками. Сначала чернильными. Тут была своя история, чернила надо было набирать каждый вечер, чтоб на весь завтрашний день хватило, и с этих авторучек все равно соскакивали кляксы. Потому что авторучки были плохие. Их так и называли – «школьные».

Наконец, в четвертом классе, мы перешли на шариковые ручки. Ну а кто не хотел, те писали чернильными авторучками, но уже взрослыми, хорошими, без клякс.

Итак, Раиса Ивановна входила в класс, весело называя нас кретинами и бандитами.

– Вчера проверяю тетрадки, – она шумно садилась за учительский стол, – и вдруг клоп из пачки вылезает! Признавайтесь – чей клоп!

– Это, наверное, из моей тетрадки клоп, – вздыхал Петров. – У нас клопов – просто завались! Мы их морим, а они от соседей ползут…

Раиса Ивана хохотала:

– Молодец, Петров! Честный! Настоящий октябренок!

Потому что «октябрята – правдивые ребята».

Мы все были октябрятами. Была такая организация для школьников от первого до третьего класса. Первоклассников принимали в октябрята в ноябре. Потому что в ноябре случилась Октябрьская революция, так уж вышло. Мы громко пели:

Мы веселые ребята,

Мы ребята-октябрята!

Та к назвали нас не зря

В честь победы Октября.

Октябрята должны были носить значки в виде красной звездочки. Там в середине был портрет Ленина. Но не взрослого Ленина, лысого, с бородкой и усами, – такой Ленин висел в холле, в актовом зале, в учительской, – а Ленина-ма-лыша, с кудряшками.

Был такой глупый детский стишок: «Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой, он тоже бегал в валенках по горке ледяной». Мы это передразнивали и говорили вместо «с кудрявой головой» – «с огромной бородой», а вместо «по горке ледяной» – «по пыльной мостовой». Но это мы говорили тихо, чтоб учителя не услышали. Потому что Ленин был самый первый премьер-министр в СССР, и его надо было уважать и любить.

Пять октябрят – это была октябрятская звездочка. Понятно почему – потому что у звезды пять лучей. В каждой звездочке был командир, санитар, цветовод, физкультурник и библиотекарь. Санитар проверял, у всех ли чистые руки. Цветовод поливал цветы на окне. Библиотекарь раздавал книжки, а физкультурник показывал, как правильно делать зарядку. А что делал командир? Наверное, ничего не делал. Не помню точно. Командиром звездочки я ни разу не был.

В рассказе «Где это видано, где это слыхано» написано: «На переменке подбежала ко мне наша октябрятская вожатая Люся».

Что это такое – «октябрятский вожатый»?

В третьем или четвертом классе ребят принимали в пионеры. Повязывали красные галстуки и прикалывали на грудь значки: там была звезда, огонь, портрет Ленина – уже не с кудряшками, а с лысиной – и надпись: «Всегда готов!» Пионерам давали пионерское задание – возиться с малышней из первых классов. Устраивать с ними разные концерты и конкурсы.

Теперь почти все дети умеют читать до школы. А тогда наоборот, почти все учились читать в первом классе.

Помню, к нам пришел новый ученик, Саша Сморчков. Он пришел в класс на месяц позже, в октябре. Кажется, они переехали из другого города. Его привел на урок отец – очень на него похожий, точно такой же скуластый, курносый и стриженый «под бокс» (это когда с боков почти наголо, а сверху ежиком).

– Раиса Ивановна! – сказал он, указывая на сына. – В случае чего вы его бейте! Вот как отец вам поручаю, честное слово говорю: бейте, бейте!

У него получалось «бейтя, бейтя!». Он прикладывал широкую ладонь к сердцу.

Потом он ушел. А Саша остался стоять у учительского стола.

– Сморчков, значит? – спросила Раиса Иванна. – Хорошо. Будем тебя звать Сморчок! Привыкай. Не бойся, бить не буду. Иди, Сморчок, на место.

Учился Саша Сморчков плохо. Буквы учил с трудом. Сначала он вообще узнавал только букву «у». Когда видел ее, очень радовался. Кричал: «У!!! Раиса Иванна, У!!!» Но потом потихоньку научился читать.

Зато никак не мог понять разницу между гласными и согласными.

– Гласные можно тянуть, – в сотый раз повторяла Раиса Иванна, – а согласные – нельзя. Вот, слушай, Сморчок. Ааааа! Оооо! Ыыыыы! Но – ф! р! ж! Понял?

– Не-а… – говорил Сморчок.

– Ну, давай сам. Аааааа! Ээээээ!

– Ааааа! – повторял он. – Ээээээ!

– А теперь: ф! р! м!