23 главных разведчика России - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 118

Сергей Лебедев в 1965 году с золотой медалью окончил школу, в 1970‑м черниговский филиал Киевского политехнического института. Лебедева оставили работать в институте, но очень скоро взяли в горком комсомола. На следующий год его забрали в армию. Служил сравнительно недалеко от дома – в Киевском округе. Демобилизовавшись, вернулся в Чернигов, теперь уже в обком комсомола, откуда его и пригласили в КГБ.

– Я с радостью согласился, – рассказывал Лебедев журналистам.

Он окончил Киевскую школу КГБ, где готовили офицеров-контрразведчиков. Но кадровый аппарат сразу обратил на него внимание, и через два года его перевели в разведку. Он окончил Краснознаменный институт КГБ СССР, а в 1978 году еще и Дипломатическую академию министерства иностранных дел. Говорит по-немецки и хуже – по-английски. Двадцать лет, с 1975 по 1995 год, работал в германоязычных странах – в несуществующей более ГДР, ФРГ, Западном Берлине, который до объединения Германии был самостоятельной политической единицей.

После ареста советского агента Олдрича Эймса в 1998 году американцы выслали из страны тогдашнего официального представителя Службы внешней разведки Александра Лысенко. На освободившееся место Примаков отправил Сергея Лебедева. То есть он возглавлял резидентуру разведки в Вашингтоне, по-старому говоря, работал против главного противника. Он часто встречался с директорами ЦРУ и ФБР. В то время между спецслужбами России и Америки был организован обмен информацией о террористах и других общих врагах.

Вернувшись домой, Лебедев заметил:

– Американские коллеги – высококвалифицированные профессионалы.

Сергей Николаевич работал в Вашингтоне до избрания Путина президентом. 20 мая 2000 года генерал-лейтенант Лебедев президентским указом был назначен директором СВР. Он первый резидент в Америке, который добрался до самого верха. Три его предшественника были востоковедами. О личной жизни директора Службы внешней разведки было известно немного. Жена Лебедева Вера Михайловна, инженер-химик, они всю жизнь вместе. Двое сыновей, двое внуком.

После террористических актов в США 11 сентября 2001 года Путин договорился с президентом Джорджем Бушем о широком обмене информацией между специальными службами, и Лебедеву пригодились его прежние контакты с американцами.

В определенном смысле ему было легче, чем некоторым из его предшественников: ситуация в стране стабилизировалась. Яснее стало, как жить и работать. Улучшилось материальное положение разведчиков.

В мае 2006 года в Москве возник спор из-за уникального Бутовского лесопарка. Еще с 1992 года на лесопарк претендует Служба внешней разведки. Для начала разведчики отгородили немалую часть парка высоким забором, но тогда бутовцы просто выгнали разведчиков. В мае 2006 года вновь появился забор – отгородили несколько сотен гектаров. Разведка, как считают жители микрорайона Бутово, намерена строить там коттеджи. Разведка уверяет, что, напротив, спасает лесопарк от массовой застройки и появления там гипермаркета, поэтому и попросила правительство перевести эту территорию в категорию земель оборонной безопасности.

Люди из разведки больше не уходят. Напротив, по словам Лебедева, «у нас примерно десять претендентов на одно место». В интервью «Комсомольской правде» сформулировал требования к будущим разведчикам: патриотизм, порядочность, развитое чувство товарищества, хорошее образование, гибкий ум, широкий кругозор «и, наконец, по натуре он должен быть чуточку авантюристом в хорошем смысле слова».

В 1992–1993 годах наши разведчики, молодые еще ребята, в приватных беседах горько жаловались на свою беззащитность:

– Американцы, наконец, получили возможность рассчитаться с нами за все наши прошлые успехи.

Сотрудники Службы внешней разведки говорили, что к известным всем бедам – катастрофическая нехватка свободно конвертируемой валюты, необходимость сильно сократить центральный аппарат и состав резидентур по всему миру, отказаться от прежних прикрытий – добавилась новая: американцы требуют от Москвы прекращения всякой тайной деятельности против Соединенных Штатов. И что Примакову очень трудно противостоять этому давлению, он вынужден сдерживать своих людей…

В Италии и в Бельгии тогда были арестованы российские агенты, занимавшиеся промышленным шпионажем. Эти провалы американцы раздули для того, чтобы прижать администрацию Ельцина к стенке: как же вы можете красть промышленные секреты и вербовать агентов в странах, которые сейчас бескорыстно помогают России? На самом деле, оправдывались наши разведчики, промышленным шпионажем занимаются решительно все страны. В этом нет ничего предосудительного. Посему какие-то особые упреки русским есть не что иное, как пропагандистская кампания, цель которой – вывести нашу разведку из игры.

Жалобы российских разведчиков производили тогда сильное впечатление. Если Министерство безопасности (затем переименованное в Федеральную службу контрразведки, а затем в Федеральную службу безопасности) как наследник КГБ не пользовалось особыми симпатиями, то к разведке всегда относились нейтрально или даже положительно. Даже в такое революционное время, каким был переходный период от Советского Союза к самостоятельной России, общество в целом согласилось с тем, что государство не может обойтись без разведывательной службы.

Хотя и самый невинный вид шпионажа – охота за промышленными и технологическими секретами – малопочтенное ремесло. Пока не пойман – разведчик, а уж если пойман – вор. Воровать свои секреты американцы не позволяют ни французам, ни немцам. Разоблачение в Соединенных Штатах израильского шпиона породило взрыв негодования против ближайшего союзника. Стоило ли удивляться, что готовность помогать России не означала выдачу индульгенции на промышленный шпионаж?

Тем не менее в первые годы после распада Советского Союза разведывательная работа против Соединенных Штатов, вербовка американцев высшим начальством не приветствовались. Хотя начальство убеждали в том, что здесь нет ничего зазорного – при наличии партнерских отношений вести еще и разведывательную работу.

Сотрудники разведки с грустью и тоской рассказывали мне, как целый год они разрабатывали одного американца. Настал момент, когда они пришли с докладом к начальству. Они были горды тем, что им удалось сделать, и ждали поощрения. Итогом их работы стала докладная записка, очень короткая – меньше страницы, где говорилось, что такой-то американец замечен в некоем глупом поступке, на этом можно сыграть и сделать ему вербовочное предложение.

Но вербовку не разрешили.

Обижались тогда разведчики страшно… Они работали год и были уверены, что американца можно завербовать, был шанс. Несколько дней ходили в отделе злые, как собаки, рычали друг на друга. Все, чего они добились, – это разрешения написать в годовом отчете, что была проделана полезная работа, а то получалось, что год целое направление ничего не делало…

Работу российской разведки против Соединенных Штатов в те годы сознательно ограничивали, считая, что партнерские отношения с Вашингтоном важнее информации, добытой любыми агентами. Казалось, что и разведчики смогут сотрудничать.