Изгнанник - читать онлайн книгу. Автор: Аллан Фолсом cтр.№ 90

Коваленко пытался проанализировать и сложить воедино все имеющиеся в его распоряжении факты. Во-первых, Ленар не пригласил его на встречу с Хэллидеем, бывшим детективом, который, работая в Лос-Анджелесе, общался с Нойсом. Во-вторых, во время этой встречи появился репортер Дэн Форд, который писал о происшествии с Нойсом в «Лос-Анджелес таймс». В-третьих, странное поведение неизвестного, приехавшего в парк вместе с Фордом. Все это вместе наталкивало его на мысль о том, что произошедшее здесь преступление было не простым убийством с целью ограбления, а являлось продолжением прежних событий почти годичной давности.

Очень немногие — только российское МВД, а теперь еще и парижская полиция — знали о том, что Альфред Нойс являлся выходцем из России. Точно так же, как портные, застреленные в Чикаго печально известным Реймондом Оливером Торном. Кроме того, в дни, предшествовавшие появлению Торна в Чикаго, были убиты еще двое выходцев из России — банковский менеджер в Сан-Франциско и очень известный скульптор в Мехико. Информация, содержавшаяся на магнитной ленте паспорта Торна, подтверждала, что он был в этих городах как раз в те дни, когда произошли убийства.

Четверо русских, убитых в течение трех дней! А пятым, до которого Торн пытался добраться, но не смог, поскольку погиб сам, был Альфред Нойс. Не вызывало сомнений: он уцелел только благодаря тому, что оказался в то время в Лондоне. Проблема заключалась в том, что предполагаемый убийца, Реймонд Оливер Торн, был мертв, его тело кремировали, а его подлинную личность и мотив совершенных им преступлений так и не установили.

В связи со всем этим Москва направила в Лос-Анджелес своих следователей. Перед ними была поставлена задача: работая совместно с американскими коллегами, выяснить, не являются ли эти убийства частью обширного заговора, направленного против бывших российских граждан. Под нажимом федеральных властей полиция Лос-Анджелеса предоставила русским следователям доступ к содержимому сумки Реймонда Торна, изъятой из Юго-Западного скорого. Внимательно ознакомившись с ним, российские следователи оказались в таком же тупике, как и американские. Ключи от банковской ячейки, записи в ежедневнике, в которых упоминались дом на Аксбридж-стрит, бар «У Пентрита» и российское посольство в Лондоне, а также дата 7 апреля не говорили им ровным счетом ничего.

А тут еще выяснилось, что «ругер», из которого были застрелены братья, не имеет отношения к убийствам в Сан-Франциско и Мехико. Так что привязать к ним Реймонда было невозможно. Его смерть, кремация и почти полное отсутствие какой-либо дополнительной информации поставили в этой истории жирную точку. Дело было закрыто, отправлено в архив и помещено на полку в целый квартал длиной, забитую тысячами других дел о нераскрытых убийствах. И все же жестокая расправа с Альфредом Нойсом возродила угасший было интерес к делу Реймонда, причем не только у российского МВД и парижской полиции, но и у отставного американского детектива и репортера газеты «Лос-Анджелес таймс», которые так или иначе в свое время имели отношение к Нойсу.

В России иностранные журналисты и их друзья неизменно находились под подозрением, поскольку власти полагали, что они непременно должны быть связаны с разведкой своих стран. Коваленко не видел причин, по которым здесь, в Париже, все должно быть иначе. У него также не было оснований полагать, что от российских следователей, работавших в Америке, скрыли какие-то важные сведения, но, с другой стороны, он не мог быть уверен и в том, что им рассказали абсолютно все.

Итак, комбинация всех этих обстоятельств чрезвычайно заинтересовала Коваленко, и после долгих раздумий он пришел к выводу, что Форд является ключевым человеком, который, скорее всего, обладает наиболее полной информацией, поэтому именно за ним необходимо наблюдать с особой тщательностью.

Квартира супругов Форд на улице Дофин. Все еще вторник, 14 января, 20.40

— Хэллидей не зря упомянул Реймонда и не зря сказал, что ему нужна моя помощь.

Николас Мартен, сгорбившись, сидел за обеденным столом в небольшой гостиной Дэна Форда. Он видел, как Форд и Хэллидей вышли из парка Монсо, сели в такси и уехали. Поняв, что таким образом приятель подает ему сигнал, он пересел за руль «ситроена» и завел двигатель.

Пришлось долго кружить по незнакомому городу, прежде чем он нашел улицу Дофин и, позвонив в дверь, несказанно обрадовал Надин своим появлением. Она, правда, нисколько не удивилась, так как Дэн еще утром сообщил ей о приезде Мартена.

Женщина сразу же принялась хлопотать: сделала ему сэндвич, налила вина и развлекала до тех пор, пока не пришел Дэн. Все это она делала с необыкновенной теплотой и радушием, потому что Мартен был лучшим другом ее мужа, а для Надин это очень много значило.

И вот теперь приятели сидели за обеденным столом и спорили до хрипоты. Николас был преисполнен решимости позвонить Хэллидею и выяснить, что тому известно о Реймонде. Форд требовал, чтобы Мартен немедленно покинул город и не возвращался до тех пор, пока детектив не уедет.

Возможно, Мартен и прислушался бы к этому совету, но сегодня он увидел, как в парке Монсо Джимми осматривает место преступления вместе с Ленаром — как и тогда, когда Реймонд расправился с Йозефом Шпеером. Воспоминания нахлынули на него, и вот уже в который раз он укорял себя не только за смерть невинных людей, погибших потому, что он недооценил Реймонда, но и за то, что он сам застрелил — пусть даже в целях самообороны — Рузвельта Ли и Марти Вальпараисо. Картины прошлого оказались настолько ярки, что Мартен, сидя в парижской квартире своего друга, даже ощутил кислый запах пороховой гари.

Все вернулось благодаря приезду в Париж Хэллидея, и с этим нужно было что-то делать. Обсуждать или ссориться, кричать или плакать, злиться или скорбеть. Вот почему Мартену было жизненно необходимо встретиться с Джимми Хэллидеем, ведь он — единственный в мире человек, который способен понять его, поскольку был там, когда все произошло.

— То, что Хэллидей упомянул Реймонда и сказал, что ему нужна твоя помощь, может оказаться ловушкой. — Дэн Форд поставил кофейную чашку и отодвинулся от стола. — Поманил тебя наживкой, зная, что ты на нее непременно клюнешь, высунешься и тем самым выдашь себя.

— Думаешь, он мог сочинить все это специально для меня?

— А ты можешь быть уверен в том, что не он науськивал на тебя детективов Лос-Анджелеса? И даже если это не так, с тех пор он потерял друзей, работу, самоуважение и семью. Может, ему стало известно то же, что выяснили мы относительно Реймонда, а может, даже больше, и теперь он хочет поделиться этим с тобой? И опять же, почему не допустить, что он считает тебя ответственным за произошедшее и теперь хочет отдать должок. Ты можешь быть на сто процентов уверен в том, что это не так?

Николас поглядел на друга, а затем отвел взгляд. Он знал, что Форд всего лишь пытается защитить его. По той же причине Дэн не хотел поначалу рассказывать ему об исчезновении материалов дела Реймонда. По той же причине он утащил его из парка, увидев там Хэллидея. Дэн все делал правильно, но была одна вещь, в которой он ошибался. Не важно, насколько низко пал Джимми Хэллидей, но бывший коллега никогда не причинит ему зла. Дэн Форд мог строить любые предположения относительно того, что произошло на товарно-сортировочной станции, но он никогда не расспрашивал об этом Мартена, а тот никогда ему об этом не рассказывал. Поэтому Форду неоткуда было знать о том, как повел себя в тех обстоятельствах Хэллидей.