Картина маслом - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Калина cтр.№ 3

Распаковав сумки, Ирма пошла к мужу.

– Небось думала, что я за детьми не углядел и «скорая» на всех парах нас уже в больницу мчит? – не оборачиваясь, спросил он вроде бы спокойно, но в голосе чувствовалось напряжение.

– Ничего такого я не думала, – Ирма тоже старалась быть спокойной.

– Что ж тогда в детскую помчалась, как ошпаренная?

– А куда я, по-твоему, должна была бежать? – не выдержав, огрызнулась Ирма.

– Да хотя бы к любимому мужу. Обнять, поцеловать, спросить, как день прошел, – в голосе Вадима явственно слышался едва замаскированный сарказм, Ирма почувствовала, что начинает заводиться.

– Ну, и как день прошел? – если она сейчас взорвется, скандала не избежать. Спокойствие, только спокойствие.

– Прекрасно, – Вадим резко обернулся к ней на крутящемся кресле, из офиса списали он и притащил эту рухлядь домой, – или ты думаешь, я не в состоянии справится с двумя двухлетними карапузами, к тому же моими собственными детьми?

– Им по два с половиной, – буркнула Ирма.

Вадим побагровел и стиснул зубы.

– Спасибо, что напомнила, милая. А теперь, я бы хотел поработать. Или может, пока дети спят, мы с тобой… – он выразительно посмотрел на диван.

Ирма молча начала стаскивать курточку, джинсы. Ей уже давно не хотелось никакой любви с Вадимом, не было у нее на это ни сил, ни желания. За последнюю неделю Ирма два раза уворачивалась от его ласк. Теперь муж злится, если сейчас отказать, напряженная обстановка в доме гарантирована. Это плохо отражается на детях.

Глядя, как муж дрожащими от возбуждения руками расстегивает штаны, Ирма сама себе удивлялась. Ну красивый же мужик, спортивный, в меру волосатый, аккуратный, пахнет приятно, к тому же муж родной. Почему же тогда ей ним в постели не то что бы противно, просто никак. Будь ее воля, она вообще отказалась с ним спать.

Ирма молча терпела возню мужа и думала о том, какая это загадочная штука – женская душа. Ведь она любит Вадима. Он прекрасный отец, хороший друг, душевный собеседник, семьянин каких поискать, к тому же у него золотые руки – прибить, отремонтировать, починить – запросто. Ирма любила мужа, как человека, но не как мужчину. Поэтому ее семейная жизнь проходила в двух плоскостях: с мужем-человеком они прекрасно ладили, мужа-любовника она едва переносила.

– Почему дети так долго спят? – когда все закончилось всполошилась Ирма, – обычно им полутора часов хватает.

– Я их укатал, – обнимая ее за талию (Ирму так и подмывало сбросить его руку), ответил Вадим.

– Опять в лошадок играли? – отстраняясь спросила Ирма.

– Почему ты сразу убегаешь? – глядя на жену с подозрением, спросил Вадим, – будто хочешь поскорее от меня избавится.

– Хочу, – Ирма старалась, чтобы ее улыбка выглядела шаловливой, – хочу скорее приготовить нам всем шикарный ужин. Пойдем, поможешь.

– Слушай, – поздно вечером, после того, как в очередной раз выгулянные и напичканные положенной нормой сказок и мультиков дети уснули, спросил Вадим, – сколько живем с тобой все хотел спросить: почему у тебя имя такое…странное.

– Странное? – удивилась Ирма, – ей собственное имя казалось самым родным и правильным, она и представить себе не могла, чтобы ее называли по-другому.

– Три года мы женаты, а я все не могу придумать, как ласково тебя называть? Ируся – не подходит, Ирмуся – звучит по-дурацки, Ирмочка, как примочка. Еще варианты есть?

Ирма задумалось. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее называли всякими там Ирисками, Ируськами, Ирмочками – это не соответствовало ее сущности. Она чувствовала себя Ирмой, и точка.

– Кроме Ирмы – никаких.

– Понятно, – усмехнулся Вадим, – Без нежностей. Сверху шелк, внутри сталь – это наша «горячая» латышская девочка Ирма. Спокойной ночи.

Ирма никак не могла заснуть. В голову лезли мысли о детях, и она чутко прислушивалась к сопущим в соседней комнате курносикам. О муже думалось, о странности их отношений. Нет, о странности ее отношения к нему. Вадим ее любит, в этом не приходилось сомневаться. Именно поэтому с немыслимым для мужчины терпением переносит ее холодность и отстраненность. Ирма даже не пыталась заставить себя полюбить мужа той любовью, которую желал он, понимала, что это бесполезно. Что-то в их организмах не сходилось на молекулярном, химическом уровнях и не защелкивалось в одно звено.

Ирма обеспечивала мужу уют в доме, полноценное интеллектуальное общение, старалась не скандалить, с уважением относиться к его мнению. В общем, мужик накормлен, напоен, уважаем еще и прекрасными наследниками обеспечен. Не так уж и мало, в принципе. Вадим, видимо, с этим смирился. Ирма тоже не считала свою семейную жизнь совсем уж неудачной, множество людей живут гораздо хуже. Она, видимо, заслужила то, что получила и была вполне счастлива. Нет, вдвойне счастлива, после рождения детей.

И все же иногда в голову лезли мысли: как случилась, что она, когда-то с легкостью покупавшая вещи от кутюр, теперь отоваривается в, основном, на «сэкондах»? Ирма объездила престижные курорты Европы, всех Азий, Индии. И в Юрмале тоже отдыхала, будь она неладна. А детей в этом году даже в Крым вряд ли удастся вывезти, Вадим на всех не заработает. Она, красавица, за которой вился шлейф состоятельных кавалеров, привыкшая ни в чем себе не отказывать, теперь с калькулятором в руках высчитывает, как получше залатать «дыры» в их скудном семейном бюджете. Какая-то Золушка наоборот получается. Ирме вдруг стало смешно и она, уткнувшись носом п подушку, залилась смехом. Рядышком беспокойно заворочался Вадим. Ирма, давясь смехом, тихонько выскользнула из-под одеяла и, нашарив под диваном тапочки, вышла из спальни. Заглянула к детям. Те, обнявшись, мирно спали.

Ирма прошла на кухню, включила чайник, заварила крепкий растворимый кофе. Вадим не признавал эту «бурду», предпочитая кофе заварной. Но варить его у Ирмы, обычно, времени не было.

С чашкой в руке она подошла к гардеробу. Там лежал свежий женский журнал – самое чтиво для приятного расслабления. Ирма мельком взглянула на себя во встроенное в шкаф зеркало. Из зазеркалья на нее смотрела высокая худощавая женщина с длинными, густыми, но тускловатыми, светлыми волосами. Слегка впалые щеки и высокие скулы делали ее похожей на Марлен Дитрих, синие глаза смотрели отстраненно. Ирма ощупала свои торчащие ключицы, скептически хмыкнула, заглянув в вырез ночной рубашки: у других грудь после родов растет, а у нее, после прекращения кормления, видимо, «ушла» вместе с молоком. Ирма все еще оставалась красивой женщиной, но уже не такой яркой. Будто бы с нее, прежней, сделали фотографию и копировали до тех по, пока краски поблекли.

«А что ж ты хотела, – подмигнула своему отражения Ирма, – как никак 35 на днях отпраздновали. Не все ж бабочкой порхать, пора и честь знать. Напорхала в свое время, другим бы на три жизни хватило».

Ирме, как всякой красивой женщине жаль было проходящей молодости со всеми ее прелестями и преимуществами. Но истерик в связи с этим она не устраивала и спокойно пережила появление мелких морщинок, проложивших себе тропки в уголках ее глаз. Все это такая ерунда по сравнению с тем, что она пережила, когда заболели ее пятимесячные двойняшки. Врачи неделю не могли поставить диагноз, пичкая малышей жаропонижающими средствами до такой степени, что они уже начали какать всеми оттенками буро-зеленого. Ирма тогда чуть с ума не сошла от тревоги. Ну и что, сильно помогла ей в этой ситуации красота и умение пленять? А ведь когда-то она не вылезала из салонов красоты, аэробик и всяких пилатесов, шлифуя свою внешность до журнального глянца. Смешно, честное слово. Хотя, почему смешно? Если все это делать для подержания бодрости духа и тела, то очень даже полезно, денег, правда, стоит. Но подчинить свою жизнь цели «выгляжу на все сто»… Ерунда.