Жуков. Портрет на фоне эпохи - читать онлайн книгу. Автор: Ж. Лопез, Л. Отхмезури cтр.№ 157

Однако события пошли не так, как рассчитывали Сталин, Жуков и Ставка. 25-го Ватутин и Конев бросили вперед свои четырнадцать армий. Движение войск вперед предваряла мощная артподготовка. Эта разрушительная работа окончательно доконала немецкую пехоту, чьи запасы физических и психических сил уже были на исходе. Ватутин и Конев придерживали свои немногочисленные танковые соединения, поэтому танковые дивизии немцев, не видя перед собой интересной добычи, отступали перед движущейся стеной огня. Но продвижение советских войск вперед не превысило 20 км за восемь суток. Ситуацию для двух своих коллег разблокировал Рокоссовский. Входившая в его фронт 65-я армия под командованием Батова 26 августа начала штурм старой крепости Севск. Бои были ожесточенными. Германская II армия запросила на помощь танки, которые направил ей командующий IX армией Модель, сосед слева. Своими действиями Рокоссовский создал узел борьбы, приковавший к себе значительные силы противника, чем он воспользовался на южном участке действия своего фронта, где 60-я армия генерала Черняховского перешла в наступление 28 августа. Противник отступал. Войска Черняховского продвигались вперед на 20 км в день. Два корпуса II армии оказались отрезанными от основных своих сил, им грозило полное уничтожение. Клюге с трудом добился от Гитлера разрешения отступить. Но ему никак не удавалось остановить советское наступление. Рокоссовский развил успех, осуществив рокадную переброску своей 13-й армии, которая, преодолев за сорок восемь часов пешим порядком 100 км, усилила войска Черняховского. Отступление германской II армии ускорилось. 6 сентября Черняховской освободил Конотоп, продвинувшись за восемь дней на 110 км вперед. К 15-му он прошел еще 90 км, достигнув Прилуки, в 60 км от Днепра.

Для Манштейна разгром II армии означал катастрофу, не оставлявшую ему иного пути, кроме как оставить всю Восточную Украину и спешно отвести войска за Днепр. В Москве были удивлены: события развивались не по намеченному сценарию. Район Черкассы – Кременчуг, где должно было происходить форсирование Днепра, перестал быть центром внимания. Более перспективным казался теперь участок Чернигов – Киев – Канев, место стыка двух германских групп армий. 6 сентября, в согласии с Жуковым, Сталин перенаправил Воронежский фронт Ватутина на Киев, чтобы он форсировал Днепр на Букринском полуострове. Но Рокоссовский с этим не согласился. Он предложил свой вариант плана Сталина – Жукова. «Между войсками двух фронтов [Воронежского и Центрального] образовался огромный разрыв. […] Дело, конечно, неприятное. Но с другой стороны, такое глубокое продвижение 60-й и 13-й армий на черниговском и киевском направлениях открывало перед нами заманчивые перспективы: мы могли нанести удар во фланг вражеской группировке, которая вела бои против войск правого крыла Воронежского фронта и сдерживала их продвижение. Тем самым мы не дали бы врагу отводить войска за Днепр, способствовали бы продвижению соседа, возможно, совместными усилиями нам удалось бы овладеть Киевом. Мое предложение обсуждалось, но не было принято» [620] .

Под давлением Жукова, Ватутина и члена Военного совета 1-го Украинского фронта Хрущева Рокоссовскому было запрещено брать Киев с севера, что он вполне мог осуществить. Эти трое, поддержанные Сталиным, решили придерживаться первоначального плана – взятие Киева с юга – даже ценой отказа от окружения многих немецких дивизий. Также можно предположить, что эти трое хотели сами получить почетное имя «освободителей Киева, матери городов русских». Относительно Хрущева в этом нет никаких сомнений; оно особо не скрывал, что желает первым войти в свою столицу, ведь с 1939 по 1941 год он возглавлял Компартию Украины. Не в первый и не в последний раз в Красной армии забота о личном престиже взяла верх над соображениями военной целесообразности.

15 сентября Гитлер дал Манштейну разрешение отступить за Днепр. Фельдмаршал недвусмысленно заявил: «Кризис, наступивший на северном фланге группы армий, таит в себе смертельную угрозу не только ей, но в дальнейшем и Восточному фронту в целом» [621] . Началась фантастическая гонка: 700 000 немецких солдат – миллион с тыловыми службами 37 дивизий – отходили к шести мостам через Днепр, тогда как советские войска пытались параллельными путями выйти к реке между этими шестью мостами и с ходу преодолеть водную преграду. Но это была лишь половина задачи. Уйдя на противоположный берег, немецкие войска должны были со всей возможной быстротой развернуться там на фронте протяженностью 700 км прежде, чем русские создадут там значительный плацдарм.

Жуков и Ставка стремились во что бы то ни стало помешать немцам создать прочную оборону на обрывистом западном берегу Днепра. Необходимо было захватить там плацдарм, достаточно большой, чтобы разместить на нем по меньшей мере общевойсковую армию – орудие прорыва и танковую армию – инструмент развития успеха. Но также они по политическим мотивам хотели освободить Киев. Сочетание двух этих мотивов привело к выбору Букринского полуострова в 50 км южнее столицы Украины. В этом месте река совершает резкий поворот, охватывая треугольный полуостров с береговой линией в 15 км. Густой лес облегчает пути подхода к полуострову; а его треугольная форма позволяет сосредоточить огонь по трем сторонам с восточного берега. Жуков торопил Ватутина бросить 3-ю танковую армию Рыбалко к Букринскому полуострову. Первые советские подразделения форсировали реку в ночь с 21 на 22 сентября, но они были быстро остановлены подошедшими немецкими частями. 29 сентября Манштейн отвел свои войска за Днепр и шесть мостов были взорваны. К этой дате советские части сумели, параллельно с противником, переправиться через реку в 23 местах на 400 км реки. Но эти плацдармы, как и Букринский, были небольшими и ненадежными. Ширина реки в различных местах варьировалась от 300 до 3500 метров. Советские солдаты переправлялись на лодках, на импровизированных плотах, на надутых свиных мочевых пузырях, на пустых канистрах из-под бензина, на досках или просто вплавь. С собой они могли брать только личное оружие и несколько легких пушек. Тяжелое вооружение было доставлено много дней спустя по понтонным переправам, наведение которых заняло целую неделю.

Букринский плацдарм стал для Жукова и Ватутина настоящим кошмаром. Целый месяц они повторяли атаки, чтобы с полуострова двинуться дальше вперед. Местность там представляет собой нагромождение песчаных холмов, между которых танки могут двигаться только колонной по одному. Там слишком мало пространства для развертывания. По настоянию Ватутина и Сталина там даже была осуществлена крупная высадка воздушного десанта. Жуков отнесся к этой идее сдержанно – у него остались не лучшие воспоминания о десанте, высаженном зимой 1942 года под Вязьмой. «Десантники должны быть поддержаны атакой основных сил, – повторял он Ватутину. – Решающую роль играет координация усилий». Но наспех подготовленная операция все-таки состоялась и окончилась катастрофой. Выброшенные в ночь с 24 на 25 сентября 5000 десантников приземлились прямо в расположении немецкой танковой дивизии. Это была настоящая бойня. Вплоть до окончания войны Сталин больше не позволит провести ни одной крупной воздушно-десантной операции, вроде той, что осуществил Гитлер при захвате Кипра.