Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи - читать онлайн книгу. Автор: Жан Флори cтр.№ 31

Анна Комнина, напротив, задерживается на обстоятельствах беседы, о которой ей мог рассказать отец. Конечно, Анна — не менее пристрастный автор, но она более точна в описании развития событий. Лишь она говорит о том, что после принесения клятвы Готфридом, но перед встречей с Боэмундом, басилевс принял у себя некоего предводителя крестоносцев Рауля в сопровождении других военачальников. Алексей, следуя своему обычаю, пожелал принять их поодиночке, чтобы побеседовать с ними с глазу на глаз и завоевать их расположение дарами. Таким образом, можно было надеяться, что впоследствии эти предводители похода склонят на его сторону и других. Однако, добавляет принцесса, они не дали себя убедить, поскольку ожидали прихода Боэмунда. Можно ли предположить, что среди них были «лангобарды», пришедшие раньше Боэмунда или уцелевшие после разгрома при Цивитоте? Вполне возможно.

Во всяком случае, Алексей понимал, что соглашения с предводителями следует добиться как можно скорее: он прибег к помощи Готфрида, находившегося на другом берегу Босфора, чтобы вынудить их раскаяться и принести клятву, что они в конце концов и сделали. Возможно, это произошло на той самой встрече, о которой упоминает Аноним в приведенном выше отрывке, что подтвердило бы присутствие среди них норманнов и объяснило расхождения в рассказах. В ходе этой встречи, после принесения клятвы и присяги (описанной, к тому же, как вассальная), один из предводителей, француз, позволил себе сесть на императорский трон — вопреки этикету, предписанному басилевсом, который желал тем самым произвести впечатление на своих гостей… Как видно, безуспешно, в случае с этим рыцарем, незнакомым с византийскими обычаями. Брат Готфрида Балдуин, вмешавшись, заставил невежу подняться с трона:

«Нельзя так поступать, ведь ты обещал служить императору. Да и не в обычае у ромейских императоров, чтобы их подданные сидели рядом с ними. Тот же, кто, поклявшись, стал слугой его царственности, должен соблюдать обычаи страны» [262] .

Рыцарь уступил, но процедил на своем языке в сторону Алексея: «Экий, однако, мужлан! Сидит один, когда вокруг него стоит столько доблестных военачальников!» Норманнские рыцари, восхваляемые Раулем Канским и норманнским Анонимом, не держали иных речей…

Далее Анна рассказывает о переговорах своего отца с Боэмундом. Она уточняет, что первая их встреча проходила, по уговору, без свидетелей. Боэмунд, по ее мнению, желал войти в милость басилевса, скрывая от него свои враждебные намерения, чтобы добиться от него того, чего ему не позволяли его скромные средства.

«Император, давно знакомый с его интригами, с его коварным и обманчивым нравом, тоже торопился встретиться с ним раньше, чем прибудут остальные графы, хотел выслушать его и убедить переправиться через пролив до их прихода, ибо опасался, что Боэмунд, соединившись с теми, кто вот-вот должен был появиться, может обратить их мысли в дурную сторону» [263] .

Алексей принял Боэмунда учтиво, с улыбкой, намекнув в шутку на их былую вражду и «прозондировав» его намерения. Боэмунд любезно отвечал на вопросы, утверждая, что на сей раз он явился как друг, а не как противник. Казалось, ему не претило дать требуемую клятву верности. Рассудив, что его гость утомлен путешествием, Алексей решил возобновить беседу на следующий день. Боэмунд удалился в свои покои, в монастырь Святого Козьмы и Святого Дамиана, находившийся неподалеку от богатого Влахернского дворца, где он был принят.

И все же отношения между ними были по-прежнему проникнуты недоверием, которое басилевс постарался развеять заранее: по его приказу повар не только приготовил изысканные блюда, но и доставил к столу сырое мясо, на тот случай, если гость откажется от яств, опасаясь попытки отравления. Его ожидания оправдались: Боэмунд, не притронувшись к угощению, велел раздать его окружающим (проверки ради) и потребовал, чтобы сырое мясо было приготовлено руками его собственных поваров. На следующий день, уверившись в том, что его подозрения оказались напрасными, он отправился во дворец, где Алексей попросил его «принести обычную у латинян клятву» [264] . Боэмунд согласился, поскольку «вообще был лжив по природе», подчеркивает принцесса, помня о событиях, произошедших спустя год после этой встречи, то есть о захвате Антиохии Боэмундом и его упорном отказе, несмотря на это соглашение, отдать город и его регион ее отцу. В силу такого анахронизма она описала все так, словно это предательство изначально входило в планы Боэмунда.

На мой взгляд, Алексей, напротив, полагал, что после всех этих торжественных соглашений он сможет в значительной степени рассчитывать на верность Боэмунда; со своей стороны, Боэмунд тоже готов был «служить» императору, поскольку надеялся осуществить с его помощью свои амбициозные планы. Их обоюдные обязательства не стоит принимать за чистейший маскарад. Подобные ритуалы на Западе обладали почти сакральной значимостью, и Алексей это знал. В противном случае он не добивался бы этой клятвы так настойчиво, а крестоносцы не выказали бы такой нерешительности и даже враждебности, прежде чем согласиться ее принести. К тому же не все они легко согласились на это. Танкред, к примеру, вместе с Ричардом де Принципатом ловко уклонился от клятвы, отправившись с основными силами норманнской армии в Вифинию; многие разделяли его предубеждение против греков, считавшихся изнеженными, продажными, трусливыми, коварными, лицемерными…

Не хотел приносить клятву и Раймунд Сен-Жильский, граф Тулузы. Этот, вероятно, самый богатый предводитель крестоносного воинства появился в виду Константинополя чуть позже. В пути он часто конфликтовал с сопровождающими его войсками императора. В Рузу он пришел через несколько дней после Боэмунда, которого хорошо приняли в городе. Местные жители, без сомнения, немало пострадавшие при снабжении норманнского войска, оказали Раймунду сопротивление: сначала начались драки, затем — вооруженные столкновения. Провансальцы, захватив Рузу, разграбили ее. Чуть далее, в Родосто, примерно 20 апреля, на них, в свою очередь, в отместку напали войска басилевса. Раймунд же покинул свою армию двумя днями ранее — в силу тех же причин, что и Боэмунд: император известил его о встрече в Константинополе. Граф Тулузский отправился в город с незначительным эскортом, узнав от своих посланцев, что Алексей желал бы с ним встретиться; послы, получившие от него деньги, уверяли графа в благорасположении басилевса. Другие предводители настаивали на том же:

«Эти посланцы говорили, что Боэмунд, герцог Лотарингский, граф Фландрский и другие предводители настаивают на том, чтобы граф вступил в переговоры с Алексеем по поводу путешествия в Иерусалим с тем, чтобы император, приняв крест, стал главой воинства Бога» [265] .